ГЛАВА 17. «ПЛАЩ»
Первую строчку партитуры оперы "Плащ" Пуччини сопроводил такой ремаркой: "Занавес поднимается, прежде чем заиграет музыка".
Это одна из тех находок композитора, которая может оказаться исключительно выразительной и в других случаях, и я с удовольствием использую ее там, где это уместно. А уж в опере "Плащ" подобное начало не вызывает сомнений. Оркестр молчит, действие еще не началось, и публика мгновенно проникается настроением и атмосферой драмы.
Музыка, сочиненная Пуччини, настолько ярка и многокрасочна, что сразу же завладевает слушателем - он погружается в мир, где не осталось места для улыбки. С первых же нот она течет, подобно реке, на которой разворачиваются события мрачной драмы, и контрастная сумеречная атмосфера, отраженная в звуках расстроенной шарманки, с ее мелодией, противостоящей жестоким и кровавым страстям, разыгравшимся на барже, придает этому произведению оттенок благородства.
Это одна из тех находок композитора, которая может оказаться исключительно выразительной и в других случаях, и я с удовольствием использую ее там, где это уместно. А уж в опере "Плащ" подобное начало не вызывает сомнений. Оркестр молчит, действие еще не началось, и публика мгновенно проникается настроением и атмосферой драмы.
Музыка, сочиненная Пуччини, настолько ярка и многокрасочна, что сразу же завладевает слушателем - он погружается в мир, где не осталось места для улыбки. С первых же нот она течет, подобно реке, на которой разворачиваются события мрачной драмы, и контрастная сумеречная атмосфера, отраженная в звуках расстроенной шарманки, с ее мелодией, противостоящей жестоким и кровавым страстям, разыгравшимся на барже, придает этому произведению оттенок благородства.
ГЛАВА 17. «ПЛАЩ»#2
Издалека доносятся гудки судов, плывущих вверх и вниз под мостами Сены. С набережной - этого подобия горизонта - долетают звуки автомобильных рожков, хохот, веселые песенки о любви; они напоминают тем, кто внизу, что жизнь на этом "верхнем уровне" все-таки интереснее, воздух и тот там чище. Внизу он густой, как туман, и людей изо дня в день посещают одни и те же безотрадные мысли.
В начале действия оперы на барже царит обычная суета. Мужчины заняты погрузкой и разгрузкой, Жоржетта развешивает на палубе выстиранное белье. Она выглядит усталой и раздраженной. Микеле молча сидит на носу баржи. Погруженный в свои думы, он курит трубку и рассеянно смотрит на заходящее солнце. Когда она за чем-то обращается к нему, он встает и осторожно пытается ее обнять, но Жоржетта уклоняется от поцелуя. Уязвленный этим, не говоря ни слова, Микеле спускается в трюм.
В начале действия оперы на барже царит обычная суета. Мужчины заняты погрузкой и разгрузкой, Жоржетта развешивает на палубе выстиранное белье. Она выглядит усталой и раздраженной. Микеле молча сидит на носу баржи. Погруженный в свои думы, он курит трубку и рассеянно смотрит на заходящее солнце. Когда она за чем-то обращается к нему, он встает и осторожно пытается ее обнять, но Жоржетта уклоняется от поцелуя. Уязвленный этим, не говоря ни слова, Микеле спускается в трюм.
ГЛАВА 17. «ПЛАЩ»#3
Мне представляется, что Фругола благородна в своей нищете. В ее движениях ощущается еще не совсем забытое изящество, может быть, в прошлом она была артисткой кабаре. Она всюду подбирает цветастые тряпки, и костюм ее достаточно театрален для того представления, которое она сейчас разыграет. Фругола уверена в своих словах и поступках и проявляет необыкновенную щедрость, раздавая направо и налево лучшее из того, что находит среди хлама.
Роясь в своем мешке, она достает из него подобранные ею вещи и сочиняет истории, связанные, по ее мнению, с той или иной тряпкой. Свои рассказы она сопровождает изящными жестами и живой мимикой. Фругола смеется резким смехом, голос у нее с хрипотцой - вероятно, оттого, что она любит иногда пропустить стаканчик рома. Но я категорически возражаю против попыток играть ее этакой потаскушкой, разражающейся грубым хохотом. Она самый чистый из всех персонажей - может быть, не в буквальном смысле, но по своему нраву. Рассказывая о любимом коте, она должна испытывать волнение и излучать нежность.
