Джакомо Пуччини. ТУРАНДОТ

Опера в трёх действиях 

Либретто Джузеппе Адами и Ренато Симони по драматической сказке Карло Гоцци
(Финал Франко Альфано).

Действующие лица:
Император Альтоум - тенор
Турандот, его дочь - сопрано
Тимур, свергнутый татарский царь - бас
Калаф, его сын - тенор
Лиу, рабыня - сопрано
Пинг, премьер-министр - баритон
Панг, министр - тенор
Понг, министр - тенор
Мандарин - баритон
Персидский принц - тенор
Пу-Тин-Пао, палач - роль без речей
Солдаты, горожане, дети, мудрецы, служанки Турандот, тени казненных принцев.

Действие происходит в Пекине, в сказочные времена.

Премьера - 25 апреля 1926 года, Милан, Ла Скала

Действие первое

Стены большого Сиреневого Города - императорской резиденции в Пекине. Справа между башнями видна большая галерея, полная резных деревянных фигур: чудовищ, монстров, единорогов, фениксов. У входа в галерею, на двух арках висит огромный гонг. В него должен ударить тот, кто пожелает разгадать загадки Турандот. По стенам торчат колья с насаженными головами казнённых.
На одной из башен, в окружении татарской гвардии, появляется Мандарин и возглашает неподвижно застывшей толпе, заполонившей площадь, суровый императорский указ:
- Народ Пекина! Прекрасная Турандот станет супругой принца, который сможет отгадать три её загадки! А кто хоть раз ошибется - сложит голову на плахе! Сегодня с восходом луны будет казнен персидский принц, который не смог дать верных ответов!
Толпа, ликуя, восклицает: "Скорей бы уж! Пошевеливайтесь там! Эй, палач, ты что, уснул?!". Люди бросаются к стенам дворца, стража отталкивает их, в давке сбили с ног какого-то старика. Это - Тимур. Рабыня Лиу плачет, пытаясь его поднять:
- Помогите же мне! Мой господин упал!
На помощь бросается Калаф и узнает своего отца, пропавшего без вести. Оба они - и Калаф, и Тимур - изгнанники, о чем мы узнаём из отрывочных реплик:
- Сын мой! - восклицает Тимур. - Я считал тебя погибшим!
- Тише, нас повсюду разыскивает тот, кто отнял твою корону. Нет нам в целом свете пристанища!
- Я проиграл битву, - жалуется Тимур, - и остался совсем один, но вдруг услышал голос Лиу: "Я буду везде с Вами, мой господин!"
- Лиу, ты кто? - спрашивает растроганный Калаф.
- Всего лишь рабыня…
- Но чего ради делила ты с моим отцом все тяготы изгнанья?
- Потому что однажды во дворце ты мне улыбнулся.
А толпа (за отсутствием в те времена фильмов ужаса и прочих триллеров), все ждет - не дождется казни:
- Точите, точите саблю! Надо напоить ее кровью! Эй, влюбленные, подходите! Бейте в гонг! Смерть, смерть! Ха-ха! Крови всегда довольно там, где правит Турандот!
Наступает время восхода луны. Толпа притихает, глядя на небо:
- О, бледноликая луна, любовница мертвых! Покажись нам! Мы ждем тебя! Вот и она! - Толпа зовет палача: - Пу-Тин-Пао, луна восходит! Пу-Тин-Пао! Пу-Тин-Пао!
Слышатся детские голоса: "Далеко на востоке, в горах, кричит аист, но еще долго ждать апреля, все поля в снегу. Тысячи голосов взывают: о, принцесса, полюби! И тогда всё зацветет, всё засияет…"
Тут ведут на казнь персидского принца. Ярость в толпе сменяется состраданием:
- Как он молод! Как прекрасен! О, принцесса, сжалься!
На балконе дворца, озаренная лунным сиянием, появляется Турандот. Толпа падает на колени:
- Principessa, pieta! Турандот делает повелительный жест: не дождётесь! Процессия движется дальше, а вслед за ней и толпа. На площади остаются Тимур, Калаф и Лиу. Калаф увидел Турандот... - всё, он пропал! Как заведенный, принц повторяет одно и то же:
- O divina bellezza, o meraviglia, o sogno, o meraviglia, divina bellezza, o meraviglia! (О дивная красота, чудо, грёза!)
- Сын мой, что с тобою? - спрашивает Тимур.
- Что, ты не чувствуешь? Её аромат проникает в самую душу! Теперь, когда душа во власти одной мечты - прощай покой! Прощай покой! Отравлен, словно опьянен… (ну, и так далее).
- Нет! - Тимур в ужасе. - Лиу, скажи ему! Возьми его за руку.
Лиу пытается увести Калафа, но тот чуть ли копытцем землю не роет, явно вне себя:
