В этом примечательном эпизоде важно, чтобы актеры, находящиеся в глубине сцены, внимательно следили за тем, что происходит у рампы. Иначе возникнут досадные недоразумения. Вспоминаю, как однажды (к счастью, это случилось на репетиции) в ответ на реплику Скарпиа "Сознался ли синьор?" артист, играющий Шарроне, так выпалил "Tutto!" ("Во всем!"), что маэстро Де Фабрициис бросил со своего подиума: "Ну что ж, можно разойтись по домам".

В третьем действии Шарроне выбегает на сцену с вестью об убийстве Скарпиа. Свою реплику он должен произнести очень четко. Показывая на Тоску, он кричит: "Сюда!", давая понять, что начальника полиции убила Флория. Здесь не очень уместны неясные звуки трубы за кулисами. Шарроне видит, как Флория поднимается на парапет и прыгает в бездну. Ему не обязательно подходить к парапету и, перегнувшись через него, глядеть вниз. Пусть это сделают солдаты - при условии, конечно, что они заранее хорошенько отрепетировали свою мизансцену.

Сполетта - угрюмый, недобрый и порочный человек, преданный своему шефу, как пес. Он груб с подчиненными, ему в основном поручают дела, требующие изощренной жестокости. Сполетта прекрасно понимает, что, только неукоснительно исполняя приказы, он может сохранить свою жизнь и уберечься от приступов гнева Скарпиа.

Скарпиа же то обзывает его последними словами: "Собака! Подлый изменник!", то подтрунивает над ним: "О храбрый Сполетта!" Ни в чем не доверяя Сполетте и держа его на должной дистанции, хозяин лишь отдает категорические приказы.

Меня всегда удивляло, что Каварадосси знает о потайном ходе из капеллы семьи Аттаванти, которым он пробирается к своему дому. Подозреваю, что наш художник скрывает то, о чем нам шепчет на ухо Сарду. Мы уже знаем: Каварадосси покривил душой, когда сказал Тоске, объясняя сходство изображенной на картине Магдалины с маркизой Аттаванти: "Ее я видел здесь на днях случайно..." Ведь болтливый Ризничий упомянул в разговоре с художником о женщине, "что к нам в субботу к вечерне явилась, долго вот здесь молилась...".

Ризничий - живой, прекрасно вылепленный образ. Изо дня в день он выполняет одну и ту же работу, поддерживая в церкви чистоту и порядок. Он постоянно ворчит. Его неудовольствие вызывают церковные колонны, неприкрытая дверь, потухшие свечи. Он разговаривает сам с собой, обращается к мадонне и святым. Вспоминая художника, Ризничий ополчается на вольтерьянцев, достается от него и нарядным женщинам, дерзнувшим соперничать с мадонной, хотя они только с виду так обворожительны.

Каварадосси дал меткую характеристику этому честолюбивому карьеристу: "Святоша, что под маской лицемерною предается исступленному разврату..." Неудивительно, что зловещая фигура барона заставила трепетать не только Рим, но также, несомненно, Остию и Чивитавеккью. Если обратиться к менее отдаленным от нас временам, то такой человек, как Скарпиа, вполне мог оказаться среди тех, кто предстал в качестве обвиняемых на Нюрнбергском процессе.

Уверовавший в собственную непогрешимость, обладающий безграничной властью, этот респектабельный мужчина - элегантный садист, который находит удовольствие в том, чтобы пощекотать себе нервы. В знаменитой сцене молебна дано исчерпывающее описание изувера; с легкостью необыкновенной барон переходит от героической патетики к религиозной экзальтации, когда театрально бьет себя кулаком в грудь, прилюдно разыгрывая покаяние.

Тоска просит выдать ей и Марио пропуск, позволяющий им беспрепятственно покинуть Рим, и Пуччини ставит dolce на реплике барона: "Угодно вам уехать?" На какое-то мгновение тщеславный Скарпиа почувствовал себя уязвленным, его самолюбие задето явным безразличием к нему Флории (начальник полиции действительно вызывает у нее только отвращение). Но ирония возвращается к нему, и барон галантно произносит: "Исполню волю вашу". В конце концов он ведь и не рассчитывает завоевать ее любовь, Скарпиа надеется удовлетворить только свою прихоть, поэтому уверенность в успехе возвращается к нему.

С пропуском в руках - пожалуй, впервые оказавшись беззащитным - он бросается к ней, раскрыв объятия, и этот порыв приводит к концу его неправедную жизнь.

