"РУССКАЯ РУЛЕТКА",
или
"НАБУККО" В ЗАЛЕ ЧАЙКОВСКОГО.

Жанр концертного исполнения оперы - предриятие опасное и коварное: солисты-исполнители фактически остаются наедине со зрительным залом. Они не могут спрятаться за удачно (или неудачно) поставленные режиссером мизансцены, за блестящие костюмы и сложный грим, не могут свалить свои вокальные срывы на то, что им пришлось во время пения сбегать по лестнице или петь, лежа на спине. Таким образом, все или почти все в выступлении зависит от самих певцов, состояния их голоса, вокальной техники, музыкальности, умения петь в ансамбле, - а единственным помощником (или противником) оказывается дирижер. Образ создается почти исключительно вокальными средствами с минимальным привлечением мимики и жестов. Все это, конечно, ставит певцов в особые условия и предъявляет исключительные требования к качеству вокала. Вместе с тем, концертное исполнение - это возможность блеснуть в нечасто исполняемой или просто очень хорошей опере, которую вот сейчас никто на театральной сцене ставить не собирается, - а музыкантам при этом есть, чем похвастаться. И в этом случае совершенно непонятно, зачем вышли на сцену зала Чайковского все эти люди во фраках и красивых платьях.

"ДОН КАРЛОС" в Цюрихе:

Вряд ли кто бы осмелился назвать "Дон Карло" лучшей оперой Верди, невзирая на некоторую широту выбора: на протяжении чуть более двадцати лет Верди неоднократно обращался к этому сочинению, в результате чего на сегодня мы имеем пять версий оперы, ни одну из которых нельзя, положа руку на сердце, назвать совершенной. И критики, и горячие поклонники этой оперы - все по-своему правы, горячо описывая как очевидные недостатки "Дон Карло", так и несомненные достоинства… Практически, с конца 50-х - начала 60-х годов сценические постановки и записи различных редакций этой оперы стали общей практикой, если не рутиной всех европейских и заокеанских оперных театров. Так называемые "модерновые", "осовремененные" постановки мрачновато-колоритной средневековой оперы "Дон Карлос" тоже давно стали общим местом...

Вот и начались Гастроли Польской Национальной оперы в Москве, открывшиеся оперой Кароля Шимановского "Король Рогер". Эта опера была создана на основе романа Ярослава Ивашкевича, герой которого - реальный исторический персонаж - король Роджер II, правивший Сицилийским королевством в XII веке. Опера посвящена религиозным исканиям, борьбе христианства и язычества за душу человека. Само по себе действие довольно статично и не изобилует яркими сюжетными ходами. В Сицилийском королевстве появляется некий Пастух-лжепророк, который соблазняет народ и призывает к служению Дионису и чувственным наслаждениям. Король Рогер, по требованию Архиерея и Дьяконессы, назначает суд над святотатцем, однако во время выступления перед судом Пастуху удается соблазнить своим учением народ Сицилии и королеву Роксану, которая оставляет Рогера и уходит с Пастухом. Король погружен в мрачные раздумья, он не может жить без Роксаны и решает склониться перед Пастухом. Восходящее солнце ослепляет Короля, и он приносит в жертву солнцу свое сердце.

"Это будет театрализованный концерт", - обещала Любовь Казарновская. И он состоялся, этот концерт, несмотря на трагические события предшествующих дней. На пресс-конференции перед вылетом в Москву Хосе Кура, уже извещенный о теракте, сказал: "Я поеду в Москву, как обещал. Это - мой долг. Артист подобен врачу, излечивающему души. А ведь врач нужнее всего тем, кто страдает". 

Терапевтический эффект концерта был несомненен: долгие овации, восторженные крики, горящие глаза и счастливые улыбки, блуждающие на лицах дам всех возрастов - явное тому подтверждение.

 Почти цирковая общая атмосфера вечера с самого начала была задана восторженным голосом дикторши, несущимся на публику из громадных динамиков: "Сенсационный концерт!! Впервые… !!! Звезда …!!!!!!!"

Вот и начались долгожданные гастроли Римской оперы с "Тоской" Пуччини. 21 сентября 2002 года в Кремлевском дворце съездов был показан первый спектакль. Его ожидание подогревалось интересом к постановке Франко Дзеффирелли, а также к известным певцам Даниэле Десси и Фабио Армильято. Но, конечно, главной приманкой было объявленное участие в спектакле Руджеро Раймонди в партии барона Скарпиа.

