А в опере стихия бессознательного, пугающая своей таинственностью, завораживает уже с первых звуков оркестрового вступления. И центральным образом в опере, посредством которого Рок вершит судьбами ее героев, становится зловещий образ Старухи. Мы никогда не узнаем, явился ли Герману призрак Графини "наяву" или в тяжком забытьи, но очевидно одно: в "реальной жизни" действия оперы их столкновение происходит раньше "завязки" драматической интриги, как предчувствие предстоящего рокового финала. Постоянное балансирование реальности и фантастики в опере, как и в большинстве "Петербургских повестей", оказывает на слушателя властное эмоциональное воздействие.

Образ старой графини получает свое дальнейшее развитие в череде зловещих и полусумасшедших старух из романов Достоевского.

Несколько страниц из "Пиковой дамы" дали жизнь новым образам, звуковым идеям и психологическим концепциям, наиболее ярко проявившимся в европейском музыкальном экспрессионизме. Интонационно-образные ситуации "Пиковой дамы" возрождаются в медленных частях малеровских симфоний, в натуралистических эпизодах "Леди Макбет" Шостаковича (особенно в первой её редакции) и в ряде картин "Воццека" Берга - в частности, в сцене смерти главного героя, где идея выдержанного тона, как выразительно-экспрессивного приема, получает новое развитие.

Однако, несмотря на отмеченные нами культурологические ассоциации и параллели в тексте либретто, следует признать, что некоторые фрагменты текста Модеста Ильича не выдерживают даже самой снисходительной критики.

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

КАРТИНА ПЕРВАЯ

Хор. У Самосуда - идеальное движение материала. Может быть оттого, что он точно следует авторскому метроному? К нему "ближе" Озава. Дирижеры Большого играют эту сцену поспешно, при этом "колыбельные" увещевания нянюшек, кормилиц и гувернанток звучат нелепо. У Пашаева, при достаточно быстром темпе, хор умудряется петь еще суетливее.

Эта сцена - почти парафраз первой сцены "Кармен". Здесь даже основная ритмическая формула та же. (Кстати сказать, "уход" хора композитор написал абсолютно в стиле Бизе).

Наиболее удачно ариозо звучит у Нэлеппа - как, впрочем, и вся партия в целом.

В одной из книг о Чайковском я натолкнулся на замечание одного критика о первом исполнителе партии Германа - Николае Фигнере. Он писал: "Яркий темперамент Фигнера придал каждой фразе в соответствующих сильных моментах очень большую рельефность. В чисто лирических местах ... пение Фигнера было проникнуто очаровательной мягкостью и задушевностью". - Именно так поет музыку Чайковского и Нэллепп.

Расцвет творчества этого певца пришелся на пик противостояния двух теноров, разделивших советских любителей оперы на два непримиримых лагеря.
Нэлепп заметно отличался от своих более счастливых соперников благородством и подлинной культурой вокализации. Певцу были чужды проявления "теноровой" слащавости и сентиментализма, граничащих с дурновкусием.

Подавляющее большинство теноров в образе Отелло видят лишь несколько преображенный персонаж одной популярной веристкой оперы. Да, внешняя аналогия есть - схема драматической ситуации "Отелло" и "Паяцев" почти идентична: урод Тонио выполняет функции Яго, а выяснение отношений Недды и Канио, как и в конфликте Отелло и Дездемоны, приводят к трагической развязке. В обеих операх побудительной основой развития сюжета является тема супружеской неверности. Так Отелло на глазах изумленной публики становится похожим, как две капли воды, на ревнивца Канио, а масштаб шекспировской трагедии низводится до уровня бытовой, но душераздирающей мелодрамы. Допустимо ли это, ведь природа ревности двух этих оперных персонажей различна?

В конце концов, что есть ревность? Порок, страсть, сродни навязчивой идее, почти наваждение или чувство, непременно сопутствующее любви ("не ревнует - значит, не любит"), болезненная реакция человека на поведение другого, близкого ему? А может быть - все вместе? Ведь не случайно "отец психоанализа" Зигмунд Фрейд считал ревность врожденным чувством. В основе его теории - неосознанная ревность ребенка к отцу, со временем приобретающая маниакальные качества "эдипова коплекса".

По поводу оперы Бизе "Кармен" существует, как правило, два мнения: она либо "обожаема", либо - нелюбима. 
По поводу записей этой оперы и солистов - мнений гораздо больше.
О своём взгляде на эту оперу, о "знакомстве" с ней и любимой записи рассказывает Юрий Шалыт.