- Турандот! Турандот! Турандот!
- Турандот! - вопит за сценой персидский принц и захлебывается криком: на последнем слоге ему отрубили голову.
- Ты хочешь так же умереть? - плачет Тимур.
- Нет, я хочу победить эту красоту! Она моею будет, она моею будет, моей - иль умру!
Он бросается к дворцу, но на его пути вырастают три маски: Пинг, Понг и Панг.
- Стой, ты куда? - квакают они. - Тут тебя зарежут! Удушат! Перемелют все косточки! Сдерут кожу заживо! Если ты дурак и самоубийца - иди, вешайся где-нибудь в другом месте, а нам своих психов хватает! Не знаем уже, куда отрубленные головы девать!
- Прочь, пустите! - отбивается Калаф.
- Да плюнь ты на эту принцессу! - заявляет Пинг. - Это же всего лишь девчонка с короной на башке! Найдем другую! Не одна на свете! Ну что такое Турандот? Две руки, две ноги… Да сотню можно найти красоток, и все будут твоими. Будет у тебя двести ручек, двести ножек…
-… двести грудок! - с упоением блеют Понг и Панг.
Тут из императорского дворца выглядывают девушки - служанки Турандот.
- Что тут за шум? Тише! Сон уже коснулся прекрасных глаз Турандот, и в воздухе разливается ее аромат!
- Брысь отсюда! - шикают на служанок министры. - Не видите, юноша совсем спятил, а тут ещё вы с глупыми разговорами! Девушки исчезают, а Калаф, словно в бреду, повторяет:
- В воздухе разливается её аромат!
- Ну, всё, у него глюки! - горестно восклицают министры. - Давайте попробуем все вместе еще раз! - и начинают скороговоркой на piano: - Мрачная пучина не так темна, как загадки Турандот. Железо, бронза и камень не так тверды, как загадки Турандот. Прочь отсюда! Странствуй, где хочешь, но подальше от загадок Турандот!
В ответ на заклинания министров на башнях дворца вдруг появляются тени казненных принцев.
- Оставь сомненья! - стонут призраки. - Позови её! Пусть покажется нам! Дай мне её увидеть! Лишь я её люблю!
- Нет, нет, я один её люблю! - кричит Калаф.
- Любишь? Кого? - ехидно спрашивают министры. - Турандот? Безумный мальчишка! Турандот нет на свете, это мечта и выдумка, как эти призраки!
- Нет, мне достанутся победа и любовь!
В этот момент появляется палач с отрубленной головой персидского принца.
- Дурень! Вот и вся любовь, - указывая на окровавленную голову, шепчут маски. - И ты лишь поцелуй луны получишь…
Тимур в отчаянии умолят сына:
- Ты хочешь покинуть, оставить меня одного? Ты не внемлешь мне? Скажи, чей же тогда голос способен тронуть твое жестокое сердце?
Тут Лиу решила попробовать, не тронет ли её нежное сопрано жесткого сердца Калафа. Поэтому она склоняется перед ним и поёт знаменитую арию Signore, ascolta:
- Господин, послушай! Лиу не вынесет этого! Сердце разрывается, увы! Сколько пройдено дорог, с твоим именем на устах и в сердце! Если ты погибнешь, мы умрем от страданий на чужбине! Он потеряет сына, я - тень твоей улыбки… Ah, pieta!
Сопрано награждается аплодисментами, и тенора, конечно, сей факт не может оставить равнодушным - он ответствует не менее знаменитой арией Non piangere, Liu:
- Не плачь, Лиу. Когда-то я тебе улыбнулся. За эту улыбку, милая моя девочка, я прошу: быть может, твой господин останется завтра совсем один на свете… Не покидай его, будь всегда с ним! На чужбине облегчи его страдания. Вот видишь, моя бедная Лиу, к твоему верному сердечку взывает тот, кто уже больше никогда не улыбнется!
Тенор получает свою долю аплодисментов, и разворачивается финальный секстет.
- Послушай, мой мальчик! Не уходи! Не обрекай нас на смерть, - молит Тимур.
- Одумайся, жизнь так прекрасна! - квохчут министры.
- О нет, оставьте, я вижу лишь её сверкающий взор! Она манит, она ждет меня! - грезит Калаф.
- Погиб он, погиб, а вместе с ним и я! - плачет Лиу.
- Турандот!!! - кричит Калаф.
- La morte!!! - отвечают ему министры. Принц отталкивает их и трижды ударяет в гонг. Сбегается ликующая толпа - скоро вновь будет кровавое зрелище!
- Могила ждет тебя! - восклицает народ.
- Смерть уже спешит на звук гонга! Ах-ах-ах!!! - хнычут министры.