Роясь в своем мешке, она достает из него подобранные ею вещи и сочиняет истории, связанные, по ее мнению, с той или иной тряпкой. Свои рассказы она сопровождает изящными жестами и живой мимикой. Фругола смеется резким смехом, голос у нее с хрипотцой - вероятно, оттого, что она любит иногда пропустить стаканчик рома. Но я категорически возражаю против попыток играть ее этакой потаскушкой, разражающейся грубым хохотом. Она самый чистый из всех персонажей - может быть, не в буквальном смысле, но по своему нраву. Рассказывая о любимом коте, она должна испытывать волнение и излучать нежность.
ГЛАВА 17. «ПЛАЩ»#4
Страсть влюбленных, исполняющих дуэт, разгорается с новой силой. Луиджи жаждет обладать Жоржеттой. Сходя с ума от ревности, он клянется, что убьет ее мужа. Они договариваются о свидании ночью на палубе, условившись, что, если поблизости никого не будет, Жоржетта чиркнет спичкой. Луиджи уходит, и она жалуется на свою судьбу ("Как трудно быть счастливой"). Затем на палубу вновь поднимается Микеле, чтобы повесить зажженные фонари. С волнением в голосе он напоминает ей о тех днях, когда они оба были счастливы. Любовь к мужу еще не совсем угасла в сердце Жоржетты, она не может забыть, как они радовались когда-то рождению ребенка. Но, раздираемая между жалостью к Микеле и страстью к Луиджи, Жоржетта умоляет его не мучить ее и себя воспоминаниями о счастье, которого уже не вернешь. Невольно возникшее чувство сострадания к мужу становится почти невыносимым для нее, когда он униженно напоминает о разнице в возрасте между ними: "Мои седины - оскорбление для твоей молодости".
ГЛАВА 17. «ПЛАЩ»#5
"Где? Под моим плащом?" - спрашивает он угрюмо.
"Да, - отвечает она. - Возле тебя". Она напоминает ему о том, как он не раз говорил ей: каждый человек нуждается в просторном плаще, под которым могут укрыться все его тайны - иногда радостные, иногда печальные.
"Иногда убийство, - грубо подхватывает он. - Иди сюда под мой плащ. Иди!"
Микеле встает. Затем, распахнув плащ и отцепив от себя руки мертвеца, швыряет бездыханное тело Луиджи к ее ногам.
Образ Микеле отличается необыкновенной силой, и мне всегда доставляло большое удовольствие исполнять его партию. Но я хотел бы сказать еще несколько слов о своем отношении к этой опере - уже как режиссер.
"Да, - отвечает она. - Возле тебя". Она напоминает ему о том, как он не раз говорил ей: каждый человек нуждается в просторном плаще, под которым могут укрыться все его тайны - иногда радостные, иногда печальные.
"Иногда убийство, - грубо подхватывает он. - Иди сюда под мой плащ. Иди!"
Микеле встает. Затем, распахнув плащ и отцепив от себя руки мертвеца, швыряет бездыханное тело Луиджи к ее ногам.
Образ Микеле отличается необыкновенной силой, и мне всегда доставляло большое удовольствие исполнять его партию. Но я хотел бы сказать еще несколько слов о своем отношении к этой опере - уже как режиссер.
ГЛАВА 17. «ПЛАЩ»#6
Каждый режиссер, приступая к созданию своей трактовки оперы, хочет показать что-нибудь новое, и в этом смысле я не исключение. В то же время один из постулатов моего артистического кредо состоит в следующем: постановщик должен помнить, что он не творец, а всего лишь интерпретатор чужих открытий. Если режиссер стремится привлечь к себе внимание любыми средствами и тем самым искажает авторский замысел, то от такого подхода мало что приобретает композитор и в конечном счете почти ничего сам режиссер.
В работе над постановкой "Плаща" наибольшие сложности возникли с освещением. Декорации изначально делались в расчете на то, что действие оперы должно начинаться в сумерках и продолжаться до рассвета, но Пуччини явно хотел, чтобы оно начиналось на заходе солнца и охватывало часть ночи.
В работе над постановкой "Плаща" наибольшие сложности возникли с освещением. Декорации изначально делались в расчете на то, что действие оперы должно начинаться в сумерках и продолжаться до рассвета, но Пуччини явно хотел, чтобы оно начиналось на заходе солнца и охватывало часть ночи.