Облом начался уже тогда, когда перед Троицкими воротами Московского Кремля образовалась огромная толпа - одновременно с "Тоской" в необъятных просторах КДС проводились состязания по латиноамериканским танцам. И нарядной публике, в праздничном настроении стекающейся к Троицким воротам, пришлось более получаса стоять в очереди, чтобы пробраться сквозь милицейские кордоны и металлодетекторы. Однако публика не сдавалась и даже в очереди продолжала предвкушать праздник: то здесь, то там звучало: "Ну, это же ИТАЛЬЯНЦЫ! Там же ГОЛОСА!"

Для создания Военного Реквиема, крупнейшего хорального произведения Бриттена, формальным поводом стало освящение нового здания собора в Ковентри, что неподалёку от Бирмингема. Произошло это сорок лет назад, и нынешнее исполнение Военного Реквиема было приурочено к сей славной годовщине: первое исполнение Реквиема состоялось 30 мая 1962 года.

Знаменитый собор в Ковентри был разрушен во время фашистской бомбардировки в 1940 году. Поразмыслив, англичане решили не восстанавливать старый собор - но, оставив руины в качестве грустного напоминания предкам и всему человечеству, выстроили рядышком новый, "модерновый". Основная идея мемориала - это reconciliation, или примирение.
Бриттену эта идея была близка с самого начала; увидев в новом храме символ Примирения, он написал для Реквиема три сольные партии: для сопрано, баритона и тенора, совершенно определённо решив для себя, что эти партии должны исполнять русская, немец и англичанин соответственно.

Восьмого сентября 227 сезон в Большом театре открылся премьерой "Турандот" Пуччини, которую поставила кавалер изящных искусств, обладательница золотых пальмовых ветвей, золотого приза и других наград из драгоценных металлов Франческа Замбелло.

Постановка в целом удачна. Стоит заметить, что Замбелло очень бережно отнеслась к певцам: их не заставляют брать си-бемоли, стоя на голове и лазая по веревочным лестницам. В то же время статичности здесь нет; просто динамика достигается не за счет беготни по сцене главных действующих лиц, а за счет активных перемещений хора и миманса, которые создают впечатление кипучей городской жизни древнего Пекина. Декорации в виде раздвигающихся ледяных пластин-кулис, маленькие балетные номера a la "Баядерка" Минкуса, выкрутасы трех министров, которые то отлавливают Калафа веревкой, то спасаются от ностальгии внутри скульптур (тоже ледяных), напоминающих гигантских целлулоидных утят и пупсов…

5 октября 2002 года в Большом зале Московской консерватории произошло знаменательное событие, доставившее немало приятных минут сидящим в зале зрителям. То был концерт известной итальянской сопрано Миреллы Френи и её супруга - не менее известного болгарского певца Николая Гяурова, а также знаменитого Большого Симфонического оркестра им. П. И. Чайковского и довольно известного дирижёра Владимира Федосеева (это тот, который из оркестра народных инструментов лет 30 назад пришёл...) 

Проведшие очень, очень много времени в ожидании зрители были вознаграждены появлением на сцене министра культуры РФ Михаила Швыдкого. Аплодисменты, которыми нетерпеливые зрители пытались ускорить появление на сцене желанных артистов, смолкли, как по мановению магического жезла (формулировка "по мановению волшебной палочки" в стенах консерватории звучит как-то мелко).

С некоторым опозданием (связанным с порой летних отпусков и столь свойственными этому времени разгильдяйством и расслабленностью), спешу представить вашим светлым очам рецензии на спектакли Цюрихской оперы: "Риголетто" (премьера) и "Отелло".

…На "Риголетто" я не хаживал уже очень давно, и этому (кроме всяких житейских обстоятельств), есть и ещё одно объяснение: эта партитура настолько динамична, настолько театральна и сильна в отношении, если так можно выразиться, драматургического "драйва", что многочисленные потуги так называемых режиссёров-"модернистов", которые изо всех сил, топчась на великой музыке, стремятся выпятить свою убогую "индивидуальность", ничего, кроме омерзения, раздражения и досады, давно уже не вызывают.

С некоторым опозданием (связанным с порой летних отпусков и столь свойственными этому времени разгильдяйством и расслабленностью), спешу представить вашим светлым очам рецензии на спектакли Цюрихской оперы: "Риголетто" (премьера) и "Отелло".

Рецензию на последнюю постановку легко было бы назвать "Звёздные войны" или как-нибудь ещё в этом роде, но, забегая вперёд, скажу, что идея мне понравилась. Не понравилось только её непоследовательное и неполное воплощение.
С первыми тактами интродукции стремительно распахивается занавес, и мы видим Яго, широко воздевшего руки и стоящего спиной к зрителю посреди, как можно догадаться, какого-то отсека некоего космического корабля. Большую часть задней стены этого отсека занимает огромный прямоугольный иллюминатор, в котором - как в каком-нибудь из недавно вышедших из моды гигантском скринсейвере, непрерывно несутся куда-то звёзды, туманности и галактики…