Действие второе

Картина первая
Во дворце Турандот

Трое министров готовятся к предстоящей церемонии:
- Эй, Понг, Панг, вы где там? - зовёт Пинг. - Надо же всё приготовить. Если Принц победит - будет свадьба, а проиграет - похороны…
Понг и Панг хлопочут:
- Я к свадьбе приготовлю красные фонарики…
- А я к похоронам - белые…
- Надо свадебный паланкин для принца с принцессой…
- И гроб, и бонзу, чтобы оплакал…
- И бонзу, чтобы прославлял…
- Какая же раньше была спокойная жизнь! - вздыхают министры. - А теперь одно и то же: три удара гонга, загадки - и на плаху! В год Мыши мы казнили шестерых, в год Собаки - восьмерых, а в нынешний год, страшный год Тигра - целых тринадцать, тринадцать, сегодняшнего принца считая! Вот работа! Мы стали палачами! Министры на бойне.
Затем Пинг, Панг и Понг начинают вспоминать о маленьких житейских радостях:
- У меня дом в Хонане, а рядом с ним пруд, весь заросший бамбуком… а я тут вожусь, разбираясь в священных книгах.
- Да, в священных книгах… А у меня в поместье Цянь лес шумит…
- А у меня садик в Кю. И я его больше никогда не увижу!
- Эх, кабы нам вернуться туда! Но мир полон влюблённых идиотов! Помните воинственного принца из Самарканда? А индуса, всего в драгоценных камнях? А принца из Бирмы? А хана киргизского? Всех убили! Когда же этому настанет конец? Мы бы приготовили новобрачным ложе и прославляли бы любовь и принцессу, что стала нежной и кроткой в объятиях супруга… Слава тем, в чьей душе царит любовь!
Замечтавшихся министров возвращают с небес на землю звуки труб. Скоро начало состязания.

Картина вторая
Зал в императорском дворце
Постепенно собирается народ. Среди толпы - Тимур и Лиу. Приходят мудрецы - они несут свитки с ответами на загадки принцессы. Министры в церемониальных одеждах. На троне из слоновой кости - император Альтоум. Толпа приветствует его. У подножия трона - Калаф.
- Я связан жестокой клятвой, - старческим дребезжащим голоском начинает речь император.

(По традиции, партию Альтоума исполняют старые тенора, бывшие когда-то знаменитыми, которые всё не находят в себе сил, чтобы расстаться со сценой).

