Гаврилов в Филармонии - выдающееся событие для узкого круга
Выдающийся российский пианист Андрей Гаврилов, романтик и артист высочайшего класса, чьё исполнение никого не оставляет равнодушным и которого после дебюта в Карнеги-холл в 1985 году "Нью-Йорк Таймс" назвала одним из самых великих артистов мира, сыграл в Петербурге клавирные концерты Баха.
Во времена не столь далёкие словосочетание "Андрей Гаврилов" было неким "sapienti sat" - то есть, достаточно было пронестись слуху, что Гаврилов, последняя подлинная звезда Международного конкурса имени Чайковского (1974 год), будет играть в филармонии - и афиши уже можно было бы не расклеивать; народ и без того, как говорится, висел бы на люстрах Большого зала Филармонии.
И очень неприятно поразил тот факт, что на организованную Филармонией встречу с Гавриловым (заметьте, бесплатную!) пришло от силы 8-10 студентов. Это явный признак того, что наша культура корродированна необычайно глубоко - и новых Рихтеров, Гилельсов, Нейгаузов нам, боюсь, ещё долго не дождаться. Душевная глухота и слепота, отсутствие интереса ко всему, что не касается конкурсных регалий, контрактов и денег - вот что, к сожалению, отличает нынешних молодых музыкантов.
Во времена не столь далёкие словосочетание "Андрей Гаврилов" было неким "sapienti sat" - то есть, достаточно было пронестись слуху, что Гаврилов, последняя подлинная звезда Международного конкурса имени Чайковского (1974 год), будет играть в филармонии - и афиши уже можно было бы не расклеивать; народ и без того, как говорится, висел бы на люстрах Большого зала Филармонии.
И очень неприятно поразил тот факт, что на организованную Филармонией встречу с Гавриловым (заметьте, бесплатную!) пришло от силы 8-10 студентов. Это явный признак того, что наша культура корродированна необычайно глубоко - и новых Рихтеров, Гилельсов, Нейгаузов нам, боюсь, ещё долго не дождаться. Душевная глухота и слепота, отсутствие интереса ко всему, что не касается конкурсных регалий, контрактов и денег - вот что, к сожалению, отличает нынешних молодых музыкантов.
"Очарованный странник": паломничество в страну Востока
В концертном зале Мариинского театра прошла сценическая премьера оперы Родиона Щедрина "Очарованный странник"
"Очарованный странник" по повести Н. Лескова - не первое обращение Щедрина к творчеству своего любимого писателя: в 1988 году состоялась премьера его "Запечатленного ангела" - хоровой музыки в девяти частях. В "Страннике" хор также играет значительную роль (недаром приобщение к музыке юного композитора в своё время началось с Московского хорового училища А. Свешникова, и именно с хором были связаны первые композиторские опыты Щедрина).
"Очарованный странник" по повести Н. Лескова - не первое обращение Щедрина к творчеству своего любимого писателя: в 1988 году состоялась премьера его "Запечатленного ангела" - хоровой музыки в девяти частях. В "Страннике" хор также играет значительную роль (недаром приобщение к музыке юного композитора в своё время началось с Московского хорового училища А. Свешникова, и именно с хором были связаны первые композиторские опыты Щедрина).
"Братья Карамазовы": мировая премьера в Мариинке
В Мариинском театре свершилось то, что должно было произойти добрых лет пятнадцать назад: там наконец-то поставили оперу современного композитора. В "дораспадные" времена СССР это было правилом: в Кировском театре (как и в Малом оперном) наряду с классикой всегда ставились сочинения советских композиторов; позже, под руководством Юрия Темирканова проходили премьеры опер Андрея Петрова и Сергея Баневича. Вообще, без заказа и исполнения новых опер современникам сегодня не может существовать ни один национальный оперный театр.
