В романсах Н. Римского-Корсакова М. Литвиненко-Вольгемут мастерски подчеркивала спокойную и ясную кантилену, скульптурную завершенность звуковой линии, благородную сдержанность эмоций. В то же время задушевным теплом был согрет в ее исполнении романс «О чем в тиши ночей», «Восточный романс», «Не ветер, вея с высоты».

Особое место в камерных программах певицы занимало романсовое творчество русских композиторов: М. Глинки, П. Чайковского, Н. Римского-Корсакова, А. Глазунова, А. Даргомыжского, А. Рубинштейна, С. Танеева, Ц. Кюи, М. Балакирева, А. Аренского, С. Рахманинова и др.

Украинские народные песни были лишь частью огромного концертного репертуара М. Литвиненко-Вольгемут. Проникновенно и поэтично исполняла певица романсы Н. Лысенко. «Еще ученицей я увлекалась его романсами «Айстри», «Місяцю - князю», «Хіба тільки рожам цвісти» и другими, писала в 1937 году артистка.

С каждым новым куплетом этого комедийного дуэта-картинки раскрывались характеры героев песни, выразительно обрисовывались жизненные и бытовые детали. М. Ф. Рыльский писал об этом дуэте: «Мне сегодня вспоминается такое: после одного из всеукраинских митингов, которые проводились под гром Отечественной войны в Саратове, состоялся там концерт.

Почти из каждой поездки певица привозила записи песен. Так, находясь на гастролях в Минске, Мария Ивановна изучала белорусские народные песни («Рабочий Минск», 1936, 14 мая), а во время пребывания в 1940 году во Львове записывала гуцульские песни («Вільна Україна», 1940, 27 мая).

В 1918 году в составе прифронтовой бригады М. Литвиненко-Вольгемут выступала перед красноармейцами, рабочими, крестьянами. Летом, когда был организован Первый украинский национальный хор под руководством К. Сте-ценко, она стала его солисткой.

Эта кантиленная широта придавала песне характер своеобразной душевной исповеди. Во втором куплете звучание голоса певицы усиливалось: «Мене мати та не била  самі сльози ллються». Эмоциональной кульминацией становился третий куплет: «Прийди, милий, подивися, яку терплю муку», в котором звучала и невысказанная боль, и страстный призыв, и отчаяние.

В сдержанно-благородной манере пела она и народные песни о трагической женской доле, о несчастной любви, о разлуке и печали: «Не питай, чого в мене заплакані очі», «Ой, боже ж мій, боже, милий покидає», «Нащо мені чорні брови», «Чи я в лузі не калина була», «Ой сама ж я, сама», «Ой зрада, карі очі, зрада», «Ой якби я горе знала», «Шумить, гуде дібровонька», «Де ти бродиш, моя доле», «Голівонька моя бідная» и др.

Украинская народная песня стала основой национальных вокально-сценических образов М. Литвиненко-Вольгемут. Именно в песне с ее нежным лиризмом, эпической широтой, глубоким трагизмом, добродушным юмором и жизнеутверждающей силой следует искать корни музыкальной образности и эстетической сути украинской оперы.

Певица охотно пела в концертах арии не только из широкоизвестных опер, шедших в театрах («Пиковая дама», «Чародейка», «Трубадур»), но и из малорепертуарных. Часто исполняла она речитатив и арию Иоанны из оперы «Орлеанская дева» П. Чайковского, арию Леоноры из оперы «Фиделио» Л. Бетховена, арию Альмирены из оперы Г. Генделя «Ринальдо», арию Химены из оперы Ж. Массне «Сид», арию Шарлотты из оперы Ж. Массне «Вертер», арию Селики из оперы Д. Мейербера «Африканка» и др.