- И мой скипетр запятнан кровью. Довольно крови! Юноша, прочь!
Калаф твердо отвечает:
- Сын Неба, пусть начнут испытание!
- О, дай мне спокойно умереть, не жалея о твоей гибели! - продолжает Альтоум. - неужели в нашем городе опять прольется кровь?
- Сын Неба, пусть начнут испытание!
- Ну что ж, раз ты ищешь смерти - да будет так!
Толпа славит императора.
Выходит Мандарин и вновь зачитывает указ: "…А кто хоть раз ошибется - сложит голову на плахе!". Вдалеке звучит хор детей: "О, принцесса, полюби! И тогда всё зацветет, всё засияет…".
Появляется Турандот и начинает свой монолог In questa reggia:
- Давным-давно в этом дворце раздался крик боли и отчаяния. Этот крик и поныне звучит в моей душе. Прекрасная принцесса Лоу-Линь, моя прародительница, что правила в сумрачной тиши, с бесстрашным и чистым сердцем, бросила вызов жестокому властелину - а сегодня её дух воскресает во мне!
Толпа шёпотом поясняет:
- Это было тогда, когда татарский царь поднял свои войска.
- Сегодня для меня возвращается то время - звон оружия, ужас, кровь. Царство погибло! Погибло! И Лоу-Линь была схвачена мужчиной - таким как ты, как ты, пришелец! И в страшную ночь ее сладостный голос умолк навек…
("Она уже столетия спит в своей гробнице", - напоминает толпа).
- О принцы! Длинной чередою вы идёте ко мне за удачей, - продолжает Турандот. - А я всё мщу, за её гибель, за погубленную чистоту, за предсмертный крик. И этот ужас вечно живет у меня в сердце. Нет, никто меня не получит! Чужестранец, не будет тебе счастья! Загадок - три, а смерть одна!!!
- Нет, нет! Загадок - три, но жизнь одна!!! - подхватывает Калаф.
Звучат фанфары. Затем, в полной тишине, Турандот загадывает первую загадку.
- В ночной тьме летает радужный призрак, простирая крылья над всей землей. И каждый взывает к нему, каждый ждет его. Но с рассветом призрак исчезает, чтобы ночью возродиться в сердце! И каждую ночь он рождается, а каждый день - умирает.
- Да, он возродился сейчас в моем сердце, и влечет меня к тебе, Турандот! Это - НАДЕЖДА! (La speranza.)
- La speranza, la speranza! - подтверждают мудрецы, развернув свиток с отгадкой.
- Да, надежда, что всегда обманывает, - зловещим голосом говорит Турандот и продолжает: - Она пылает как пламя, но это - не пламя. Она будит страсть, лихорадку, или окутывает мертвенным холодом. Она леденеет в предсмертный час, и становится горячей в час победы. Ее голос вселяет трепет, но ты к нему прислушиваешься, а цвет ее напоминает закат солнца!
Калаф на мгновение задумывается. Император и толпа его подбадривают:
- Говори! Ради жизни!
- Ради любви! - тихо произносит Лиу.
- Да, принцесса! Она пылает и леденеет, когда ты смотришь на меня - КРОВЬ! (Il sangue.)
- Il sangue! Il sangue! - возглашают мудрецы, разворачивая вторую шпаргалку.
- Смелее! - кричит толпа.
- Уберите прочь эту чернь! - в ярости приказывает Турандот.
Она близко-близко подходит к принцу, и он, сраженный, падает на колени. Наклонившись над ним, Турандот загадывает последнюю загадку:
- Ледяная скала воспламенила тебя, но пламя твоей души делает её лишь холоднее. Она - и свет, и сумрак. Ты хочешь свободы - и стал её рабом. Покоришься - она сделает тебя царем! Долгая пауза.
- Ну же, чужестранец! - насмешливо говорит принцесса. - Ты побледнел от страха? Ты уже понял, что погиб! Ну что, какой же лёд разжег пламя?
Калаф быстро поднимается с колен и ликуя, произносит:
- Я победил, и ты мне принесла победу! Моё пламя растопит твой лёд, это - ты, ТУРАНДОТ!
- Turandot! Turandot! - мудрецы развернули последний свиток.
- Turandot! - в восторге кричит толпа. - Слава победителю!
Турандот в отчаянии обращается к Альтоуму:
- О, Сын Неба! Неужели ты отдашь свою дочь в лапы чужестранца?
- Клятва священна! - отвечает Император.
- Не клятва, а дочь твоя священна! - в исступлении восклицает Турандот. - Если ты отдашь ему меня, как рабыню, я умру от позора! Пришелец, не смотри на меня так! Я не переживу этого унижения! И никогда не стану твоей! О, неужели ты возьмешь меня насильно?
Конечно, благородному Калафу самолюбие не позволит (к тому же, "Лучше немножко подождать, чем полночи уговаривать!" - вспомнил он любимую поговорку своего дяди):
- Нет, нет, гордая принцесса! Ti voglio arde-e-e-ente d'amor!("Я хочу твоей стра-а-астной любви". На "ardente" особо отчаянные тенора вставляют не предписанное композитором верхнее "до" - с переменным успехом…)
Теперь уже Калаф бросает вызов Турандот:
- Ты загадала мне три загадки - я разгадал все три. Я же тебе задам лишь одну. - Он подходит к Турандот и мягко говорит ей: - Ты не знаешь моего имени… Назови его всем до рассвета, и пусть тогда на рассвете я умру.
(Совершенно непонятно, зачем это принцу нужно. Ну, узнает Турандот его имя - и казнят бедного принца. А не узнает - что изменится?)
Турандот молча наклоняет голову в знак согласия.
- На рассвете я назову тебя сыном! - произносит Альтоум. Хор славит Императора.