 Опера "Кармен" - загадка для ее поклонников и толкователей. Даже первоначальный замысел Бизе оказался бесконечно далек от его итогового воплощения; "Кармен" была задумана, как легкомысленная оперетка. Автор преобразил бытовые коллизии оперы, придав им масштабность высокой трагедии. А его героиня навсегда стала символом гордой, своенравной Красоты, Свободы и роковой страсти.

Черты Кармен, словно в отражении мистических зеркал, мы находим в поэтических литературных шедеврах XX века. Именно опера Бизе (а не новелла Мериме) стала источником вдохновения для двух великих русских поэтов: герой известного поэтического цикла Блока, подобно своему оперному прототипу, самозабвенно подчиняется властному обаянию Кармен.

Из цикла "Тусклые беседы" (Ювенильная тетрадь)

Итак, господа, я растерянно открываю вместе с вами сегодняшнюю газету и бегло окидываю её усталым взором. Все пишут, пишут, и кто о чём... А вот я, простите, всё о том же! Сегодня я продолжаю наболевшую для всех нас тему, которую, конечно, следовало бы назвать "Физиология и фоноскопия". Следовало бы - но увы, не удалось. Сегодня статья называется "Заметки хирурга", и вот послушайте, почему:

Недели три назад, роясь в ящике стола одного крупного чиновника от военно-медицинской науки, я совершенно случайно наткнулся на пожелтевшую ученическую тетрадь в клеточку, исписанную широким размашистым почерком. Это были старые черновики диссертации одного известного врача - вернее сказать, хирурга. Имя врача этого, по фамилии Вендельштерн, я сейчас называть не стану по вполне понятным причинам. Стоит ли, уже через много лет, зря беспокоить оставшихся ещё в живых родственников и друзей его! Назовём его, к примеру, просто С. Итак, хирург С. Вендельштерн.

Испанский кинорежиссёр, лауреат премий "Оскар" Педро Альмодовар, начал переговоры с Миланским театром Ла Скала об оперной постановке в честь 250-летия со дня рождения В. А. Моцарта.

Музыкальный директор и дирижёр Скала Риккардо Мути уверен, что Альмодовар, выигравший в этом году приз за лучший оригинальный сценарий для фильма "Поговори с ней" ("Talk To Her"), будет идеальным режиссёром для постановки моцартовской "Così fan tutte" в 2006 году.

"В юбилейный год Моцарта я очень хочу сделать "Così" с Альмодоваром, - сказал Мути. - Мы уже приступили к переговорам. Нам нужна личность, обладающая высокой культурой; человек, который знает, как надо работать на высоком интернациональном уровне".

Просвещенным читателям, несомненно, хорошо знаком финал оперы итальянского композитора Джакомо Пуччини "Тоска". Знаменитая примадонна Флория Тоска, громогласно пригрозив гнусному шефу полиции Скарпиа (впрочем, уже убитому ею же в предыдущем акте оперы) встречей "перед взглядом Божьим", избегая унизительного ареста и в отчаянии от потери возлюбленного - талантливого живописца Марио Каварадосси, - кончает с собой, бросаясь в пропасть с гребня крепостной стены.

Только не подумайте, ради бога, что я начну тут вам пересказывать бородатый оперный анекдот, когда чересчур капризной певице рабочие сцены "за всё в отместку" подставили на спектакле вместо надувного мата гимнастический батут - и "насмерть разбившаяся" героиня, отчаянно повизгивая, еще долго взмывала над крепостной стеной в разных позах и положениях - надо ли говорить, к вящему восторгу публики?..

С удовольствием выполняю обещание и пишу о первых впечатлениях о приснопамятных концертах Караяна, на которых мне посчастливилось побывать. Ещё задолго до концерта Берлинской филармонии в Питере весной 1969 года я уже немало знал о его легендарном руководителе. Дома к этому времени была "заиграна" пластинка с фрагментами "Свадьбы Фигаро", сотни раз переслушана запись с трансляции знаменитой "Кармен" с Грейс Бамбри в заглавной роли и, конечно, "Богемы" с Френи. В то время Он стал моим музыкальным Богом на земле. 

Те годы широко и печально знамениты своим острым дефицитом в коммуникативном общении с "иноземной" культурой. Только с начала славных 60-х что-то стало просачиваться через "железный занавес": отдельные перезаписи фирмой "Мелодия", гастроли легендарных музыкантов, а потом - и видеозаписи на ТВ, любезно предоставленные нам за государственные средства. И вдруг - гастроли "Ла Скала" в Москве. В Малом оперном разыгрывались билеты, и моему отчиму, тенору Михаилу Довенману, выпало посещение "Богемы" и "Трубадура". К счастью, некоторые спектакли транслировались по ТВ, и мне удалось увидеть "Севильского" с Сесто Брускантини и Гяуровым; множество концертов солистов, данных под аккомпанемент фортепиано.