Российский роговой оркестр справил первый юбилей

Среди немногочисленных культурных программ августовского Петербурга первые юбилейные концерты молодого музыкального коллектива не могли остаться незамеченными: играл Российский роговой оркестр, воссозданный только лишь в августе прошлого года.

Когда в 1751 году состоявший в чине гофмаршала директор Императорских театров граф Семен Кириллович Нарышкин был назначен обер-егермейстером, его осенила забавная мысль: его превосходительство поставил себе задачу улучшить звучание грубых и немузыкальных охотничьих труб. Это и послужило началом организации той новой замечательной полевой (или охотничьей) русской музыки, подобной которой аналогов в мире никогда не существовало.

опера - искусство для богатых

На заре эпохи барокко флорентинцы подарили миру новый сценический жанр - оперу. Со временем опера как синтетический жанр, как музыкальная драма, станет источником новых традиций в музыке, в архитектуре (появление оперных театров), живописи (оформление сцены, эскизы костюмов), актерском мастерстве, и так далее.

 В России опера развивалась своим путём, довольно отличным от европейского (да и кто бы сомневался?) - но, как и на Западе, всегда зависела от социальных, культурных и политических условий своего времени. В Италии поначалу театры не имели кресел в партере; там были "стоячие места" для небогатых и военных: знать располагалась в ложах бельэтажа, а из бенуара девицы лёгкого поведения предлагали обитателям партера свои услуги. Затем с течением времени архитектурно-социальное деление публики в опере пришло к тому виду, в котором существует и поныне: для каждой части зрительного зала существуют свои коды социального поведения.

Между "детьми райка", или галёркой, и "светской чернью", населяющей партер и бельэтаж, издревле ведётся необъявленная "холодная война".

Если зажигают звёзды, значит это кому-то нужно
И ой, как нужно: ведь много звёзд бывает только в небе. Их куда как меньше на эстраде, а уж в опере - и вообще, как говорится, кот наплакал. Ну, не может их быть много, просто по определению: потому ведь и помнят народы мира имена Корелли, Каллас, Бастьянини, Атлантова, Вишневской, Мазурока или Образцовой - потому что всегда они были в единственном числе, они были совершенно уникальны, единственны и неповторимы. Были, кстати, единственны и неповторимы и дирижёры оперных театров - Мелик-Пашаев, Самосуд, Дранишников, Грикуров, Хайкин. Каждый по-своему.

Но тогда время было немножко иным. Тогда ещё ценились так называемые "рабочие лошадки" - иными словами, певцы и певицы, которые "тянули" на себе весь репертуар театров. Причём неплохо тянули, по чести-то говоря. Да и правда: любители оперы жаждут спектаклей семь дней в неделю, шли они (спектакли) действительно почти каждый день. Где же на них "звёзд"-то набрать?

Покупайте два в одном: опера плюс стриптиз
Как сорта породистого сыра, гламур немыслим без лёгкого душка скандала. Виолетта в "Травиате" - дешёвая уличная путана, Марина Мнишек - польская стриптизёрша на шесте, Дон Жуан - естественно, педик, вступающий в беспорядочные связи и с Лепорелло, и с Мазетто, и с Доном Оттавио.
Время не стоит на месте: после дикого (во времена оно!) скандала по поводу участия в спектакле почти раздетой дамы, на оперную сцену явились батальоны абсолютно голых женщин; Мефистофель уже выезжал на сцену в чёрном "Шевроле Каприс Классик" (разумеется, в пику белому "Харлей-Дэвидсону" Фауста!). В "Катерине Измайловой", после почти невинных занятий любовью главных героев на багажнике автомобиля (понятно, что тело убиенного Бориса Тимофеевича аккурат в этот багажник и загрузили!), в следующей постановке этой оперы плотским утехам под музыку Шостаковича предаётся сразу около сорока работников - причём проделывают они это с… тушами забитых свиней…

Рублевый миллиардер Владимир Кехман, сенсационно назначенный петербургскими властями генеральным директором академического Театра оперы и балета имени Мусоргского (в просторечии – Малого оперного или МАЛЕГОТа), встретился с труппой. 

На прошлой неделе решение Комитета по культуре Санкт-Петербурга из области слухов перекочевало в реальную жизнь: миллиардер Владимир Кехман назначен генеральным директором академического Театра оперы и балета имени Мусоргского (в просторечии - Малого оперного, МАЛЕГОТа или Михайловского театра).