Действие третье

Картина первая
Площадь перед дворцом
По улицам ходят глашатаи и кричат: "Nessun dorma" ("никто не спит") этой ночью в Пекине! Под страхом смерти каждый должен до восхода солнца пытаться узнать имя чужестранца!" - "Nessun dorma!" - причитает толпа.
А на ступенях дворца сидит отдохнувший и успевший даже в антракте съесть сэндвич "king size" тенор, смотрит на окна и поёт один из хитов всех времен и народов:
- Nessun dorma! И ты, принцесса, смотришь на звезды, чей мерцающий свет несет надежду и любовь! Но моя тайна скрыта от тебя. Никто не узнает моего имени! Лишь от меня узнаешь ты его, когда на рассвете поцелуй прервет моё молчание. Пусть скорее пройдет ночь! Пусть погаснут звезды! Заря принесет мне победу! Vincero, vince-e-ero! (си-бекар, гордость - или страшный сон - всех теноров).
Последующий выход трех министров заглушается громом оваций, но они быстренько их прекращают, со своей обычной грубостью заявляя:
- Звездочки считаешь? Лучше взгляни на землю! Мы все в твоей власти! Смерть стучится в каждую дверь!
- Что же я могу поделать? - пожимает плечами принц.
- Чего тебе надобно? Любви? Смотри! - маски привели с собой кучу полуодетых одалисок. - Смотри, какие девушки! Даром, за счёт заведения! Все чары любви к твоим услугам!
- Нет!
- Богатства хочешь? О, вот тебе целые сундуки с драгоценностями! Всё возьми!
- Нет!
- Хочешь славы? Мы дадим тебе войско, и в далеком краю ты завоюешь её!
- Уходи отсюда, скройся, беги, и мы будем спасены! Ты не знаешь, какие мучения нас ожидают! - просит толпа.
- Ты взойди, моя заря! - причитает принц. - Скорее, пусть рассеется этот кошмар!
- Спаси, спаси нас от пыток! - умоляет народ.
- Всё напрасно! Пусть погибнет мир - Турандот хочу!
Рассвирепевшая толпа уже надвигается на принца с кинжалами, но тут вдалеке слышатся голоса стражников:
- Вот имя, вот кто нам его скажет!
Стража тащит Тимура и Лиу - их видели накануне на площади вместе с чужеземцем.
Калаф в ужасе:
- Они не знают, они вам не ответят!
Появляется Турандот. Пинг почтительно обращается к ней:
- О божественная принцесса! Загадка незнакомца скрыта в этих молчаливых устах. Но мы вырвем эту тайну!
- Говори старик! - приказывает Турандот, обращаясь к Тимуру.
Лиу, защищая Тимура, бросается вперед: - Лишь я одна знаю имя!
- Рабыня, ты ничего не знаешь! - в бешенстве бросает ей Калаф.
- Я знаю имя, - с нежностью отвечает Лиу, - но для меня будет радостью сохранить эту тайну!
- Свяжите ее крепче! - требует толпа.
- Вы ответите за её слезы и страдания! - негодует принц.
Пинг подходит к девушке и грубо трясет её:
- Имя!
- Нет!
- Имя!
