ВИНЧЕНЦО БЕЛЛИНИ. НОРМА

Опера в двух действиях;
Либретто Феличе Романи

Первая постановка: - 26 декабря 1831 года, Милан, театр Ла Скала.

Действующие лица:
Норма, верховная жрица бога Ирминсула (сопрано)
Поллион, римский проконсул в Галлии (тенор)
Адальжиза, жрица (меццо-сопрано)
Оровезо, отец Нормы, жрец-друид (бас)
Флавио, центурион (тенор)
Клотильда, приближенная Нормы (сопрано)
Дети Нормы, друиды, галльские воины.

Действие оперы происходит в оккупированной римлянами Галлии за 50 лет до Р.Х.

I действие.
Картина первая: Священный лес друидов.

Друиды и галльские воины собрались в священном лесу в ночь новолуния. Оровезо призывает всех подняться на холм и ждать там появления Луны, чтобы после этого трижды ударить в гонг и призвать Норму. Оровезо и друиды молятся богу Ирминсулу, чтобы он вдохнул в душу Нормы пророческий огонь, наполнил ее сердце ненавистью к римлянам. Пусть она даст сигнал к началу войны, которая должна освободить галлов от ненавистного владычества Рима. Особенную ненависть у собравшихся вызывает римский герб - орлы, которые, как считают друиды, оскверняют священные галльские леса. Исполнив воинственный хор, все отправляются на холм заниматься астрономическими наблюдениями.

В опустевший лес приходят Поллион, римский проконсул в Галлии и его доверенный друг центурион Флавио. Он предупреждает Поллиона о том, что римлянину смертельно опасно появляться в этом священном лесу: об этом предупреждала Норма. При этом имени Поллион меняется в лице. Он больше не любит Норму, свою тайную любовницу и мать его детей, его сердце занято другой - молодой жрицей Адальжизой, и он уверен в ее ответном чувстве. Флавио резонно интересуется: не боится ли Поллион гнева Нормы? Поллион, конечно, опасается, и ему даже приснился сон на эту тему.
- Снится мне, - рассказывает он, - что стоим мы с Адальжизой у римского алтаря Венеры (арию Meco all'altar di Venere можно послушать в исполнении Франко Корелли) во всем белом, слушаем гимны Гименею и таем от любви взаимной, как вдруг, откуда ни возьмись, появляется страшная тень в мантии жрицы и ударяет молнией прямо в алтарь. Белый свет меркнет, моя красавица Адальжиза исчезает, из алтаря раздаются звуки рыданий, слышится плач моих детей. И монструозный голос, эхо от которого несется по всему храму, возглашает: "Это - месть Нормы ее неверному возлюбленному!"
- Слышишь? - Флавио обращает внимание Поллиона на звуки, несущиеся из храма Ирминсула. - Сюда идет Норма! Пошли отсюда скорее…
- Варвары что-то замышляют против меня, - не сдается Поллион, - но я сумею разрушить их планы! Сила, которая защищает меня, преодолеет силу друидов! (кабалетта Me protegge, me difende). Эта сила - моя любовь, и чихать я хотел на все их проклятые друидические алтари, а все эти "священные леса" сожгу - как нечего делать! (Немудрено, что галлы так настроены против римского владычества).
И с этими гордыми словами храбрые римляне поспешно ретируются.
Входит процессия воинов и друидов во главе с Оровезо, они возглашают прибытие Нормы и предвкушают скорую схватку с римлянами. Торжественно появляется Норма со священным золотым серпом в руке. Но первыми же словами Норма разочаровывает воинственных компатриотов: час Рима еще не пробил, еще рано нападать на чужеземцев - так написано в священной книге небесных пророчеств. Золотым серпом срезает Норма ветку омелы в знак мира и поет свою арию-молитву непорочной богине-Луне (знаменитую арию Casta Diva можно послушать в исполнении Джоан Сазерленд). В этой молитве она просит богиню вдохнуть покой в сердца воинственных галлов и принести мир на исстрадавшуюся землю.
Галлы нехотя соглашаются подождать с началом восстания, но только не очень долго. Своей первой жертвой они выбрали Поллиона. Норма обещает наказать ненавистного проконсула, но она слишком хорошо знает, что не сможет этого сделать - она все еще любит Поллиона и надеется на его возвращение (кабалетта Ah! bello a me ritorna).
Все расходятся. В лесу остается одна Адальжиза. Она страдает: ею нарушен обет целомудрия, который она, жрица дала богу Ирминсулу. Это прекрасный римлянин заставил ее забыть обо всем - Ах! Если бы бог мог защитить ее от искушения!
А вот и Поллион - он наконец дождался юную прелестницу. Напрасно Адальжиза пытается прогнать римлянина, он упорен и настойчив. Как и полагается в таких случаях, он уверяет наивную простушку, что без нее ему не жить, и что пусть она лучше его на месте зарежет, чем лишать своей любви (любимая тема всех теноров во всех операх). Адальжиза слабо упрекает Поллиона в том, что она теперь по его милости уже далеко не так невинна, как раньше, и угрызения совести ее замучили практически уже насмерть, а как ей было хорошо раньше, до встречи с прекрасным иноземцем!
Поллиону эта волынка начинает надоедать, и он ставит вопрос ребром: согласна ли Адальжиза ехать с ним в Рим или останется здесь? Такого развития событий девушка не ожидала: очевидно, она собиралась еще долго морочить поклонника.
- Едем в Рим! - зовет Поллион (дуэт Vieni in Roma, ah! vieni, o cara). Он обещает девушке законный брак! Перед Адальжизой встает простой выбор: либо ехать в Рим - центр цивилизации, в качестве законной жены римского проконсула, либо оставаться на родине простой, никому не нужной жрицей с сильно подмоченной репутацией. Адальжиза задумывается секунд примерно на пять - и - соглашается ехать! (Кто бы мог подумать!). Влюбленные сливаются в экстазе и договариваются о совместном отбытии в Рим.