Ранее господин Кехман, один из владельцев компании JFC, занимающейся поставками фруктов. (JFC - лидер по продаже бананов в России) в оперно-балетных пристрастиях замечен не был. Комментариев по поводу своей новой должности он не дает, отделываясь пустыми репликами типа: "Мне очень нравится адрес: площадь Искусств, дом один" или: "Я очень давно работаю во фруктовом бизнесе, а в этом театре очень красивый оранжевый цвет кресел - это наш цвет".

Среди всех наших недавнишних собратьев по социалистическому лагерю, Чехия особенно привлекательна для туристов - удобно расположенная небольшая страна, органично сочетающая немецкую аккуратность и славянскую меланхолию, имеет живописные природные ландшафты (не зря её нередко сравнивают со Швейцарией) со средневековыми замками на вершинах холмов и многочисленными готическими или барочными церквами в качестве доминант маленьких городков.

Но для туриста, ориентированного на академическую музыку, богемская земля - просто клад. Причём клад ещё мало известный, мало разрекламированный как на Западе, так и у нас в России. Бытует мнение, что наиболее продвинутыми в музыкальном отношении являются немецкоговорящие страны Европы - Германия, Австрия, отчасти Швейцария, где что ни город (пусть самый маленький и заштатный), так обязательно музыкальный центр, со своими театром, консерваторией и оркестром (а то и не одним).

Нет прощения тем, кто наглостью и подлостью доводит до самоубийства. Ужасно, когда из жизни уходит совсем молодой человек, полный сил и творческих планов, удивительной красоты и необыкновенного таланта.

Он был удивительно талантлив. И это сразу бросалось в глаза: не такой, как все - хотя вроде бы и такой же... Таким уж родился. А еще влияние отчима, гениального карикатуриста Виталия Пескова. Видя зарождение рисунка, с детства знал уровень, ниже которого нельзя опускаться. И рано осознал высоту своей планки.

"Чуваки... Берта идет!!!" - кто-то громко крикнул в коридоре общежития во весь голос. Этот сигнал означал неминуемую опасность разоблачения; надо было срочно что-то предпринимать. В комнате стоял дым коромыслом, на обеденном столе лежали две колоды карт - преферанс был в самом разгаре, пепельница была переполнена окурками "Родопи" и коптела, словно кочегарная труба, а на полу стояла целая батарея пустых пивных бутылок. Ну кто бы мог подумать, что Берта всерьез воспримет мою "святую ложь" о якобы плохом самочувствии, да лично пойдет меня проведать. Я в панике, даже не снимая обуви, кинулся под одеяло в чем был, притворившись больным; ребята стали срочно наводить "шухер" в комнате - спешно убирать все со стола и открывать форточки для проветривания комнаты, и каждый взял в свои руки учебники с конспектами по истории КПСС, изображая из себя прилежных студентов, готовившихся к сессии.

Наконец, Берта постучала и вошла в комнату. Первый вопрос ее был : "Чи-то это такое?! Мне передали, что Игорь плохо себя чувствует, и я решила его навестить, а у вас даже дышать нечем, чи-то вы здесь делали?" Берта никогда не говорила "что", это ее знаменитое "чи-то" стало в консерватории притчей во языцех.

Какая она была в жизни.

 Так получилось в моей жизни, что Берту Соломоновну я встретил гораздо раньше консерватории, где я учился у нее в классе, в самом детстве, когда мне было… 5 лет. В то время она приезжала в наше музыкальное училище с открытыми уроками, принимать государственные экзамены. В этом училище преподавала моя мама, которая в свое время закончила консерваторию в Саратове у профессора С. С. Бендицкого, талантливого и замечательного музыканта, тоже ученика Г. Г. Нейгауза.

Небольшое лирическое отступление.

Я вполне отдаю себе отчет в том, что мои воспоминания о Берте Соломоновне Маранц не могут дать полную и объективную картину описания личности Музыканта, его взглядов, характера, педагогических воззрений и т.д., потому что они - воспоминания - имеют конкретный временной отрезок, связанный с непосредственным общением. Несмотря на то, что я знал Берту Соломоновну практически с самого детства, так или иначе наше общение не было таким уж тесным и близким, чтобы претендовать на некую абсолютность и правдивость в описании ее жизни, характера и исторического значения ее талантливой фигуры в истории педагогического и исполнительского искусства.