- А-а-ах!!! - кричит Лиу - один из стражников стянул ей руки веревкой. - Нет… Уже не больно… Пытайте, только рот зажмите мне крепче, чтобы принц не слышал… Нет, больше не могу.
- Отпустите её, - требует Турандот. - Ну, имя?
- Скорее умру, - со слезами отвечает Лиу.
- Откуда в твоём сердце столько силы?
- Мне даёт её любовь! Тайная и невысказанная, такая, что даже муки для меня сладки, потому что они - во имя того, кого я люблю. Своим молчанием я отдаю ему твою любовь. И всё теряю! Пытайте же меня! Мои мучения - это всё, что я могу принести ему в дар!
- Клещами вырвать имя! - требует Турандот.
- Зовите Пу-Тин-Пао! - приказывает Пинг.
- Нет, проклятье! - кричит Калаф, которого держат несколько стражников.
- Выслушай меня, принцесса! - говорит Лиу. - Ты заковала сердце в лёд, но будешь побеждена пламенем любви. Прежде, чем взойдет солнце, мои глаза закроются, а он - он снова одержит победу. Но мне этого уже не увидеть…
Внезапно она выхватывает кинжал у одного из солдат и закалывается. Обводит всех взглядом, делает несколько шагов к принцу, глядя на него, и падает мертвая у его ног. А остервеневшая толпа, кидаясь к ней, лает:
- Parla! Parla! Il nome! Il nome!
- Мертва, моя маленькая Лиу! - рыдает Калаф.
Тимур подходит к телу Лиу, опускается на колени:
- Лиу, встань, встань! Смотри, восходит солнце… нам пора в путь.
- Оставь её, старик, она мертва, - мрачно произносит Пинг.
Тимур вскакивает с воплем:
- Ах! Страшное злодейство! Её разгневанная душа будет вам мстить!
Все испуганы: с разгневанными духами, конечно, лучше дела не иметь… Поэтому Лиу кладут на носилки, осыпают цветами, приговаривая:
- Горестная тень, не делай нам зла! Оскорбленный дух, прости, прости нас!
Тимур берет мертвую Лиу за руку и тихо говорит:
- Лиу, добрая, нежная… Вот мы снова с тобой идем рука об руку… И опять ты ведешь меня, но на этот раз - в царство ночи, откуда нет возврата.
Траурная процессия уходит. На сцене остаются Калаф и Турандот, под покрывалом, неподвижная, как статуя. Калаф мрачно говорит ей:
- Властительница смерти! Ледяная принцесса! Откинь покрывало! Взгляни на невинную кровь, что пролилась из-за тебя!
Он пытается сорвать с неё покрывало, принцесса отшатывается:
- Не прикасайся ко мне! Я - Дочь Неба!
- Твой лёд - ложь! Горячей рукой я сорву с тебя это покрывало, ты будешь моей!
Охваченный страстью, принц целует Турандот.
- Святотатство! - плачет она. - Я погибла! - но он обнимает её, и она уже не сопротивляется…
- Оооо! - стонет в восторге принц, - о, мой цветок, мой утренний цветок. В нежном упоении ты приникла к моей груди! Я чувствую твоё сладостное томление… Зачем мне теперь тайна? Ты - моя! Теперь ты можешь меня погубить, но я не боюсь смерти! Знай же: я - Калаф, сын Тимура!

