Но киевляне уже не впервые слышали голос М. Литвиненко с театральной сцены. В спектакле драматического театра Соловцова «Живой труп» Л. Толстого она вместе с цыганским хором под руководством И. Макарова-Масальского спела «Не вечернюю» и «Ой да зазнобила» (артистка Н. Лысенко, игравшая цыганку Машу, не решилась петь сложное соло, в связи с чем была приглашена М. Литвиненко).

Взаимосвязь этих двух культур была характерна для педагогических принципов М. П. Алексеевой-Юневич, которая воспитывала своих учеников (среди них - Е. Арнольди, О. Веккер, Д. Калинина, К. Иванов, Р. Добржанский, А. Мостицкая) на лучших традициях отечественного оперного исполнительства, «русской психореалистической школы правдивого пения» (Б. Асафьев), в то же время учитывая опыт итальянского вокального искусства.

Большое влияние на формирование вокально-педагогических принципов М. Алексеевой-Юневич имел К. Эверарди, с которым она работала в Киевском музыкальном училище на протяжении семи лет (1890-1897) и от которого многое переняла в методике воспитания оперного певца.

Первые полтора года я пела только вокализы и легкие маленькие романсы, а потом перешла на классику - Моцарт, Вебер, Бетховен и другие. И только после этого было позволено исполнять оперные отрывки...

Однако уже через год она снова пришла к Алексеевой-Юневич, и та, внимательно прослушав девушку, была поражена ее исключительной музыкальной одаренностью. Два месяца педагог бесплатно готовила Марию к вступительным экзаменам в Киевское музыкальное училище. В результате напряженных занятий М. Литвиненко блестяще их сдала и 3 сентября 1908 года была зачислена в класс профессора М. П. Алексеевой-Юневич как «сверхкомплексная ученица».

Вообще обучению детей пению, конечно, только под руководством опытного и чуткого педагога, я придаю очень большое значение. Кроме того, что занятия пением в раннем возрасте очень развивают слух, музыкальность и память, они помогают также здоровому физическому развитию детей».

Мария Ивановна Литвиненко родилась 13 ((1) февраля 1892 года в семье рабочего киевского завода «Арсенал» Ивана Ивановича Литвиненко. Мать - Евдокия Семеновна Копыльченко, простая крестьянка с Полтавщины, любила украинские народные песни. «У отца был прекрасный бас, чудесно пела мать,- вспоминала М. И. Литвиненко-Вольгемут.

Легко и проникновенно была исполнена ария «Місяцю ясний», а в знаменитом дуэте она уже летела на крыльях и обещание «Ми Дунай перепливем» не вызывало никакого сомнения. Дуэт по требованию публики был повторен с тем же успехом. Конечно, говорил растроганный и довольный дебютом Н. К. Садовский, она еще юная, но из нее вырастет великая певица».

Найдет ли театр достойную замену? Об этом было много разговоров на открытии сезона 1 сентября 1912 года, когда по традиции шла бессмертная «Наталка Полтавка». Но особенно горячо это обсуждали вечером 15 сентября перед началом спектакля «Запорожец за Дунаем» С. Гулака-Артемовского, так как на афише театра появилось неизвестное имя дебютантки Марии Литвиненко - выпускницы Киевского музыкального училища.

Артистическая деятельность певицы явилась также живым воплощением органических связей между прогрессивными тенденциями украинского и русского искусства предреволюционных лет и молодой, рожденной Великим Октябрем украинской социалистической музыкально-театральной культурой в процессе ее становления, формирования и подлинного расцвета.