Канкан на сельской площади

Метрополитен Опера предложила нового "Фауста"

"Фауст" Шарля Гуно - опера, богатая прекрасными мелодиями, однако не очень глубокая в эмоциональном и психологическом отношении - и новая продукция Мет лишь очень хорошо подчёркивает всё вышесказанное.

В новой постановке Андрея Сербана много - очень много! - всего, что может "радовать глаз". Возможно, режиссёр ставил себе целью отвлечь зрителей от того факта, что эпическую поэму Гёте, чересчур упрощённую и опошленную в версии Гуно, сегодня трудно принять всерьёз? По крайней мере, весь смысл постановки в пересказе Сербана выглядит примерно так: парень встречает дьявола, тот помогает парню соблазнить девушку, девушка беременеет и сходит с ума, парня утаскивают в преисподнюю, девушка раскаивается и попадает на небеса.

Однако если "Фауст" и может произвести впечатление, то исключительно через сдержанную, несуетную сфокусированность на музыке. Вместо этого мы получаем целую охапку визуальных эффектов - часть из них великолепны, часть - просто глупы. (Кстати, именно Сербан виноват в точно таком же провале другой французской оперы - "Бенвенуто Челлини" Берлиоза в прошлом сезоне).

К примеру, площадь сельского городка во втором акте представляет собой буйство красок и движения - но неужели там действительно необходимы танцовщицы канкана? В третьем акте, вместо того, чтобы остаться в одиночестве, Маргарита во время исполнения своей задумчиво-томительной баллады о Тульском короле должна играть в мяч с группой селян.

Мефистофель обряжен в некое подобие карнавального костюма, что сменяется буквально при каждом новом выходе - включая костюм телесного цвета, дополненный змеиноподобным хвостом в "Сцене в церкви" в четвёртом акте. Эта сцена, в которой Мефистофель издевается над Маргаритой и не даёт ей молиться Богу о прощении, должна быть наиболее впечатляющим местом в опере; вместо этого дьявол и шайка сопровождающих его демонов скакали вокруг в таких количествах, что эффект был скорее дурацкий, нежели пугающий.

Лишь один раз Сербан достаточно надолго оставляет героев в одиночестве: это происходит во время любовного дуэта, закрывающего второй акт, и здесь ароматный шарм музыки Гуно единственный раз получает шанс окутать своими соблазнительными чарами как Маргариту, так и публику.

Если вы собираетесь исполнить "Фауста" в наши дни, то для этого вам просто необходимо получить наилучших, сколько это возможно, певцов - и уж по крайней мере в этом отношении Метрополитен Опера не оплошала, собрав международную команду звёзд.

Очень большие ожидания окружали великолепного немецкого баса Рене Папе, выступившего в партии Мефистофеля впервые за свою певческую карьеру. В вокальном плане он был, как всегда, великолепен, лучился шармом, хоть и не всегда грозным. Если его исполнение не было равным тому нокаутирующему удару, который иные басы - как, например, Николай Гяуров - могли произвести в этой роли, то вините в этом режиссёра и все эти нелепые костюмы.

Хорошо выступила финская сопрано Солие Исоковски в роли Маргариты, использовав свой сладкий, чуть тремолирующий голос, чтобы выразить женственные уязвимость и влюблённость. Роль Фауста должна быть комфортной для французско-сицилийского тенора Роберто Аланьи - однако он звучал местами зажато и не всегда уверенно интонировал, хотя знаменитое "до" в конце своей большой арии взял блестяще и звонко.
Сибирский баритон Дмитрий Хворостовский прекрасно спел небольшую партию брата Маргариты, солдата Валентина, а американская меццо-сопрано Кристине Джепсон внесла свежесть и искренность в травести-роль Зибеля, юного поклонника Маргариты.

Музыкальный директор Джеймс Ливайн, дирижировавший "Фаустом" впервые за всю его карьеру в Мет, отнёсся к партитуре так, как будто это был глубочайший шедевр, а не увядший реликт.

"Фауст" был первой оперой, поставленной в Метрополитен во время открытия театра в 1883 году, и многие годы оставался одной из наиболее исполняемых здесь опер. Лишь последние тридцать лет эта опера как-то ушла в забытье. Похоже, эта новая постановка никак положения не исправит.

© By MIKE SILVERMAN, Associated Press Writer, NEW YORK
Кончита Миллер (перевод), 2005.