Вена, 1954. Я глубоко возмущена тем, что произошло. "Ла Скала" приехала в Вену с Лючией. Нас всех пригласили на этот выездной спектакль, который в столице Австрии так ждали. Но я очень гордилась, что Джузеппе вместе с Каллас и Гербертом фон Караяном стали главными фигурами в этом блистательном спектакле.
Вчера вечером все мы, волнуясь и переживая, и множество венцев, любящих оперу, а также Джузеппе Ди Стефано (я уже знала это), разместились в театре. Я сидела рядом с синьорой фон Караян.
Правда, уже во время спектакля меня раздражал ярко освещенный дирижерский пульт. Я впервые увидела нечто подобное. Джузеппе Верди, подумала я, в свое время ограничивался только своим присутствием в оркестре, а тот сам, без управления, исполнял его оперы. Тогда еще не было подиума, не полагался дирижер с палочкой. По окончании спектакля композитор робко поворачивался к публике и скромно раскланивался.

Милан, май 1955. Де Сабата, художественный руководитель "Ла Скала", попросил Джузеппе спеть Травиату с Каллас. Режиссер Висконти, дирижер - Карло Мария Джулини.
Джузеппе не очень-то любит участвовать в этой опере, крайне трудной интонационно. Верди, как он нередко поступал, некоторым ариям придал очень легкое оркестровое сопровождение, построенное на ритмических, еле слышных аккордах контрабаса.
У Джузеппе одно ухо слышит немного хуже. И если вдруг случится, что он не уловит вступление, то может сфальшивить. Он прямо говорит об этом Де Сабата. Тот его успокаивает:
- Я сам буду стоять за занавесом и дам тебе знак.
Джузеппе неохотно соглашается еще и потому, что в целом Травиата, если не считать арии во втором акте и сцену с возвращением Виолетте денег в третьем, не приносит тенору особого удовлетворения. Де Сабата обожает Джузеппе, и мой муж не в силах ему отказать.

Вот и начались Гастроли Польской Национальной оперы в Москве, открывшиеся оперой Кароля Шимановского "Король Рогер". Эта опера была создана на основе романа Ярослава Ивашкевича, герой которого - реальный исторический персонаж - король Роджер II, правивший Сицилийским королевством в XII веке. Опера посвящена религиозным исканиям, борьбе христианства и язычества за душу человека. Само по себе действие довольно статично и не изобилует яркими сюжетными ходами. В Сицилийском королевстве появляется некий Пастух-лжепророк, который соблазняет народ и призывает к служению Дионису и чувственным наслаждениям. Король Рогер, по требованию Архиерея и Дьяконессы, назначает суд над святотатцем, однако во время выступления перед судом Пастуху удается соблазнить своим учением народ Сицилии и королеву Роксану, которая оставляет Рогера и уходит с Пастухом. Король погружен в мрачные раздумья, он не может жить без Роксаны и решает склониться перед Пастухом. Восходящее солнце ослепляет Короля, и он приносит в жертву солнцу свое сердце.

- Можешь себе представить, чтобы в девятнадцатом веке, - говорит мне Джузеппе, - когда с большим уважением относились к родителям, молодой человек во время разговора с отцом вдруг отошел бы от него, устремясь к призраку возлюбленной...
Подобная мизансцена представляется Джузеппе абсолютно неестественной.
А в третьем акте, который нравится Джузеппе своей драматической напряженностью, Альфред, по замыслу Висконти, после арии, обращенной к Виолетте, должен броситься к игорным столам и в порыве чувств с яростью разметать деньги и карты со всех столов.
- Ну, ладно, к столу, даже к двум, - недоумевает мой муж, - но на сцене множество столов. Мне кажется, это уж слишком - носиться по всей сцене и сбрасывать деньги и бумаги со всех столов.
Если и существует нечто такое, что Джузеппе совершенно не выносит, так это отсутствие чувства меры. А тут как раз его вынуждают смириться с этим.
Словом, атмосфера на репетициях нагнетается такая, что не предвещает ничего хорошего.

Сентябрь 1956. Иоганнесбург, Любовный напиток с Росанной Картери, Никола Росси-Леменни, дирижер Нино Санцоньо. Джузеппе уехал неделей раньше меня со всей труппой "Ла Скала". С ними отправился и маэстро Кантелли, который будет дирижировать оперой с другой совсем молодой восходящей звездой, которую зовут Фьоренца Коссотто. Она дебютировала с моим мужем, исполнив небольшую партию в "Манон Леско" Пуччини.
Здесь тоже грандиозный успех - "Ла Скала" и всех исполнителей. Думаю, впервые миланский театр отправился в такую далекую страну.
Я привезла с собой не один килограмм спагетти, а также пармиджанского сыра и кофе для всей труппы. Вместе с поваром из гостиницы устроила обычный после спектакля ужин по-итальянски, к какому Джузеппе привык еще со времен Мехико.
Десять человек собрались за столом в нашем номере, отмечая южноафриканский успех Любовного напитка. Джузеппе доволен, ему удалось благополучно спеть свою партию, несмотря на падение с лошади и повреждение руки. Как всегда, самолюбие не позволило ему признаться, что он никогда в жизни не садился в седло, когда на одном ранчо ему предложили прокатиться верхом. И на первом же галопе лошадь сбросила его. Ему, как всегда, повезло, потому что он не получил серьезных травм.

