Людмила без Руслана

Премьера новой редакции оперы

23 апреля 2003 года. Долгожданная и широко разрекламированная премьера новой редакции "Руслана и Людмилы" началась с опозданием на полчаса - ждали Владимира Путина, который появился в "царской ложе" под аплодисменты зала, а ушел тихо, по-английски (кажется, после первой арии Ратмира). Кстати, исчезновение Путина было актом милосердия по отношению к слушателям, ибо его охрана, не стеснясь, переговаривалась на весь зал по рации, так что в жалобы Финна и Гориславы время от времени вторгались басовитые реплики: "Первый, ответьте четвертому, настройка, прием" (за точность цитат не ручаемся). Надо сказать, что эти переговоры добавили элемент фантасмагории в и без того фантасмагорическое "действо".

М. И. Глинка
"Руслан и Людмила"
Действующие лица и исполнители:
Руслан - Тарас Штонда
Людмила - Екатерина Морозова
Светозар - Вадим Лынковский
Ратмир - Александра Дурсенева
Финн - Виталий Панфилов
Горислава - Мария Гаврилова
Фарлаф - Валерий Гильманов
Баян - Максим Пастер
Наина - Ирина Долженко
Дирижер - Александр Ведерников
Режиссер-постановщик - Виктор Крамер
Художник-постановщик - Александр Орлов
Художник по свету - Глеб Фильштинский
Художник по костюмам - Ирина Чередникова

"Действо" - так, приблизительно, можно назвать то, что предстало зрительскому взору. Ибо даже Александр Ведерников, музыкальный руководитель и дирижер постановки, признается: "Как правильно назвать жанр нашего спектакля путем словесных определений, мы не знаем…".

