Однако были у нее и неудачи, о чем свидетельствуют отзывы критики, отмечавшие, что порой молодой певице недостает пластической выразительности и актерского мастерства (например, в роли донны Анны), а некоторые вокальносценические характеры выглядят лишь эскизами будущих образов (например, Аида). Но в высокой оценке вокального мастерства М. Литвиненко все критики были единодушны.

Успех в «Снегурочке» открыл певице путь к вокально-сценическим образам П. Чайковского - Лизе в «Пиковой даме», Оксане в «Черевичках», Татьяне в «Евгении Онегине», Настасье в «Чародейке». Конечно, не все эти партии стали художественными достижениями молодой артистки. Да и сами эти постановки опер П. Чайковского были достаточно спорными. Но партия Лизы, подготовленная с И. Лапицким, стала этапной в творческой жизни М. Литвиненко и надолго осталась в ее репертуаре.

И. М. Лапицкий, тонко чувствующий особенности исполнительского дарования М. Литвиненко, по-своему утверждал те же режиссерско-педагогические принципы, которые характеризовали постановочную деятельность Н. Садовского, воспитавшего молодую певицу не как драматическую, а как подлинно оперную актрису.

Интенсивная работа над русским классическим репертуаром стала для М. Литвиненко подлинной школой црофессионального мастерства. Впоследствии она писала: «Мне раскрылись неисчерпаемые богатства, я почувствовала неутомимую жажду творчества мне хотелось выучить как можно больше партий, петь с утра до вечера.

М. Литвиненко попала в коллектив единомышленников, где И. Лапицкий пытался создать «театр полного единства звука и образа, театр молодого актера.., актера-энтузиаста, который понимает свою общественную задачу и стремится к самоусовершенствованию, театр большого коллективного содружества, театр понимания музыки как средства целенаправленного влияния, а не схоластического исполнения формы, вне учета логических требований сцены, и, наконец, театр без генеральной верхушки, театр большой товарищеской этики.., театр сознательной ответственности за свою работу...».

Будет когда-то и на Украине своя большая оперная сцена!». 15 июля 1914 года М. Литвиненко в последний раз вышла на сцену театра Н. Садовского в партии Настуси в лирико-бытовой опере Г. Козаченко «Пан сотник» по Т. Шевченко. А 26 июля друзья провожали Марию Ивановну в Петроград.

Однако с особой полнотой самобытное исполнительское дарование М. Литвиненко раскрывалось в операх. Здесь Н. Садовский не только заботился о правдивом сценическом поведении актера, но и обращал особое внимание на создание вокального характера героя, богатство тембровых красок исполнения, логику и выразительность фразировки.

В отличие от большинства своих коллег, преимущественно драматических артистов, весьма успешно выступающих в опере и оперетте, она сразу же заявила о себе как о подлинно оперной актрисе. Это чутко подметил Н. Садовский, работая с ней над психологически правдивым вокальным образом, поддерживая режиссерскими находками, выразительными мизансценами и скульптурно точной пластикой поиски молодой артистки в раскрытии характеров героинь прежде всего через пение.

Наиболее поэтичной и живописной в постановке «Утопленницы» была фантастическая сцена из III акта, действие которой происходило на фоне озаренного лунным светом пейзажа: покрытое туманом озеро, склонившиеся к воде вербы, загадочные контуры старого помещичьего дома. Среди хороводов русалок появлялась пленительно-волшебная Панночка. «Самой лучшей в спектакле была Литвиненко,- вспоминал В. Василько. Особенно захватывала она зрителей, когда пела арию «Душа болит».

Вечером дома я рассказала своей матери о несчастной судьбе Катерины - мать печалилась и жалела девушку. А когда я спросила отца, что бы он сделал, если бы его дочка такое совершила, он... ответил: «Выгнал бы из дома. Не слушала родителей...- пусть идет, куда хочет!» Я обрадовалась отношению моей матери к Катерине и ответу отца: в них я как бы нашла первые жизненные реалистические мотивы для образа Катерины».