ДЖУЗЕППЕ ВЕРДИ

ДЖУЗЕППЕ ВЕРДИ:
Не так сложно оперу написать, как её поставить -
даже если она была написана по заказу театра.

"У меня в голове есть один сюжет, который - если бы власти разрешили - стал одним из величайших творений современного театра", - писал Верди своему либреттисту Франческо Мария Пьяве в 1849 году, обсуждая свои идеи насчёт оперы, которые, в конечном итоге, воплотились в оперу "Риголетто". Этот "сюжет" был пьесой Виктора Гюго "Король забавляется", запрещённой французским правительством сразу же после премьеры в 1832 году, а под "властями" Верди подразумевал военную цензуру Венеции, в то время - одной из провинциальных столиц Австро-венгерской империи. Задумав оперу на сюжет Гюго, Верди начинал одну из своих наиболее яростных схваток с запретами и цензурой: вторая, примерно на десять лет позже, разыгралась вокруг оперы "Бал-маскарад".

Сегодня, когда и "Риголетто", и "Бал-маскарад" являются одними из наиболее репертуарных опер мира, мы крайне редко вспоминаем о том, что эти сочинения были очень близки к тому, чтобы вообще никогда не увидеть свет рампы. Оперы Верди - демократичные, проникнутые национальным достоинством и антиавторитаризмом - казались (пожалуй, что не так уж и необоснованно) опасными сочинениями различным монархам и правителям, контролировавшим Аппенинский полуостров в середине девятнадцатого века.
Австрия удерживала север Италии в то время, как остатки династии Бурбонов правили Неаполем и Сицилией. Каждое оперное либретто должно было пройти контроль мелких чиновников-бюрократов прежде, чем получить разрешение на публичное представление.

Мнения исследователей Верди и его творчества разнятся в определении конкретного времени, с которого композитор целиком отдался "национальной идее"; но в глазах публики Верди стал одним из лидеров идей объединённой, независимой и самоуправляемой Италии с 1842 года - времени премьеры "Набукко" в Милане. "Va Pensiero", знаменитый хор евреев, пленённых в Вавилоне, неожиданно стал объединяющим лозунгом "Risorgimento", эпохи объединения Италии.

Как бы то ни было, но политические пристрастия Верди стали "секретом Полишинеля" в 1846 году, с премьерой "Аттилы" в Венеции. Слова римского генерала Эцио в сцене, где он отвергает предложение о соединении с кланом вторгающихся германцев - "Вы можете захватить всю вселенную, но Италию оставьте мне!" - принимались публикой буквально с истерическим восторгом.

В 1849 году, когда Верди решил всё-таки продолжить свою затею с "Король забавляется", Италия разделывалась с последствиями мелких и по большей части бесплодных революций предыдущего года. В 1848 году в Милане австрийцы были низложены; Венеция просто отстранила австрийское правительство от власти и объявила себя республикой, а на юге Бурбоны были вынуждены пожаловать неаполитанцам и сицилийцам серьёзный билль о правах. Как бы то ни было, но в последовавшей войне австрийцы победили: Милан вновь перешёл в их руки, а в августе 1849 года Венецианская республика капитулировала перед оккупантами. Верди откликнулся на это "Битвой при Леньяно", в которой описываются события XII века, когда германцы были выбиты из Милана силами Ломбардской лиги. На премьере в Риме опера была встречена с таким энтузиазмом, что последний акт был повторен полностью.

Первый серьёзный конфликт с цензурой случился в 1850 году в Триесте, где цензоры жестоко искромсали "Стиффелио". В опере протестантский священник публично объявляет прихожанам о том, что прощает свою жену, которая во время долгого его отсутствия изменила ему. Австрийцы, апеллируя к закону, запрещавшему показ духовенства на сцене, с помощью цензорских "ножниц" обратили премьеру в фарс.

Именно во время этой стычки с цензурой Верди решает, что его опера на сюжет "Король забавляется", возможно, сможет пройти цензуру в Венеции. Направленная против криминального правителя с неограниченной властью, пьеса Гюго посвящена королю Франции Франсуа Первому, известному распутнику, и его шуту Трибуле - последний резвится и издевается над соблазнёнными хозяином жертвами - до тех пор, пока следующей не становится его собственная дочь.

"Переверни город с ног на голову, но добейся принятия цензурой этого сюжета!" - говорил Верди Пьяве. Однако когда директор театра Марцари переправил текст в соответствующий департамент для одобрения, опера была немедленно запрещена в связи с "отвратительной аморальностью и непристойной тривиальностью".

Разгорался очередной затяжной конфликт. Военный губернатор, которому текст был передан из гражданского ведомства, поддержал и утвердил запрет. Верди не сдавался: он потребовал от театра переноса премьеры на три месяца позже, угрожая в противном случае вообще никогда больше не писать опер для Венеции. Пьяве же был завален письмами-инструкциями от Верди, в которых тот вновь и вновь просил не менять "ни действующих лиц, ни сюжет, ни драматические коллизии" оперы.