Картина вторая: Перед домом Нормы.

Перед домом - Норма с детьми и ее приближенная наперсница Клотильда. Норма уже знает, что Поллиона отзывают в Рим, и боится, что он бросит ее с детьми. Если узнают о ее детях от римлянина, что с ними будет? Приходит Адальжиза: она хочет испросить у Нормы разрешения на побег с иноземцем (святая простота!). Она рассказывает Норме, как впервые встретилась с пришельцем: это было в храме. Он вошел - и все - жизнь решена!
"Какие воспоминания!" - шепчет Норма (дуэт Oh, rimembranza!). А Адальжизу потянуло на откровенность - она рассказывает, какими словами соблазнитель роковой объяснялся ей в любви. "Надо же! - думает Норма, - и мне ведь Поллион теми же самыми словами объяснялся и точно так же красоту мою описывал!" (Видно, у доблестного воина было заготовлено одно любовное объяснение на все случаи жизни. Когда-то давно, в молодости, он его добросовестно заучил - и вот! - ни разу не подводило!). Расчувствовавшись, Норма освобождает Адальжизу от священных обетов и разрешает ей бежать вместе с возлюбленным.
- Но кто же это? - интересуется Норма.
- Да вот он, - указывает Адальжиза на как нельзя кстати вошедшего Поллиона.
- Что ты сделала, дура! - кусает локти Поллион, но поздно!
Норма сразу же обрушивает на любовничка массу обвинений. Бедная наивная Адальжиза в трансе: оказывается, ее прекрасный принц не так прост, оказывается, у него есть жена - и кто? - Норма! (трио Oh, di qual sei tu vittima). Поллион сначала обескуражен, но быстро приходит в себя и прямо говорит Норме, что неизвестно еще, кто больше виноват в том, что случилось, и пусть небо судит, кто кого соблазнил: он Норму или она его!
Зря он это сказал: Норму уже не удержать, она - на грани нервного срыва и ненормативной лексики. Напрасно пытается Поллион увести с собой Адальжизу, она не желает иметь ничего общего с изменником и обманщиком. Скандал достигает грандиозных размеров, но никогда еще кухонная ссора не принимала таких изящных музыкальных форм!