Так или иначе, но опера петербуржца Александра Смелкова "Братья Карамазовы" увидела свет рампы в Мариинском театре. И если вечный "соперник" Мариинки, московский Большой театр, поставив в 2005 году оперу Леонида Десятникова "Дети Розенталя", обошёл питерцев как по времени, так и по части пиара (либретто "скандального" писателя В. Сорокина вызвало бурные протесты и в Госдуме, и у ряда молодёжных движений) - то Мариинский театр, бесспорно, превзошёл Большой по качеству и масштабу.
Так или иначе, но опера петербуржца Александра Смелкова "Братья Карамазовы" увидела свет рампы в Мариинском театре. И если вечный "соперник" Мариинки, московский Большой театр, поставив в 2005 году оперу Леонида Десятникова "Дети Розенталя", обошёл питерцев как по времени, так и по части пиара (либретто "скандального" писателя В. Сорокина вызвало бурные протесты и в Госдуме, и у ряда молодёжных движений) - то Мариинский театр, бесспорно, превзошёл Большой по качеству и масштабу.
Ароматы Кастилии в русском барокко
Аранхуэс - это город в центральной Испании в области Новая Кастилия на реке Тахо, когда-то - резиденция испанских королей, а ныне - просто дачный пригород Мадрида. Ну, не совсем "просто", конечно (в Испании так просто ничего не бывает!): там расположен бывший королевский дворец, ставший композиционным центром города; регулярный парк с партерами и капелла Сан-Антонио XVIII века. Кроме того, 12 апреля 1772 года в Аранхуэсе был подписан договор между Францией и Испанией, в котором Испания обещала стоять на стороне Франции в конфликте с Великобританией, а 18 марта 1808 года в Аранхуэсе началась испанская революция, после которой король Карл IV отказался от престола.
Тем не менее, название этого городка вряд ли бы что говорило меломанам всего мира, если бы не человек по имени Хоакин Родриго - гениальный композитор, чей "Аранхуэсский концерт" (Concerto de Aranjuez) для гитары с оркестром вот уже почти полвека продолжает своё триумфальное шествие по филармоническим и концертным сценам старого и нового света. Хоакин Родриго - мастер музыкального пейзажа; его "звуковые картины" необыкновенно ярки и зримы, а колористичность оркестрового письма просто поражает воображение. Казалось бы, ничего удивительного в этом нет: ведь Родриго родился в Валенсии, и с этим южным городом голубых и серебряных куполов, лазурного моря, синего, как сапфир, неба и воздуха, напоённого ароматом апельсиновых садов, были связаны детские и юношеские годы композитора. Однако насладиться этим волшебством красок маленький Хоакин не мог: в трёхлетнем возрасте он полностью потерял зрение.
Тем не менее, название этого городка вряд ли бы что говорило меломанам всего мира, если бы не человек по имени Хоакин Родриго - гениальный композитор, чей "Аранхуэсский концерт" (Concerto de Aranjuez) для гитары с оркестром вот уже почти полвека продолжает своё триумфальное шествие по филармоническим и концертным сценам старого и нового света. Хоакин Родриго - мастер музыкального пейзажа; его "звуковые картины" необыкновенно ярки и зримы, а колористичность оркестрового письма просто поражает воображение. Казалось бы, ничего удивительного в этом нет: ведь Родриго родился в Валенсии, и с этим южным городом голубых и серебряных куполов, лазурного моря, синего, как сапфир, неба и воздуха, напоённого ароматом апельсиновых садов, были связаны детские и юношеские годы композитора. Однако насладиться этим волшебством красок маленький Хоакин не мог: в трёхлетнем возрасте он полностью потерял зрение.
Майстерзингер в Петербурге
Терфел блистал, Гергиев устал
Четыре арии в первом отделении, три во втором и ни одного "биса" - вот сухая статистика концерта мировой оперной звезды Брина Терфела, данного им на неделе в концертном зале Мариинского театра. Он начал с Моцарта и закончил Вагнером, как бы схематически обозначив главные вехи своей исполнительской карьеры.
