ВОЗМОЖНО, ХОЗЕ КУРА решил, что "ПУБЛИКА - ДУРА"?

"Это будет театрализованный концерт", - обещала Любовь Казарновская. И он состоялся, этот концерт, несмотря на трагические события предшествующих дней. На пресс-конференции перед вылетом в Москву Хосе Кура, уже извещенный о теракте, сказал: "Я поеду в Москву, как обещал. Это - мой долг. Артист подобен врачу, излечивающему души. А ведь врач нужнее всего тем, кто страдает". 

Терапевтический эффект концерта был несомненен: долгие овации, восторженные крики, горящие глаза и счастливые улыбки, блуждающие на лицах дам всех возрастов - явное тому подтверждение.

Почти цирковая общая атмосфера вечера с самого начала была задана восторженным голосом дикторши, несущимся на публику из громадных динамиков: "Сенсационный концерт!! Впервые… !!! Звезда …!!!!!!!" (все это было выкрикнуто прямо "поверх музыки" - оркестр уже начал "Пролог" к "Паяцам", открывавший концерт). Обернутый фольгой подиум, злато-серебряный занавес, блестки и разноцветные прожекторы довершали впечатление.

Певцам аккомпанировал Московский симфонический оркестр под управлением Владимира Зивы, звучавший тускло и чрезвычайно разболтанно (о том, что в оркестре нужно играть, по меньшей мере, "чисто и вместе" здесь и слыхом не слыхивали). Хор "Новой оперы", также принимавший участие в этом мероприятии, отбирался, по-видимому, лишь по одному критерию - красоте хористок, декольтированных и одетых в белые платья (хотя при той акустике, которая была в зале, это не имело особого значения). Авторам особо запало в душу исполнение хора цыган из "Трубадура", во время которого хористы, обнявшись, раскачивались вправо и влево в ритме музыки, напоминая тем самым подгулявших гостей на многолюдной вечеринке, поющих после N-ного стакана что-нибудь вроде "Ямщик, не гони лошадей". Впрочем, и уровень исполнения этого бессмертного шедевра был соответствующий.

Вообще, в этот вечер исполнялись только оперные шлягеры - и это, кстати, сыграло дурную шутку с певцами: то и дело возникали ассоциации с великими мастерами прошлого... Единственным исключением в этой подборке шлягеров, пожалуй, стала ария "Suicidio" из "Джоконды" в исполнении Л.Казарновской. Когда эта ария была объявлена, в партере раздался одинокий, но очень отчетливый стон - в данном случае, далеко не восторженный - ибо госпожа Казарновская пошла по пути наибольшего сопротивления, выбрав для сольных номеров не только выигрышные, но и безусловно очень трудные произведения. Кроме упомянутой арии это была, в частности, сцена Леоноры "Tacea la notte placida" из "Трубадура". Исполнены эти произведения были "крупным помолом", с неподражаемым апломбом и приблизительно на четверть тона ниже той - также приблизительной - тональности, в которой звучал оркестр. Кроме того, у примадонны приключилось что-то с дикцией. Произношение звуков "s" и "t", выглядевших как английский артикль "the", наводило на мысль о не совсем удобных зубных протезах. Впрочем, как раз улыбка певицы была блистательна.

Дуэты в исполнении Куры и Казарновской слушать было просто невозможно из-за чудовищной подзвучки. Певцы усердно исполняли именно театрализованный концерт, т.е. по сути, разыгрывали сцены из спектаклей, и поэтому в процессе любовных объяснений прижимались щека к щеке, хватали друг друга за руки, обнимались и т.п. В результате каждый пел не только в собственный микрофон, прицепленный у рта, но также частью "попадал" и в микрофон партнера. Акустический результат всего этого мы просто не в силах описать…

Аргентинская звезда начала концерт с "Пролога" к "Паяцам" - арии баритональной. При этом господин Кура, по-видимому, настолько перевоплотился в баритона, что "соль" и "ля-бемоль" оказались ему попросту трудны: на каждую из них он вползал с невероятным усилием и в несколько этапов - забыв, очевидно, что эти самые эффектные в арии ноты являются предельными для баритона, но никак не для тенора.

Вообще, количество фальши у Хосе Куры превышало все санитарные нормы. Если к этому добавить откровенно небрежную, ленивую манеру, с которой он держался на сцене (эдакий "артистический шик" утомленного славой гастролера) и множество фраз (преимущественно на пиано), исполненных parlando, интимным тоном эстрадного кумира, почти шепотом поющего про неразделенную любовь, - то все это наводит на грустную мысль о том, что знаменитость попросту халтурила. Хотя следует признать, что голос Куры, пусть и искаженный чудовищной акустикой, отличается мощью, насыщен обертонами и очень красив.

К концу второго отделения слушатели были уже изрядно утомлены большими сценами из "Мадам Баттерфляй" и "Тоски", и публике, очевидно, захотелось лакомого десерта - они настойчиво требовали "бисов". Господин Кура не мог разочаровать приветливую московскую публику: на бис знаменитый тенор спел "Nessun dorma" из "Турандот". Ровно половина арии была заглушена громкими радостными криками и аплодисментами, утихшими только перед "Vincero!", после чего мгновенно разразился новый шквал оваций. Происходившее напоминало соревнования по фигурному катанию, когда спортсмен награждается аплодисментами за удачно исполненный четверной прыжок. Тенор и впрямь готовился к высокой ноте, как спортсмен перед стартом: раскачивался, расправлял плечи, выпячивал грудь и - хвать! Фермата была великолепной! Пожалуй, это была бы лучшая нота за весь вечер, - если бы не маленький нюанс: знаменитая ария была исполнена в транспорте, на полтона ниже положенного. Впрочем, этого, конечно, никто не заметил. Восторгам не было конца. А уж когда, в заключение концерта, раздались первые такты "Brindisi" из "Травиаты" - началось и вовсе нечто несусветное. Последние остатки респектабельности в публике улетучились, как дым, и, когда господин Кура обнял за талию госпожу Казарновскую, чтобы начать вальсировать, среди ошалевших от счастья слушателей раздалось одобрительное гиканье и громкий смех. Впрочем, прощальный вальс не состоялся (надо полагать, по причине тесноты на авансцене).

Следует отметить, что все происходившее в этот вечер имело довольно опосредованное отношение к оперному искусству - и с этим, в принципе, можно было бы примириться: ведь имеют же право на существование концерты "Трех теноров" на многотысячных стадионах и выступления Андреа Бочелли на съездах дантистов. Но тогда не стоило, наверное, выбирать столь "пафосную" программу концерта, действительно достойную серьезного культурного события.
Несоответствие качества исполнения "поданной заявке" оставило у части зрителей нехорошее чувство, что их попросту одурачили. Впрочем, таких приверед в зале было меньшинство. Большая часть публики была в бешеном восторге и с упоением подхлопывала "Brindisi": "Поднимем, опустим и снова поднимем! Опустим и снова поднимем!"

© Екатерина Алленова,
Ольга Гурова

 

Про наш офисный переезд цитаты с форумов и отзывов всегда только положительные, ведь уже не первый год мы обеспечиваем самый быстрый, надежный переезд офиса и оставляем только довольных клиентов. Наша компания закончит переезд в точно оговоренные сроки, и при этом мы сохраним даже самые хрупкие вещи и оборудование. Офисный переезд с нами становится гораздо быстрее, мы всегда гарантируем профессионализм в работе!