II действие.
Картина вторая: Дом Нормы. Ночь.

В доме, на медвежьих шкурах спят дети Нормы и Поллиона. Норма решила их убить, чтобы невинные существа не были замучены галлами или не стали рабами у римлян. В чем же вина этих детей? В том, что они - дети Поллиона. Так смерть им! - и Норма заносит нож… Но что это: рука жрицы дрожит… "Батюшки! Это ведь и мои дети!" - догадалась Норма… Тогда она решает отдать своих детей Адальжизе, чтобы та вместе с Поллионом увезла их в Рим, сама же Норма хочет для себя лишь смерти. Она велит Клотильде привести юную жрицу.
Приходит заплаканная Адальжиза. Норма велит ей поклясться сделать все, чего бы она, Норма, ни попросила. Адальжиза клянется, и Норма излагает ей свой план. Но Адальжиза отказывается: она больше не любит Поллиона, она хочет вернуть его Норме! Адальжиза указывает Норме на детей и напоминает ей о ее материнском долге (красивейший, какой-то сомнамбулический дуэт Mira, o Norma). Адальжиза обещает Норме, что уговорит Поллиона вернуться к жене и детям, или она останется с Нормой и вместе с нею и детьми скроется от людей. Норма соглашается. Дамы прекраснодушно решают остаться навеки подругами и вместе преодолевать невзгоды судьбы (блестящий финал дуэта Si, fino all'ore estreme - можно послушать в исполнении Марии Каллас и Джульетты Симионато).

Картина вторая: Священный лес друидов.

В лесу собрались галльские воины, они тоже узнали, что проконсул уезжает в Рим, и не хотят отпускать ненавистного угнетателя живым. Они ждут лишь сигнала богов для начала восстания. Приходит Оровезо и приносит плохие новости: Норма все еще не хочет начала войны. И воины, и Оровезо обескуражены, но не могут идти против воли богов.

Картина третья: Храм Ирминсула.

Норма ждет результата миссии Адальжизы: удастся ли ей уговорить Поллиона не бросать ее, Норму, и детей? Страшные минуты длятся так томительно…
Приходит Клотильда и сообщает, что Адальжизе не удалось переубедить Поллиона. Наоборот, встретив сопротивление, страстный римлянин совсем потерял голову от любви и поклялся выкрасть прекрасную Адальжизу прямо из храма. В ярости Норма бросается к священному гонгу и ударяет в него три раза - это сигнал к началу войны!
Вбегают Оровезо и друиды. Звучит воинственный хор. А тут и Поллиона приводят, его захватили, когда он проник в обитель девственных жриц и пытался похитить одну из них. Его ждет смерть, Норма сама хочет нанести удар, но рука ее уже не в первый раз дрожит, и она просит всех выйти и оставить ее наедине с Поллионом. Публика удивлена, но не возражает. И вот бывшие возлюбленные наедине, впервые с начала спектакля.
- Ну вот ты и в моих руках… - констатирует жрица (сцена In mia man alfin tu sei). Она предлагает Поллиону сделку: он навсегда отказывается от Адальжизы, а она гарантирует ему жизнь. Но гордый Поллион даже слышать об этом не хочет. Тогда Норма обещает зарезать детей и сжечь Адальжизу на костре. Поллион сломлен, он на коленях молит Норму о милосердии, но слишком поздно!
Поллион хочет отобрать у Нормы нож, чтобы убить себя и защитить невинных, но Норма зовет жрецов и воинов, она хочет объявить имя жрицы, которая предала Родину и теперь будет отвечать по всей строгости друидических законов за свое страшное злодеяние. Норма называет ее имя - это она сама, Норма. Все впадают в ступор, никто не может этому поверить. Это - невозможно!
- Теперь ты должен понять какое сердце ты предал, какое сердце потерял, - обращается Норма к потрясенному Поллиону (сцена Qual cor tradisti). Напрасно ты пытался бежать от меня, жестокий римлянин: так решили силы, которые сильнее и тебя и меня. Мы будем вместе всегда - и в жизни и в смерти, и на этом костре, который сейчас навеки свяжет нас, мы будем вместе!
- Слишком поздно я понял, какая ты необыкновенная, прекрасная женщина! - проникся Поллион, - моя страсть горит с новой силой, не проклинай меня в свой последний час, ибо я и умирая буду твердить, что люблю тебя…
- Батюшки! А как же наши дети? - в очередной раз догадалась Норма. Она обращается к Оровезо с просьбой взять ее детей под опеку и быть внукам верной защитой. Оровезо сначала потрясен сообщением, что он к тому же еще и дедушка, но соглашается принять детей. Норма и Поллион счастливы - теперь они взойдут на жертвенный костер со спокойной душой, чтобы соединиться уже навечно.

