Графиня Чепрано – очаровательная молодая женщина, обладательница ревнивого, малосимпатичного мужа. Сразу после поднятия занавеса она пересекает большой зал дворца, окруженная элегантными дамами и молодыми придворными. Дамы, улыбаясь, внимают комплиментам своих воздыхателей и останавливаются, чтобы послушать вторую половину арии Герцога «Постоянства, друзья, избегайте». Когда ария заканчивается, Герцог подходит к графине Чепрано и приглашает ее на первый танец. Они движутся к просцениуму, танцуя и пропевая первые фразы, а за ними следуют остальные пары. Этот очаровательный «танцевальный» дуэт требует большой живости, в нем нет серьезного значения или тайной страсти. В конце диалога Герцог галантно подает Графине руку, они уходят, а за ними следует рассерженный граф Чепрано, который, однако, не отваживается открыто устроить сцену ревности.

Собственно, на этом и заканчивается роль графини Чепрано.

Маттео Борса – фаворит Герцога, его сподручный во всех выходках. Элегантный, похожий на денди, даже чересчур утонченно-изнеженный, он зачинщик всех безобразий, учиняемых придворными. Если мои оценки кажутся вам слишком суровыми, вспомните, сколько я настрадался от преступных выходок придворных, исполняя партию Риголетто. Я не могу избавиться от чувства неприязни по отношению к этим раболепствующим куклам, которые ни перед чем не останавливаются, чтобы угодить своему господину, и совершают поступки гораздо более презренные, чем Риголетто.

Марулло – это придворный, в чем-то похожий на Борсу, элегантный, фривольный, но он добрее, иногда даже способен пожалеть несчастного шута, поэтому Риголетто считает Марулло своим другом. На самом деле, именно его Риголетто узнает в ночь похищения Джиль-ды и именно Марулло сообщает шуту, что они собираются похитить графиню Чепрано.

Вторая – Маддалена, цыганка, сестра профессионального убийцы Спарафучиле. Наделенная яркой, броской красотой, она танцует на улицах, завлекая молодых людей в свою ветхую таверну, расположенную за городской стеной, где живет вдвоем с братом. Что происходит в таверне – это уже дело Спарафучиле. Мне нравится указание в партитуре: «Спарафучиле возвращается с бутылкой и двумя стаканами, которые он ставит на стол. Потом он два раза стучит в потолок своей длинной шпагой». Вот сцена уже фактически и поставлена – вряд ли кто-то из режиссеров придумает лучше! Из верхней комнаты вниз спрыгивает улыбающаяся Маддалена, и Спарафучиле выходит из таверны, чтобы поговорить с Риголетто, оставляя сестру развлекаться с молодым человеком. Это переодетый Герцог, который появляется из другой двери.

Именно Риччи руководил организацией сценических эффектов и при съемках фильма «Риголетто», имевшего большой успех, – я уже упоминал о нем. В фильме я пел Риголетто, Нери – Спарафучиле, Филиппески, со звенящим голосом и сардонической улыбкой, был великолепным Герцогом, Джильду же пела Пальюги, а играла Марчелла Говони. Весь фильм отсняли на сцене «Театро дель Опера», причем съемки заняли 14 дней! Не намерен проводить никаких аналогий, не желаю никого критиковать, просто хочу подчеркнуть великолепную организацию и тот дух энтузиазма, который царил на съемках. Достоинство, гордость, любовь – все ради работы! Я очень рад, что снимался в этом фильме.

Спарафучиле – убийца, человек без сердца, но он претендует на своего рода профессиональное достоинство, именуя себя «человеком шпаги», когда с вызывающей самоуверенностью предлагает свои услуги – убрать с дороги соперника или врага.

"Чуваки... Берта идет!!!" - кто-то громко крикнул в коридоре общежития во весь голос. Этот сигнал означал неминуемую опасность разоблачения; надо было срочно что-то предпринимать. В комнате стоял дым коромыслом, на обеденном столе лежали две колоды карт - преферанс был в самом разгаре, пепельница была переполнена окурками "Родопи" и коптела, словно кочегарная труба, а на полу стояла целая батарея пустых пивных бутылок. Ну кто бы мог подумать, что Берта всерьез воспримет мою "святую ложь" о якобы плохом самочувствии, да лично пойдет меня проведать. Я в панике, даже не снимая обуви, кинулся под одеяло в чем был, притворившись больным; ребята стали срочно наводить "шухер" в комнате - спешно убирать все со стола и открывать форточки для проветривания комнаты, и каждый взял в свои руки учебники с конспектами по истории КПСС, изображая из себя прилежных студентов, готовившихся к сессии.