Милан, 8 декабря 1957. Вчера, в день святого Амброзио - как всегда, по традиции - состоялось открытие сезона в "Ла Скала". Давали "Бал-маскарад" Верди с исключительным составом: Джузеппе Ди Стефано, Мария Каллас, баритон Бастианини и Джульетта Симионато. Дирижировал Джанандреа Гавадзени.
Джузеппе выглядел блистательно в костюмах, созданных Тирелли, портным киностудии "Чинечитта" в Риме: кружева, вышивки и бархат превращали его в настоящего Синьора семнадцатого века. Сцена бала поставлена великолепно. Маски стремительно кружились по сцене, отчего взлетали полы их одежд, обнажая блестящую белую атласную подкладку.
Все же сюжет этой оперы о предательствах, как ни странно, всегда немного волнует меня. Постоянно жду того страшного момента, когда лезвие кинжала найдет дорогу под одной из этих атласных подкладок. Лица всех гостей укрыты масками. И жертву выделяет среди участников бала лишь скромный знак - белая кокарда на домино. Поэтому убийца наносит точный удар. Мне неприятно видеть, как Джузеппе падает, сраженный такой подлостью. Невольно закрываю глаза. Но музыка оперы необыкновенно красива, и он поет с присущим ему пылом, потому что ему бесконечно нравится роль.

1959. Приобретение дома в Сан-Ремо оказалось большой ошибкой. Мой муж всегда был азартным игроком и теперь начал посещать казино и игорные залы, которых тут на Ривьере сколько угодно. Летом и зимой он швырял деньги в Кампьоне, Сент Винсенте, в Венеции. Теперь не хватало еще только Сан-Ремо, откуда до Монтекарло рукой подать.
В "Ла Скала" репертуар Джузеппе становится все обширнее и сложнее. Он поет теперь в таких операх как Сила судьбы, Бал-маскарад, Паяцы, Сельская честь, Турандот, а также Кармен, Богема, Любовный напиток и так далее. Более двадцати опер только в "Ла Скала".
Можно подумать, что одного пения для Джузеппе явно недостаточно. Он постоянно ищет новые впечатления. И открыл для себя рулетку, которая все чаще оставляет его счет в банке пустым. И мы зачастую оказываемся в финансовом затруднении.
- Этот дом слишком дорого обходится, - говорит он. - Надо продать хоть часть его.

Джузеппе рассказал по телефону, что Лоуренс Келли, директор "Dallas Civic Opera", посвятил этот спектакль покойному президенту, помня его преклонение перед культурой и искусством. Преподобный Прайс из пресвиторианской церкви прочитал проповедь и предложил почтить память Кеннеди минутой молчания. Маэстро Никола Решиньо продирижировал "Арией" из Сюиты № 3 Баха, прежде чем начался спектакль.
"Даллас Тайм Геральд" написал, что в фойе царила атмосфера печали, но Антониетта Стелла и Джузеппе Ди Стефано пели изумительно и заслужили множество аплодисментов.
Интересная деталь. Джузеппе обратил мое внимание на то, что существуют две редакции "Бал-маскарада". В первой действие происходит в Швеции, где короля убивают, в другой - в Бостоне, штат Массачусетс, где губернатор тоже погибает в результате заговора. Именно эта редакция и шла в Америке 23 ноября. Президент Кеннеди тоже был из штата Массачусетс. Отчего эта опера продолжает волновать меня?

Получаем от публики письма с волнующими выражениями любви и солидарности. Отнять у миланцев "Джузеппе" - ведь это же просто безобразие. Мой муж перестарался, и в театре все слишком любят его, а теперь он виноват и в этом. Между тем, щедрость его поразительна. Однажды в Рождество он специально заказал в кондитерской "Маркези" на Корсо Маджента семьсот panettoni для хора, оркестра, балета, статистов и машинистов. И на всех - один за другим - оставил автограф.
Он не раз проявлял подобную щедрость. И в "Метрополитен" он однажды пригласил более ста человек на итальянский ужин в ресторан "Мамма Леона", где, неутомимый, как всегда, даже после спектакля, пел неаполитанские песни.
Неужели в "Ла Скала" находится кто-то, кому Джузеппе мешает?

Осень 1966. В Германии Джузеппе начал с большим успехом петь в оперетте. Этот жанр ему нравится и полностью отвечает его возможностям. Поет на немецком и без всякого труда потому что ухо всегда позволяло ему легко осваивать языки. Он очень свободно изъясняется по-английски, по-французски, по-испански. С поразительной легкостью может петь Фауста, "Манон", "Миньон", "Кармен" и Вертера и на итальянском, и французском. О Боже, конечно же, иногда не все проходит гладко. Например, на своем дебюте в "Метрополитен" в "Манон" Массне (это его "боевой конек"), в опере, которую он всегда пел на французском, знаменитая ария: "Ah fuyez douce image" вдруг прозвучала на красивейшем итальянском, как всегда, ясно и отчетливо: "Ah, dispar vision".
У меня екнуло сердце, а он как ни в чем не бывало продолжал по-французски.