Сейчас уже трудно в это поверить, но сын фермера из Северного Уэльса на международном конкурсе BBC Singer of the World Competition в Кардиффе в 1989 году занял второе место - вслед за Дмитрием Хворостовским. Однако с 1990 года карьера Терфела стала развиваться, как по нотам - и не прошло и трёх лет, как кряжистый и улыбчивый уэльсец стал признанной оперной звездой по обе стороны океана, пройдя путь от моцартовских Мазетто, Лепорелло и Фигаро до партий в операх Р. Штрауса и Верди и крупных ролей в вагнеровском репертуаре. В 1993 году певец подписал эксклюзивный контракт с одним из крупнейших монополистов на рынке звукозаписи, компанией Deutsche Grammophon - что означало, что отныне Терфел мог больше не беспокоиться о своих промоушене и рекламе.
Четыре арии в первом отделении, три во втором и ни одного "биса" - вот сухая статистика концерта мировой оперной звезды Брина Терфела, данного им на неделе в концертном зале Мариинского театра. Он начал с Моцарта и закончил Вагнером, как бы схематически обозначив главные вехи своей исполнительской карьеры.
Сейчас уже трудно в это поверить, но сын фермера из Северного Уэльса на международном конкурсе BBC Singer of the World Competition в Кардиффе в 1989 году занял второе место - вслед за Дмитрием Хворостовским. Однако с 1990 года карьера Терфела стала развиваться, как по нотам - и не прошло и трёх лет, как кряжистый и улыбчивый уэльсец стал признанной оперной звездой по обе стороны океана, пройдя путь от моцартовских Мазетто, Лепорелло и Фигаро до партий в операх Р. Штрауса и Верди и крупных ролей в вагнеровском репертуаре. В 1993 году певец подписал эксклюзивный контракт с одним из крупнейших монополистов на рынке звукозаписи, компанией Deutsche Grammophon - что означало, что отныне Терфел мог больше не беспокоиться о своих промоушене и рекламе.
"Тристан" в отсутствие любви и декораций
Новая постановка Мариинского театра - опера Вагнера "Тристан и Изольда" - это один из тех проектов, что точно соответствует мэйнстриму в работе Мариинки последнего времени: два показа - и "на свалку истории". Насчёт "свалки" - может, это и хорошо. Однако поговорим обо всём по порядку.
Начнём с постановки: режиссером был заявлен знаменитый Питер Селларс - этот вечный L'enfant terrible мировой оперной режиссуры. Понятно, что "режиссура", в процессе которой некоторые солисты не стоят на сцене, но время от времени появляются на балконе или в амфитеатре зрительного зала, имеет к режиссёру-"экстремалу" довольно опосредованное отношение. Очень быстро выяснилось, что Селларс, известный своими неординарными, противоречивыми а порой и откровенно скандальными постановками, лишь однажды согласился представить эту свою версию "Тристана" в концертном исполнении в нью-йоркском Линкольн-Центре. С тех пор и помчался по городам мира этот "облегчённый" гастрольный "чёс", взявший от постановки Селларса лишь видеоряд, и с оригинальной режиссурой более никак и ничем не связанный (если не считать установленного на сцене подобия ложа для Тристана).
Начнём с постановки: режиссером был заявлен знаменитый Питер Селларс - этот вечный L'enfant terrible мировой оперной режиссуры. Понятно, что "режиссура", в процессе которой некоторые солисты не стоят на сцене, но время от времени появляются на балконе или в амфитеатре зрительного зала, имеет к режиссёру-"экстремалу" довольно опосредованное отношение. Очень быстро выяснилось, что Селларс, известный своими неординарными, противоречивыми а порой и откровенно скандальными постановками, лишь однажды согласился представить эту свою версию "Тристана" в концертном исполнении в нью-йоркском Линкольн-Центре. С тех пор и помчался по городам мира этот "облегчённый" гастрольный "чёс", взявший от постановки Селларса лишь видеоряд, и с оригинальной режиссурой более никак и ничем не связанный (если не считать установленного на сцене подобия ложа для Тристана).