Картина вторая
Восходит солнце. Площадь заполняется народом. На балконе появляется Альтоум. Все ждут ответа.
- Отец мой, я знаю имя чужестранца! Его имя - любовь! - говорит Турандот.
Апофеоз. Хор славит любовь - свет солнца и радость жизни.

Занавес.

Призрачная справка:

Впервые разговоры об опере, основанной на одной из самых знаменитых fiaba, или сказок Гоцци, возникли зимой 1919-20 годов в Милане, во время встречи Пуччини, Адами и Симони. Адами снабдил композитора изданием "Принцессы Турандот" в переработке Шиллера, переведенной на итальянский (!). Ознакомившись, Пуччини попросил либреттистов приступить к разработке либретто, но добавил: "Однако один из вас должен вывести ещё один персонаж... Я имею в виду - ...я не могу объяснить!" Понятно, что он наощупь отыскивал свою лирическую героиню - Лиу.
Первым желанием Пуччини было исключить "маски" Гоцци, но буквально вслед он написал: "Вполне возможно, что использовав их с осторожностью, мы внесём итальянский элемент в насыщенно-маньеристскую китайскую среду... Лёгкое дыхание нашей жизни и - главное - искренности".
К августу 1920 года более-менее удовлетворявшее запросам Пуччини либретто было готово: три акта, из которых первый заканчивался разгадкой Калафом всех загадок Принцессы и предложением освободить Турандот от её обязательств, если она назовёт его имя. Второй акт начинался бы с её попыток разгадать загадку Калафа (и сценой допроса и мучений Лиу), а закончить планировалось длинным дуэтом, в кульминации которого Калаф сам называл своё имя принцессе, предопределив свою незавидную судьбу. Акт третий планировалось начать с приготовлений к казни Калафа, а Турандот в последний момент заявила бы, что имя принца ей неизвестно, и вовсеуслышание объявила о своей любви к Калафу.
В начале 1921 года Пуччини стал набрасывать фрагменты оперы. В сентябре он пришёл к убеждению, что последние два акта должны идти вместе, чтобы публика не потеряла интереса после сцены загадок. Однако либреттисты восстали против двухактного формата, и в декабре было решено дать занавес там, где Калаф, которого не удалось разубедить ни Тимуру, ни Лиу, ни "маскам", ударяет в гонг.
Начало 1922 года застаёт Пуччини в работе над новой сценой с "масками" для открытия второго акта. В октябре он пишет арию Турандот "In questa reggia". В ноябре, вновь на короткий период вернувшись к идее о двухактной опере, композитор принимает несчастливое решение - Лиу умирает, не в силах вынести пытки.
...Следующие два года Пуччини проводит в бесплодных попытках написать большой финальный дуэт Калафа и Турандот; ни одна из версий Симони его не удовлетворяла.
После кончины композитора 29 ноября 1924 года осталось только несколько еле разборчивых набросков этого дуэта.
Как известно, по решению Тосканини, завершение оперы было доверено Франко Альфано. Однако семнадцать месяцев спустя, на премьере с блистательным составом (Мигуэль Флета - Калаф, Роза Райза - Турандот, Мария Дзамбони - Лиу, Карло Вальтер - Тимур и Джакомо Римини - Пинг), Тосканини положил дирижёрскую палочку после смерти Лиу - последних нот, написанных Пуччини.
Партитура была опубликована с финалом Альфано, во второй редакции сокращённым - которая и считается нынче общепринятой (первая редакция Альфано звучала только в концертных исполнениях).
Альфано не удалось избавить оперу с данным либретто от неминуемого драматургического провала: принц, настойчиво добивающийся руки женщины, о которой ему ровным счётом ничего неизвестно - а то, что известно, скорее должно вызывать неприязнь - немедленно после смерти рабыни, покончившей с собой, спасая Калафу жизнь, должен тут же завоевать симпатии зрителя. Пуччини надеялся, что либреттистам как-то удастся "выкрутиться" из этого тупика - однако сам композитор так и не смог найти момент для убедительного преображения главных героев, который органично привёл бы оперу к счастливому финалу.

В России "Турандот" была впервые представлена в Московском театре "Аквариум" в 1927 году.