Наконец, Берта постучала и вошла в комнату. Первый вопрос ее был : "Чи-то это такое?! Мне передали, что Игорь плохо себя чувствует, и я решила его навестить, а у вас даже дышать нечем, чи-то вы здесь делали?" Берта никогда не говорила "что", это ее знаменитое "чи-то" стало в консерватории притчей во языцех.

Оставшись в одиночестве, Джильда берет свечу – кстати, совершенно ненужную, так как сцену заливает яркий лунный свет (этот свет делает бессмысленным дальнейшее замечание Риголетто по поводу темноты ночи), – и, погруженная в прекрасные воспоминания, поет знаменитую чарующую арию «Сердце радости полно...». Затем она медленно поднимается наверх, в свою комнату, а за оградой сада собираются придворные, которые задумали похитить девушку.

В сцене похищения вместо Джильды иногда используют куклу. Но если при этом крик Джильды о помощи раздается явно из-за кулис, вместо трагического эффекта мы получаем комический. Жертву надо нести осторожно. Однажды я присутствовал на представлении, ошеломившем меня в буквальном смысле слова: несчастная девушка выскользнула из рук похитителей и упала на сцену, издав крик, который обладал душераздирающей реальностью.

Какая она была в жизни.

 Так получилось в моей жизни, что Берту Соломоновну я встретил гораздо раньше консерватории, где я учился у нее в классе, в самом детстве, когда мне было… 5 лет. В то время она приезжала в наше музыкальное училище с открытыми уроками, принимать государственные экзамены. В этом училище преподавала моя мама, которая в свое время закончила консерваторию в Саратове у профессора С. С. Бендицкого, талантливого и замечательного музыканта, тоже ученика Г. Г. Нейгауза.

Во время интродукции к andantino Риголетто опускается в большое кресло и на восьмом такте (allargando) протягивает руки дочери. Джильда укрывается в его объятиях. Когда она рассказывает о нежных взглядах юноши в церкви, о тайном вечернем свидании, а затем произносит dolcissimo (очень нежно): «Исчез... а я...», бедный отец плачет и нежно гладит волосы дочери. Волнение, ужас Джильды, когда она вспоминает похитителей, пробуждают его гнев, а затем они нежно обнимают друг друга, черпая в этих объятиях утешение, и в этот момент в зал входит Монтероне (еще один отец обманутой дочери), которого стражники ведут в темницу.

Проклятия Монтероне, адресованные портрету Герцога, вызывают новый, устрашающий по силе взрыв ярости у Риголетто. Джильда все это время почти неподвижна, она лишь умоляет простить Герцога, которого по-прежнему любит.

Небольшое лирическое отступление.

Я вполне отдаю себе отчет в том, что мои воспоминания о Берте Соломоновне Маранц не могут дать полную и объективную картину описания личности Музыканта, его взглядов, характера, педагогических воззрений и т.д., потому что они - воспоминания - имеют конкретный временной отрезок, связанный с непосредственным общением. Несмотря на то, что я знал Берту Соломоновну практически с самого детства, так или иначе наше общение не было таким уж тесным и близким, чтобы претендовать на некую абсолютность и правдивость в описании ее жизни, характера и исторического значения ее талантливой фигуры в истории педагогического и исполнительского искусства.

История противоположного свойства произошла с чересчур хрупкой Джильдой. Мощный бас легко вскинул мешок на плечо, и с такой же легкостью Джильда выскользнула из него, ударившись головой о пол.

В последней сцене Джильда лежит, опираясь на камень, и полный отчаяния голос отца возвращает ей сознание. Девушка уже не чувствует ни усталости, ни боли, она испила всю чашу человеческих страданий, и, веря, что на небесах ее ждут ангелы, Джильда сама поет ангельским голосом, возносясь на крыльях божественной, небесной музыки Верди.

Теперь перейдем к Герцогу Мантуанскому. Вам может показаться странным, если я попытаюсь хоть немного его защитить.