Майстерзингер в Петербурге

Терфел блистал, Гергиев устал

Четыре арии в первом отделении, три во втором и ни одного "биса" - вот сухая статистика концерта мировой оперной звезды Брина Терфела, данного им на неделе в концертном зале Мариинского театра. Он начал с Моцарта и закончил Вагнером, как бы схематически обозначив главные вехи своей исполнительской карьеры.

Сейчас уже трудно в это поверить, но сын фермера из Северного Уэльса на международном конкурсе BBC Singer of the World Competition в Кардиффе в 1989 году занял второе место - вслед за Дмитрием Хворостовским. Однако с 1990 года карьера Терфела стала развиваться, как по нотам - и не прошло и трёх лет, как кряжистый и улыбчивый уэльсец стал признанной оперной звездой по обе стороны океана, пройдя путь от моцартовских Мазетто, Лепорелло и Фигаро до партий в операх Р. Штрауса и Верди и крупных ролей в вагнеровском репертуаре. В 1993 году певец подписал эксклюзивный контракт с одним из крупнейших монополистов на рынке звукозаписи, компанией Deutsche Grammophon - что означало, что отныне Терфел мог больше не беспокоиться о своих промоушене и рекламе.

Огромный и могучий бас-баритон Терфела, кажется, просто не имеет границ - и столь же безграничным кажется его вокальное мастерство. Певец легко доносит до зала самые тончайшие динамические и тембровые оттенки и нюансы, и при этом преувеличенная громкость звучания оркестра Мариинки никаких зримых хлопот ему вообще не доставляет.

Ещё в 1992 году автору этих строк довелось услышать Терфела в Лондоне. Тогда, исполняя в концерте знаменитую арию Лепорелло "с каталогом", артист внезапно извлёк из бокового кармана свой ежедневник и принялся его перелистывать, используя в качестве "каталога всех красавиц", охмурённых Дон Жуаном. Шутка прошла на "ура" - поэтому я не был удивлён, когда и на этот раз Терфел достал (на сей раз - из-за пазухи) заранее припасённый буклетик. Тем не менее, недюжинное обаяние артиста и страсть к остроумно-проказливым выходкам на сцене (рассказывая о блондинках и брюнетках, попавшихся в любовные тенета Дон Жуана, он подходил к скрипачкам с соответствующим цветом волос и нежно гладил их по головкам) были приняты публикой с восторгом и воодушевлением.

Кроме упомянутой арии и арии Фигаро "Non piu andrai", в первом отделении Терфел спел арию Фальстафа из 1-го действия "Фальстафа" Верди и (видимо, в знак уважения к российской публике) арию Князя Игоря, в которой приятно удивил ясным произношением.

Второе отделение концерта если не разочаровало, то сильно раздосадовало меломанов: в нём звучала музыка Вагнера, и так получилось, что кроме монологов Ганса Закса и Голландца и Романса Вольфрама, всё остальное время (и время очень значительное) было отдано оркестровой музыке: оркестр под управлением Валерия Гергиева исполнил вступления к "Майстерзингерам" и "Лоэнгрину", а также увертюру к "Тангейзеру". Развёрнутые симфонические фрагменты оставляли богатый простор для размышлений и сравнений: не говоря уже о исполнениях Мравинского, которые живы в памяти и по сей день, вспоминались и записи - огненный драйв Бодански и Штидри, безупречная архитектоника Ляйнсдорфа и Бёма, экспрессивная сдержанность Конвичного, Заваллиша и Шолти.

Сравнения в музыке - неблагодарное дело. Тем не менее, если сравнить исполнение Валерия Гергиева с его же собственным хотя бы 10-15-летней давности, то совершенно очевидно, что на концертах и спектаклях последнего времени он, если можно так выразиться, недотягивает сам до себя. Скорее всего, дирижёр "спёкся" на им же самим себе и навязанном бесконечном марафоне всевозможных фестивалей, гастрольных "чёсов" по российской глубинке и западным странам, и так далее. Как известно, годы прибавляют мудрости, но отнюдь не добавляют здоровья. Маэстро выглядел просто измождённым; глаза его были пусты, движения - безжизненны и апатичны. Возможно, уже пришло время и отдохнуть: вялые, формальные выступления обращают любую концертную программу в скуку и не несут радости ни слушателям, ни музыкантам.

Третьим и последним номером во втором отделении Брин Терфел исполнил Романс Вольфрама "Как смерти призрак" из "Тангейзера" - и сколько не кричали "браво!" петербургские меломаны, сколько не отбивали себе ладоши в бурных овациях, бисировать Терфел не стал. К восторженным приёмам публики певец давно привык - а перетруждать свой голос, видимо, просто не захотел. И разве можно упрекнуть его за это?

© Кирилл Веселаго, 2008


При перепечатке просьба ссылаться на источник и ставить создателей сайта в известность. Материал был опубликован в петербургском интернет-издании "Фонтанка.ру".