Занавес.

Призрачная справка:

"Норма" - вторая из двух опер Беллини, что планировались летом 1830 года в Милане (за них Беллини заплатили невиданный до сих пор гонорар в 12 000 лир).
Романи, как и было широко принято в те годы, "лепил" либретто из того, что "под руку попадётся", и из написанных ранее. Беллини же "мешал" ему постоянно, пересматривая и урезая либретти. Беллини, например, отказался от сцены сумасшествия, где Норма должна была прыгнуть в пропасть (композитор, по-видимому, предвидел, что когда-нибудь это сбудется в "Тоске").
Вообще, Беллини очень много работал над "Нормой", написав, согласно документальным свидетельствам, не менее восьми вариантов арии "Casta Diva". Очень много вариантов осталось от Дуэта в Первом акте Адальджизы и Поллиона; кроме того, композитор полностью выбросил симфонию, заменив её новой (существующуей поныне).
Также Беллини менял трио в конце Первого акта - возможно, для постановки в Бергамо под его руководством в 1832 году.
Существующие сегодня партитуры "Нормы" проблематичны, включая издания Monterosso, 1973; Braner, 1976 - a клавир, изданный Boosy (London, 1848) включает много разночтений с Ricordi.
Далеко не простая роль Нормы была написана для Джудитты Пасты; в отсутствие своего любимого тенора Рубини, партию Поллиона композитор написал для могучего ветерана Доменико Дондзелли - чем во многом и объясняется отсутствие в роли Поллиона "заоблачных" пассажей. Адальджиза, ныне обычно отдающаяся меццо-сопрано, была написана для высокой сопрано Джулии Гризи (позже она сама стала не только знаменитой Нормой, но и Эльвирой в "Пуританах"). Вокальная строчка роли Оровезо была также изначально ограничена вокальными данными Винченцо Негрини.
Премьера прошла без успеха; отчасти этому способствовал финал первого акта, заканчивавшийся трио, а не более сложным (как было принято тогда) ансамблем.

Тем не менее, "Норма" быстро стала популярной. Она была поставлена в Неаполе, Бергамо и Венеции в 1832 и в Риме в 1834 году.
Вскоре "Hорма" была дана в Вене (на немецком) в мае 1833; в Лондоне - в июне того же года.
Вагнер дирижировал "Нормой" в Риге в 1837 году, а в Париже даже дописал арию для Оровезо (имея в виду Луиджи Лаблаша) "Norma il predisse", которая так и не исполняется (WWV 552). "Норма" была исполнена в Нью-Йорке (на английском) впервые в 1841 году; пела Гризи. Первое представление в Метрополитен (на немецком) - в 1890 (Лилли Леман). Роза Понсель спела свою первую Норму в Мет в 1927 году, а Мария Каллас дебютировала в этой партии в Лондоне (1952), затем в своём американском дебюте (Чикаго, 1954) и в своём первом появлении на сцене Мет в 1956 году.
На русской сцене опера была впервые поставлена в 1837 году (Мариинский театр, Петербург).

© Призрак Оперы