Аутентичный Гершвин?
"Порги и Бесс" в Москве
Великая наука маркетинг учит: если на этом рынке что-то продается плохо, попробуй выйти на другой. Глобальный маркетинг идет еще дальше: зачем париться, создавая каждый раз что-то новое? Раз обкатанный, хорошо продавшийся продукт необходимо последовательно толкать на все новых и новых рынках по всему миру - не скупитесь лишь на промоушене и дело выгорит. Приблизительно на этих принципах зиждется подход создателей перформанса "Порги и Бесс", на днях показанного в Питере и в Москве: режиссер Сьюзан Вильямс-Финч 13 лет назад поставила эту оперу согласно завещанию Гершвина исключительно с темнокожими певцами, а продюсер Питер Кляйн возит теперь ее по всему миру: буклет к спектаклю не без гордости сообщает, что продукция демонстрировалась в 49 из 50-ти американских штатов, а также в 17 странах мира на всех континентах.
Великая наука маркетинг учит: если на этом рынке что-то продается плохо, попробуй выйти на другой. Глобальный маркетинг идет еще дальше: зачем париться, создавая каждый раз что-то новое? Раз обкатанный, хорошо продавшийся продукт необходимо последовательно толкать на все новых и новых рынках по всему миру - не скупитесь лишь на промоушене и дело выгорит. Приблизительно на этих принципах зиждется подход создателей перформанса "Порги и Бесс", на днях показанного в Питере и в Москве: режиссер Сьюзан Вильямс-Финч 13 лет назад поставила эту оперу согласно завещанию Гершвина исключительно с темнокожими певцами, а продюсер Питер Кляйн возит теперь ее по всему миру: буклет к спектаклю не без гордости сообщает, что продукция демонстрировалась в 49 из 50-ти американских штатов, а также в 17 странах мира на всех континентах.
Триумф Флореса и Дессей
"Дочь полка" в Метрополитен опера
"Дочь полка" Доницетти - это опера "для тенора": партия Тонио считается одной из самых сложных партий тенорового репертуара. Немыслимые колоратуры, сложнейшие переходы от одного регистра к другому и, как апофеоз, девять верхних "До" в одной арии! Перефразируя слова героя одного популярного фильма, можно сказать, что решиться исполнить эту партию - это не подвиг, но что-то героическое в этом есть! На это отважится далеко не каждый, даже самый выдающийся певец. Одним из последних великих Тонио был Лучано Паваротти. Сорок лет назад специально для него "Дочь полка" была поставлена на сцене лондонского Ковент Гарден. После Паваротти место смельчака долгое время оставалось вакантным. И вот несколько лет назад его занял блистательный перуанский тенор Хуан Диего Флорес. В прошлом году он пел Тонио в "Ла Скала", в этом году он повторил свою коронную партию в МЕТ. В конце апреля - начале мая мне удалось послушать "Дочь полка" Гаэтано Доницетти в Метрополитен-опера.
"Дочь полка" Доницетти - это опера "для тенора": партия Тонио считается одной из самых сложных партий тенорового репертуара. Немыслимые колоратуры, сложнейшие переходы от одного регистра к другому и, как апофеоз, девять верхних "До" в одной арии! Перефразируя слова героя одного популярного фильма, можно сказать, что решиться исполнить эту партию - это не подвиг, но что-то героическое в этом есть! На это отважится далеко не каждый, даже самый выдающийся певец. Одним из последних великих Тонио был Лучано Паваротти. Сорок лет назад специально для него "Дочь полка" была поставлена на сцене лондонского Ковент Гарден. После Паваротти место смельчака долгое время оставалось вакантным. И вот несколько лет назад его занял блистательный перуанский тенор Хуан Диего Флорес. В прошлом году он пел Тонио в "Ла Скала", в этом году он повторил свою коронную партию в МЕТ. В конце апреля - начале мая мне удалось послушать "Дочь полка" Гаэтано Доницетти в Метрополитен-опера.