Много говорилось о том, что это будет semi-stage production - концертное исполнение, но в костюмах и с элементами сценической игры. Словом, что-то довольно скучное и рассчитанное на не очень широкую публику. Оказалось, не так страшен чёрт, как его малюют. Исполнение оперы Глинки оказалось весьма "смотрибельным" зрелищем, которое не уступало в эффектности и продуманности многим вполне полноценным постановкам.
Присутствовали, правда, обычные "атрибуты" концерта - статичный хор и высокие стулья для солистов, но они были остроумно обыграны постановщиком так, что стали элементами действия. Хористы то прятались в высоких перегородках-футлярах, то вновь появлялись с магическими кристаллами в руках. Блестящие кристаллы переливались всеми цветами радуги, с помощью них артисты хора направляли световые "зайчики" в зрительный зал, а в финале эти кристаллы превратились в заздравные кубки. Стулья же, с двусторонними вращающимися зеркальными спинками, весьма активно использовались во время действия. Эти спинки превращались то в трюмо для прихорашивающейся Наины, то в двери, ведущие в магическое зазеркалье, куда попадают по воле той же волшебницы герои. Да и певцы не стояли, раз и навсегда застыв в концертных позах, а довольно активно двигались по сцене. Световое решение также вносило динамику в постановку. Роль осветительных приборов выполняли не только обычные разноцветные прожекторы, но и упоминавшиеся выше зеркальные кристаллы в руках хора и солистов.
Отметим работу художника по костюмам Ирины Чередниковой. Все наряды героев чрезвычайно эффектны, и выполнены в совершенно разных стилях, принадлежащих всевозможным странам и эпохам - звериные шкуры, наброшенные поверх белого фрака с люрексом, прорезиненный плащ и шляпа-котелок, украшенная ленточкой с бантиком, и т.п. Очевидно, эта нарочитая эклектика должна была символизировать вневременной характер разыгрывающегося сказочного сюжета: вечную историю разлуки и соединения влюбленных сердец. Особенно удались, на наш (сугубо дамский) взгляд, костюм Гориславы, выполненный как ренессансное платье XV века, и костюм Наины, напоминающий французское придворное платье XVIII века (с широченной меховой орденской лентой), дополненное высоким красно-рыжим париком в стиле Марии-Антуанетты. Это, кстати, создавало забавный эффект между постоянным упоминанием "старушки-волшебницы" и видом появляющейся при этом весьма импозантной дамы.
Но все же - несколько слов о пресловутой аутентичности исполнения. Невооруженным глазом (а также ухом) было заметно вот что. Во-первых, уменьшенный, по сравнению с традиционным, состав оркестра (струнной группы) и хора. Во-вторых, более тихие, но и киксующие более часто, чем обычно, медные духовые (по-видимому, те самые, специально заказанные по образцам XVIII - XIX веков, натуральные валторны и тромбоны, которые Глинка ценил, как нам рассказали в буклете, "за их неповторимые тембровые качества"). В-третьих, действительно необычные, обладающие каким-то "матовым" тембром литавры, фортепиано и арфа (тоже аутентичные). Правда, аутентичная арфа, кажется, была настроена почти на четверть тона ниже аутентичного фортепиано, которое, в свою очередь, "не строило" с оркестром, что во второй песне Баяна дало весьма печальный результат - фальшь была почти невыносимая. Ну и, наконец, стеклянная гармоника, фигурировавшая в небольшом интермеццо перед маршем Черномора - точнее, это были два таинственно звучавших инструмента, создающих необычный акустический эффект… Маленький, но действительно запоминающийся музыкальный эпизод. В целом же звучание оркестра было непривычно-мягким, словно бы даже "ласковым" для ушей, притерпевшихся к грохоту в яме Большого, - что, впрочем, не исключало обычной для этого коллектива игры чуть-чуть вразнобой и слегка нечисто.
Что же касается широко освещенных прессой и столь интригующих новшеств в партитуре, то, признаться, особых изменений в музыке (в сравнении со знакомыми исполнениями) мы не заметили - то есть мы верим, что они были, однако это действительно музыкальное пиршество скорее для ученых, нежели для простых слушателей-любителей, неискушенных в партитурных тонкостях. Но почему-то особенно обидно - в рондо Фарлафа обещали целых 69 тактов новых, а ни одного не было!
И раз уж речь зашла о Фарлафе, то заметим, что для исполнителя этой партии Валерия Гильманова роль Фарлафа стала безусловной удачей. Певец обладает приятным, звучным и "породистым" басом, и знаменитое рондо он исполнял без малейшей суеты и с чувством собственного достоинства (правда, чуть-чуть статично, но зато с хорошо обыгранными контрастами эпизодов). Впрочем, Фарлафу-Гильманову пришлось несладко: во время исполнения рондо Наина громоздила ему на голову пирамиду из магических кристаллов, так что он едва удерживал равновесие. И когда высота этой пирамиды стала угрожающей, то злая колдунья в задумчивости выстроила на сцене еще две пирамиды и оценивающе взглянула на конструкцию, украшающую голову Фарлафа: выдержит ли еще? Но сжалилась всё-таки…
Наина - Долженко запомнилась не столько пением, сколько пластикой и умением держаться на сцене. Вокальная партия Наины совсем невелика, однако волшебница была вездесуща и появлялась даже там, где её вовсе и не должно было быть (например, в первом акте). Она то колдовала над хрустальным котлом, то гипнотизировала героев, по-балетному изгибая руки, то, исчезнув со сцены, вдруг отражалась в многочисленных зеркалах, как призрак или воспоминание...