В конце концов власти вынуждены были уступить, поставив лишь следующие условия: всё действие оперы должно быть перенесено из Франции эпохи Возрождения в "независимое герцогство во Франции или Италии", а Верди выпустит сцену, в которой монарх использует свой ключ, чтобы открыть спальню, в которой забаррикадировалась дочь шута. Пьяве торопливо перенёс действие в Мантую, изменил имена действующих лиц на те, что ныне известны каждому любителю оперы - и премьера, наконец, состоялась. Критика нашла оперу "неприличной", но публика была в полном восторге…


История появления оперы "Бал-маскарад" во многих аспектах была даже более экстраординарной. Сочинение было заказано неаполитанским театром "Сан Карло"; премьера планировалась в начале 1858 года. Сюжет казался вполне "благонадёжным": Верди и либреттист Антонио Сомма решили переработать уже существовавший текст, драму "Gustave III ou le Bal Masque" Эжена Скриба, написанную в 1833 году. Сюжет был хорошо знаком итальянской публике по популярной постановке 1843 года "Il Reggente" Саверио Меркаданте; он свободно базировался на некоторых исторических фактах.

В марте 1792 года шведский король Густав III был застрелен на маскараде в Стокгольме. Густав стремился к обузданию власти шведского дворянства, а его убийцей был враждебно настроенный к королю министр по имени Анскарстрём. Верди и Сомма последовали сюжетной линии, предложенной Скрибом: Анскарстрём якобы подозревал свою жену Амелию в романтических отношениях с королём.

Неаполитанские цензоры - как всякие государственные чиновники, не имевшие понятия ни о театре, ни об истории, ни о чём вообще, кроме вопросов собственного жалованья и настойчивого внутреннего зуда "запретить!" - поначалу тут же попросили перенести действие в неназванную страну северной Европы дохристианской (!) эры, чтобы вся постановка являла собой не более, чем пример языческого варварства. Вот так, не более и не менее.

Верди поначалу не сдавался, однако театральная администрация не вступилась за него. В январе 1858 года в очередной раз "заварилась каша": была предпринята попытка "телепортировать" действие оперы ко двору французского императора Наполеона III. Законодатели тут же "прихлопнули" оперу постановив, что сюжеты о цареубийстве в опере вообще ставиться не должны. Администрация театра "Сан Карло" попыталась убедить Верди "переписать" сюжет.

Разъярённый Верди забрал партитуру из театра; администрация тут же подала на него в суд за нарушение условий контракта. Композитор, в свою очередь, подал встречный иск, в котором указывалось, что запрет оперы на сюжет, первоначально одобренный театром, от него никак не зависел. Дело уладилось полюбовно вне суда - но не раньше, чем тысячи неаполитанцев заполнили улицы города, скандируя ставший революционным лозунг: "Viva Verdi!" - акростих от "Vittorio Emmanuele, Re d'Italia!" (Виктор Эманнуэль, король Италии!) - имени короля, при власти которого Италия, наконец, объединилась в 1861 году.

А тем временем, Театро Аполло в Риме принял "Бал-маскарад" к постановке - с условием, что Верди согласится на определённые изменения. Во-первых, действие оперы (как и в случае с "Риголетто") должно было быть перенесено, но на сей раз - за пределы Европы. Верди и Сомма перенесли место и время действия аж в Бостон XVII века! Множество критиков выступило с критикой подобной "телепортации", говоря, что в этом нет ровно никакого смысла - и множество постановок в веке двадцатом вернуло события в Стокгольм - то есть к тому, что не получила благословения и одобрения композитора при его жизни. Тем не менее, опера в том виде, как оставил её композитор - это не историческая хроника скандинавской монархии, но драма об убийстве колониального правителя в стране, которая поднимает войну за собственную независимость, с неизбежной в опере "любовной линией" сюжета.

После объединения Италии проблемы с цензурой больше никогда не омрачали жизни композитора. Однако и сегодня, в начале XXI века, мы должны ясно сознавать, что его оперы - порой совершенно конкретно требовавшие правительственных реформ, демократии, свободы человеческой личности - обращали "абстрактное" оперное искусство в средство выражения политических требований народа; общественных настроений и надежд. Верди не писал исторических или этнических экскурсов ни в "Набукко", ни в "Аттиле", ни в "Симоне Бокканегра", ни в "Риголетто": можно сказать, что Джузеппе Верди был политиком и публицистом куда в большей степени, чем всякий иной оперный композитор. Тем не менее, в каждой своей опере Верди совершенно чётко подразумевал как исторический и временной контекст, так и соединение музыки с драмой и постановкой - ибо он был настоящим оперным композитором.

Потому его оперы и подвергались жестокой цензуре: демократ и трибун, Верди страдал от бесконечных нападок властей. Однако и сегодня его оперы жестоко уродуются - на сей раз "постановщиками", что стремятся "актуализировать" и "приблизить к нашим дням" творчество композитора, опошляя и вульгаризируя его бессмертные творения. Ярый проповедник общечеловеческих ценностей, правды, искренности и подлинности в искусстве, Верди, увы, уже не в силах себя защитить. Черняковы и паунтни, александровы и прочие микробы от режиссуры ныне пляшут свою ламбаду на бессмертных творениях великого композитора. Утешает лишь то, что память о "творчестве" нынешних бойких оперных дельцов - как и о них самих - умирает даже много раньше того времени, когда "режиссёры" отправятся в свой последний скорбный путь…

© Кирилл Веселаго

 

Для многие современных людей клубная музыка – это не просто очередной музыкальный стиль, это своего рода жизненное кредо. И теперь, чтобы насладится излюбленными композициями или узнать об очередных музыкальных бомбах, совсем не обязательно идти в клуб. Достаточно просто посетить наш тематический интернет-портал, где уже собрана DJ музыка на любой вкус. Заходите к нам на сайт уже сейчас, чтобы найти именно то, что вам так приходится по душе.