РИМСКИЙ-КОРСАКОВ И ПЛЕТНЕВ: УДАЧНЫЙ ТАНДЕМ
Концертное исполнение "Майской ночи" Михаилом Плетневым и его Российским национальным оркестром
Столетие со дня смерти великого русского композитора Николая Андреевича Римского-Корсакова, которое приходится на конец июня сего года, на родине автора пятнадцати опер нельзя сказать, что собираются отметить уж как-нибудь заметно. Всерьез об этой дате в СМИ до сих пор заявлял лишь маэстро Гергиев, подчеркивая значение композитора в истории русской музыки и русской культуры в целом. Именно этому событию посвящено возобновление первой оперы Корсакова, "Псковитянки", на сцене Мариинского театра, которое состоялось в апреле и было включено в программу двух гергиевских фестивалей - Пасхального в Москве и "Звёзд белых ночей" в Петербурге. Остальные деятели отечественной культуры по сию пору хранят до обидного равнодушное молчание.
В первую очередь чего-то особого ждёшь от отечественных оперных театров, поскольку именно для развития оперного жанра композитор сделал больше всего.
Столетие со дня смерти великого русского композитора Николая Андреевича Римского-Корсакова, которое приходится на конец июня сего года, на родине автора пятнадцати опер нельзя сказать, что собираются отметить уж как-нибудь заметно. Всерьез об этой дате в СМИ до сих пор заявлял лишь маэстро Гергиев, подчеркивая значение композитора в истории русской музыки и русской культуры в целом. Именно этому событию посвящено возобновление первой оперы Корсакова, "Псковитянки", на сцене Мариинского театра, которое состоялось в апреле и было включено в программу двух гергиевских фестивалей - Пасхального в Москве и "Звёзд белых ночей" в Петербурге. Остальные деятели отечественной культуры по сию пору хранят до обидного равнодушное молчание.
В первую очередь чего-то особого ждёшь от отечественных оперных театров, поскольку именно для развития оперного жанра композитор сделал больше всего.
"Селянка, приходи вечером на сеновал!"
"Селянка, хочешь большой, но чистой любви? Тогда приходи вечером на сеновал!"
"Любовный напиток" Гаэтано Доницетти - это очередная премьера Михайловского театра. Точнее говоря - в Михайловском театре, поскольку эта постановка (как и недавняя "Сельская честь") - не оригинальная работа творческих сил театра, а на протяжении двенадцати лет уже хорошо прокатанная по большим и малым городам постановка, позаимствованная за рубежом и "населённая" приглашёнными солистами.
Собственно спектакль представлен во вполне традиционном и милом оформлении (художник-постановщик - Мауро Карози, костюмы Одетте Николетти и свет Виничио Кели). "Селянка, хочешь большой, но чистой любви? Тогда приходи вечером на сеновал!" - так шутили почти все, вышедшие на перекур в антракте. И правда, в первом акте сена уж очень много: в снопах, вязанках, в стогах и россыпью; оно даже почему-то свисает с неба.
"Любовный напиток" Гаэтано Доницетти - это очередная премьера Михайловского театра. Точнее говоря - в Михайловском театре, поскольку эта постановка (как и недавняя "Сельская честь") - не оригинальная работа творческих сил театра, а на протяжении двенадцати лет уже хорошо прокатанная по большим и малым городам постановка, позаимствованная за рубежом и "населённая" приглашёнными солистами.
Собственно спектакль представлен во вполне традиционном и милом оформлении (художник-постановщик - Мауро Карози, костюмы Одетте Николетти и свет Виничио Кели). "Селянка, хочешь большой, но чистой любви? Тогда приходи вечером на сеновал!" - так шутили почти все, вышедшие на перекур в антракте. И правда, в первом акте сена уж очень много: в снопах, вязанках, в стогах и россыпью; оно даже почему-то свисает с неба.