Главной же вокальной удачей спектакля стало исполнение партии Людмилы молодой певицей Екатериной Морозовой. Она обладает приятным лирико-колоратурным сопрано несколько матового тембра. Труднейшая ария первого акта была исполнена чисто, хотя и без особого колоратурного блеска. Может быть, певице чуть недоставало звонкости голоса, которая так украшает эту хрестоматийную арию. Зато в большой сцене в садах Черномора Морозова проявила себя наилучшим образом. Лирическая сцена и ария в её исполнении стали кульминацией спектакля. Все было не просто чисто и грамотно спето - было передано настроение, создан образ. Немаловажно и то, что внешние данные артистки полностью соответствуют представлению зрителя о сказочной Людмиле: молодая, стройная, привлекательная, пластичная.
К сожалению, вечером 23 апреля сказочная Людмила не обрела на сцене достойного Руслана. Украинский бас Тарас Штонда, исполнявший заглавную партию, начал если и не блестяще, то по крайней мере прилично, и большую сцену и арию "О поле, поле…" исполнил на хорошем уровне, хотя уже тогда обращали на себя внимание некоторая зажатость голоса и тусклость тембра. Далее по ходу действия вокальные проблемы баса продолжали нарастать: голос затремолировал, начал попросту пропадать, а неточность интонации под конец перешла уже в откровенную фальшь. Не знаем, что было тому виной - может быть, артист просто-напросто плохо себя почувствовал, но вечер закончился для Тараса Штонды почти катастрофически. Пишем "почти", потому что артист довел-таки партию до конца.
Но если проблемы Тараса Штонды носили, надеемся, временный характер, то исполнительница партии Ратмира Александра Дурсенева продемонстрировала весь букет вокальных "грехов" - постоянная фальшь, какой-то корявый вокал, отсутствие всякого представления о стиле. Особенно грустно писать об этом, потому что базовые голосовые данные у певицы имеются, только, к сожалению, очень плохо используются. Говоря о партии Ратмира, стоит отметить интересную режиссерскую находку. Во время исполнения арии "Чудный сон живой любви" из помоста сцены появляется множество серебристых обнаженных женских рук, которые грациозными манящими движениями зримо представляют публике страстные мечтания темпераментного сына Востока.
"Руслан и Людмила" - опера, требующая выдающегося состава исполнителей. Здесь важен каждый герой - "нет маленьких ролей"… Из исполнителей этих самых "маленьких ролей" достоин всяческих похвал Вадим Лынковский - Светозар, певший музыкально, с хорошим чувством стиля и с удивительно трогательной, что называется, "душевной" интонацией.
Исполнитель партии Баяна молодой харьковский тенор Максим Пастер обладает чистым и каким-то элегическим по тембру голосом. Он очень старался, исполняя свою небольшую, но важную партию, которая задает весь тон спектаклю. К сожалению, темпы, предложенные Александром Ведерниковым, были несколько усыпляющими и, мягко говоря, не помогали ни певцу, ни слушателям.
Конечно, так не бывает (особенно в Большом театре), чтобы все были хороши. И, например, пение Виталия Панфилова - Финна способно было вызвать по меньшей мере досаду, а если совсем честно - то просто желание заткнуть уши и как-нибудь ликвидировать со сцены фальшивого, с неприятным тембром и немузыкального певца, испортившего, к тому же, все ансамбли, где он присутствовал. И как раз в ансамблях с наилучшей стороны проявила себя Мария Гаврилова - Горислава, - особенно в финале, где ее насыщенный голос звучал чрезвычайно жизнеутверждающе. Даже "Любви роскошная звезда" во втором акте была исполнена скорее как бодрая кабалетта, нежели как печальный романс. Эта жизненная сила, этот не знающий преград, ликующий звуковой поток, безусловно, вселяет веру в светлое будущее. Исполнение Гавриловой лишено "психологических нюансов", её Горислава - мощная славянка без комплексов, из тех, что "коня на скаку остановят". И если в этом потоке случайно попадались визг… то есть брызги, то это, скорее всего, можно расценить только лишь как случайность.
В целом впечатление от премьеры было даже как-то неожиданно позитивным. Шли на "ученую реконструкцию", а получили увлекательное, почти феерическое зрелище и неплохое "слушалище". Жаль, что этот спектакль пройдет только три раза - нам кажется, что постановка соответствует всем современным требованиям и может быть с успехом показана на любой оперной площадке. Прекрасно, что под сводами Большого театра снова зазвучала дивная музыка "Руслана и Людмилы" - оперы, которая не может и не должна надолго исчезать из репертуара Большого театра.

© Екатерина Алленова,
Ольга Гурова, 2003.
При перепечатке просьба ссылаться на источник и ставить авторов и редакцию в известность.

 

Желаете приобрести мотоцикл или скутер Stels в отличном состоянии и за доступную стоимость? Тогда наш интернет-портал http://irr.ru/cars/misc/moto/stels/ предлагает вам ознакомиться с новейшими объявлениями такого типа. У нас собраны самые свежие объявления, самая различная ценовая политика и наиболее интересные варианты. Так что не теряйте времени зря, уже сейчас заходите в нашу базу предложений, чтобы найти именно ту технику, о которой вы мечтали.