Лондонский Симфонический переживает кризис
Гергиев назначен главным дирижером Лондонского симфонического оркестра
Художественный руководитель Мариинского театра Валерий Гергиев назначен главным дирижером Лондонского симфонического оркестра. Об этом сообщает во вторник британская газета The Times.
Гергиев займет этот пост с января 2007 года, когда нынешний главный дирижер Лондонского симфонического оркестра сэр Колин Дэвис, работающий на этом посту с 1995 года, отметит 80-летие и перейдет на должность президента оркестра.
Художественный руководитель Мариинского театра Валерий Гергиев назначен главным дирижером Лондонского симфонического оркестра. Об этом сообщает во вторник британская газета The Times.
Гергиев займет этот пост с января 2007 года, когда нынешний главный дирижер Лондонского симфонического оркестра сэр Колин Дэвис, работающий на этом посту с 1995 года, отметит 80-летие и перейдет на должность президента оркестра.
"1984" Оруэлла вновь "под обстрелом" критики
Премьера новой оперы Лорина Маазеля вызвала противоречивые мнения.
Критики - критикуют, публика - валит валом. В общем всё, как и должно быть: отчаянно поносимая критикой опера Лорина Маазеля, написанная по знаменитому роману Джорджа Оруэлла "1984", собирает полные залы; люди постоянно шли в театр в надежде на "лишний билетик", несмотря на нелестную критику, последовавшую за премьерой, прошедшей третьего мая.
Критики - критикуют, публика - валит валом. В общем всё, как и должно быть: отчаянно поносимая критикой опера Лорина Маазеля, написанная по знаменитому роману Джорджа Оруэлла "1984", собирает полные залы; люди постоянно шли в театр в надежде на "лишний билетик", несмотря на нелестную критику, последовавшую за премьерой, прошедшей третьего мая.
Концерт без костюмов
"Риголетто" Израильской филармонии
И какой концерт! Один из лучших в сезоне. Изумительный дирижер, превосходные солисты. Каждый номер программы - заслушаешься! И только одно "но": номера эти, по идее, должны были составлять нечто единое под названием "Риголетто", оперу Верди. А в памяти остались фрагменты, один другого лучше, но не цельное впечатление. Как это могло случиться?
Сидевший рядом со мной Аркадий Гутгарц, человек, чьей эрудицией в области оперы я не устаю восхищаться, узнав еще до концерта, что мне предстоит писать рецензию, с ходу предложил для нее название: "Риголетто" нетто". В надежде, что мы наконец-то услышим то, что написал Верди, без "брутто" вольных режиссерских домыслов и фантазий, к музыке чаще всего отношения не имеющих (достаточно вспомнить набивший всем оскомину спектакль Дэвида Паунтни в Израильской опере), да еще под управлением настоящего знатока своего дела.
И какой концерт! Один из лучших в сезоне. Изумительный дирижер, превосходные солисты. Каждый номер программы - заслушаешься! И только одно "но": номера эти, по идее, должны были составлять нечто единое под названием "Риголетто", оперу Верди. А в памяти остались фрагменты, один другого лучше, но не цельное впечатление. Как это могло случиться?
Сидевший рядом со мной Аркадий Гутгарц, человек, чьей эрудицией в области оперы я не устаю восхищаться, узнав еще до концерта, что мне предстоит писать рецензию, с ходу предложил для нее название: "Риголетто" нетто". В надежде, что мы наконец-то услышим то, что написал Верди, без "брутто" вольных режиссерских домыслов и фантазий, к музыке чаще всего отношения не имеющих (достаточно вспомнить набивший всем оскомину спектакль Дэвида Паунтни в Израильской опере), да еще под управлением настоящего знатока своего дела.
Бывал ли Борис Христов в России?
Еще несколько слов о Христове
Бывал ли великий болгарский бас в Москве?
Довольно интересная история читательских мнений, догадок, фактов и так далее, начавшаяся с публикации письма нашего читателя из Болгарии Эмила Алексиева, не закончилась.
Ниже мы приводим ещё два письма - как говорится, в продолжение темы...
Бывал ли великий болгарский бас в Москве?
Довольно интересная история читательских мнений, догадок, фактов и так далее, начавшаяся с публикации письма нашего читателя из Болгарии Эмила Алексиева, не закончилась.
Ниже мы приводим ещё два письма - как говорится, в продолжение темы...