Образ человека, который не уронил своего достоинства, неожиданно попав в трагическую ситуацию, на протяжении всей оперы, от одного акта к другому, претерпевает изменения, а потому таит массу возможностей для певца. В первом действии мы видим его легкомысленным, не обремененным почти никакими заботами - он всецело поглощен любовью к Флории Тоске. Их объединяет страстное романтическое чувство, поддерживаемое сильным взаимным физическим влечением. Марио и Флория - прекрасная пара, но кажется, что этих людей, помимо их чувств, не связывают никакие общие интересы.

Марио почти не интересует ее пение, поэтому, сообщив ему, что она будет выступать вечером, Флория считает необходимым добавить: "...спектакль сегодня не затянется долго".

Гармоничное исполнение возможно только при условии, если певец придаст верный масштаб этому образу, иначе его подавят актеры, стремящиеся выделиться любой ценой. Это вовсе не означает, что надо постоянно находиться в наиболее освещенной части сцены. Наоборот, в нужный момент отступая в тень, актер получает возможность в другой раз воспользоваться освещением с большим эффектом. (Именно этот принцип лежит в основе световой рекламы. Статичный световой сигнал гораздо менее эффективен, чем свет, вспыхивающий через неравномерные промежутки времени).

Не увлекайтесь излишними и бесцельными движениями, которые лишь помешают вашим коллегам. Кроме того, не стремитесь насытить свою игру большим количеством логически не оправданных находок. Они внесут сумятицу в сценическое действие, нарушат его стройность и утомят зрителя. Каждое движение актера должно быть связано с текстом, обладать экспрессивностью, соответствовать музыкальной фразе и характеру пения.

Прочтение образа Скарпиа, при котором от этого типа позволительно ждать любых подлостей, вполне возможно, однако это вряд ли сослужит добрую службу актеру, играющему Каварадосси. Кроме того, ослабляется драматизм выкрикнутых им слов ("Победа, победа!.."), когда Марио узнает об исходе битвы при Маренго. Чтобы достичь нужного эффекта, эта фраза должна прозвучать неожиданно, с неподдельной искренностью, что все равно не даст позабыть о грядущей высокой ноте. С лицом, искаженным страданием, испытывая душевные муки, тревожно вглядываясь в будущее и содрогаясь от понимания целей Скарпиа (не говоря уж о появлении Палача и его подручных, не делающих тайны из своего ремесла), Каварадосси чувствует, как его ум и сердце раздирают противоречия.

Все это должно угадываться за внешним спокойствием художника. Только тогда зритель увидит, как он превращается в храброго человека, готового скорее пойти на муки, нежели предать друга. Короче говоря, от артиста требуется тонкая и умная игра. Нельзя просто стоять на сцене и ждать, когда подойдет очередь арии или высокой ноты.

Красота ее соблазнительна, властна, горделива, но Флория, кроме того, очаровывает окружающих и своим изяществом, грациозностью. Естественная и непосредственная в каждом жесте. Тоска являет пример того, сколь благотворно влияние римского общества, в котором она живет, окруженная всеобщей любовью и восхищением. Одевается она со вкусом: украшая себя драгоценностями, соблюдает меру. В ее поступках и мимолетных капризах, которым она предается импульсивно, будто опасаясь, как бы они не покинули ее навсегда, сохранилась почти детская невинность. Очевидно, ей нравятся пространные и поэтические описания, полные счастливых воспоминаний и приятных ощущений, и надо сказать - ей повезло: Пуччини написал для нее изумительную музыку!

Как и всякую женщину, Флорию вдохновляют восхищенные взгляды публики, ласкающие ее подобно лучам солнца и позволяющие певице раскрыться во всем своем блеске.

Борьба между шефом полиции и певицей слишком неравная, и Тоска в конце концов теряет самообладание. Когда Скарпиа вынуждает ее раскрыть местонахождение тайного убежища Анджелотти, Флория познает всю горечь поражения. Садистское, почти безумное удовольствие, которое приносит барону его победа, за-ставляеэ ее сжаться от ужаса и отвращения. Но она вовсе не собирается убивать Скарпиа, хотя мысль об этом и промелькнула в ее голове, когда взгляд женщины упал на кинжал, лежащий на столе.

Флория дрожит от страха и едва не теряет сознание, видя довольного собой, торжествующего Скарпиа, который бросается к ней с пропуском в руках. Оказавшись в его объятиях, она инстинктивно хватает кинжал и пронзает им Скарпиа. В исступлении Тоска выкрикивает слова ненависти в лицо умирающему барону. Но, узрев бездыханное тело у своих ног, она как бы пробуждается от кошмара.