МАРИЯ КАЛЛАС - МОЙ ВРАГ#37

- Можешь себе представить, чтобы в девятнадцатом веке, - говорит мне Джузеппе, - когда с большим уважением относились к родителям, молодой человек во время разговора с отцом вдруг отошел бы от него, устремясь к призраку возлюбленной...
Подобная мизансцена представляется Джузеппе абсолютно неестественной.
А в третьем акте, который нравится Джузеппе своей драматической напряженностью, Альфред, по замыслу Висконти, после арии, обращенной к Виолетте, должен броситься к игорным столам и в порыве чувств с яростью разметать деньги и карты со всех столов.
- Ну, ладно, к столу, даже к двум, - недоумевает мой муж, - но на сцене множество столов. Мне кажется, это уж слишком - носиться по всей сцене и сбрасывать деньги и бумаги со всех столов.
Если и существует нечто такое, что Джузеппе совершенно не выносит, так это отсутствие чувства меры. А тут как раз его вынуждают смириться с этим.
Словом, атмосфера на репетициях нагнетается такая, что не предвещает ничего хорошего.
На премьере первый акт прошел более или менее сносно, даже невзирая на то, что Каллас, исполняя арию "Sempre libera", с лошадиной грацией метала по сцене свои туфли 39 размера, а ее верхние ноты были самыми обычными. Но так задумал Висконти. И все же на финальные аплодисменты она поспешила к рампе, попросив Джузеппе позволить ей выйти одной. Во втором акте все повторилось.
В третьем акте, после овации, которую публика устроила Джузеппе при открытом занавесе, Каллас опять хотела выйти одна. В конце акта после жалких и неубедительных аплодисментов Марии, мяукавшей опять же по желанию Висконти, а не по замыслу Верди, она опять пожелала получить все аплодисменты только для себя одной. Тут Джузеппе не выдержал.
Предоставив ей выходить, как захочется, он ушел, совершенной взбешенный. Де Сабата, бедняга, униженно бросился за ним, но Джузеппе не хотел никого слушать. Он накинул пальто поверх сценического костюма и уехал домой, так и не выйдя на сцену.
На другой день - шквал телефонных звонков из "Ла Скала", но Джузеппе всех предупредил, что для него Травиата закончена, и пусть позаботятся о другом Альфреде. Ни к чему не привели звонки самого Де Сабата и Валли Тосканини, уговаривавших его изменить решение. Понимая, что из-за своего поступка Джузеппе теряет уйму денег, он из гордости и принципа предпочел отказаться от всего, только бы не петь с ненавистной Каллас.
Мы сразу же уехали в Марина ди Равенна, на этом драма и закончилась.
Спрашиваю себя: что же вынуждает Марию Каллас вести себя подобным образом? Знаменита, прославлена, обладает харизмой, и весь мир у ее ног. Что еще ей надо? Что делает ее такой ревнивой к своим коллегам?
Необыкновенно восхищаюсь Джузеппе за его терпение. Он всегда жил в согласии с коллегами по театру. У него никогда не было с ними никаких размолвок, никакой ревности к кому бы то ни было, сопрано это, тенор или баритон. Он всегда оставался добрым другом своих партнеров и не знает, что такое соперничество. И все любят его. Он не хранит зла. И потому охотно отправляется в Чикаго петь несколько спектаклей с Марией Каллас.

Чикаго, октябрь 1955. Джузеппе и Мария, несмотря на разногласия, все же дуэт впечатляющий. Чикаго сошел с ума, когда они пели там Лючию и Пуритан, оперу, которую почти не знают в Америке. Можно сказать, что с приездом Джузеппе Ди Стефано и Каллас в чикагском оперном театре началась новая эра. В его стенах недавно произошли решающие перемены, и можно ожидать, что в ближайшие годы оперный театр в Чикаго обретет большой престиж. Синьора Фокс, директор театра, обладающая верным театральным чутьем, сразу же поняла, что этот вокальный дуэт заставит говорить о себе.

Милан, апрель 1956. К десятилетнему юбилею творческой деятельности на сцене оперного театра Джузеппе заказал у миланского ювелира - у великого "Фараона" - золотые брелки в виде миниатюрного театра "Ла Скала" с датой и надписью "Джузеппе Ди Стефано". Он подарил их многим коллегам и близким друзьям. Подарил, разумеется, и Каллас. Мария, взяв брелок в руки, внимательно рассмотрела и недовольно заметила:
- Но он такой же, как у всех!
- Разумеется, - ответил Джузеппе.
- Для меня он должен бы быть побольше!..
Рассказав об этом, Джузеппе признался, что ему стало неприятно. А я прямо-таки вскипела. Да что она о себе думает?!
Теперь так называемые "звезды" уже не восхищают меня. Я повзрослела, и знаменитостями сыта по горло. Научилась ценить только немногих, у кого есть душа. Уверена, мой муж тоже так оценивает Каллас, но не в силах отделить женщину от артистки, а для него Мария на сцене - явление чрезвычайное. Он пытается оправдать поведение Каллас в жизни просит меня не обращать внимания на ее колкости. К счастью, я редко вижу ее в последнее время, так как бываю в театре только тогда, когда выступает Джузеппе. И действительно, если мой муж не занят в спектакле, он не заходит в театр, а я и подавно.