ВИОЛЕТА УРМАНА

ПУТЕШЕСТВИЕ ИЗ МЕЦЦО – В СОПРАНО 

Интервью с Виолетой Урманой из январского номера ежемесячного издания Литовского национального театра оперы и балета "Bravissimo".
Беседовала Беата Баублинскене.

– В декабре в Лос-Анджелесе вы пели Тоску со знаменитым дирижером Кентом Нагано. Как прошла постановка?

– В Лос-Андежелесской опере я пела впервые. Несмотря на то, что в нынешнем году этот оперный театр отмечает всего лишь двадцатый день рождения, под руководством Доминго он вышел на действительно высокий уровень.
Кент Нагано - чуткий дирижер, с которым в дальнейшем, видимо, мы будем встречаться чаще, поскольку он займет должность главного дирижера Мюнхенского оперного театра.

Эта постановка "Тоски" довольно традиционна, хотя действие перенесено во времена Пуччини. Созданные сценографией и режиссурой атмосфера, пространство позволили раскрыться моему воображению, постичь внутреннее содержание персонажа и передать драму.
Очень приятно, что на каждом спектакле было немало литовских эмигрантов. Вобоще я чувствовала большое внимание публики и прессы к моему дебюту.

– Тоска - партия сопрано. Летом на Мюнхенском оперном фестивале вы пели Леонору в "Силе судьбы" Верди, еще раньше - Тоску во Флоренции. Вы полностью перешли на роли сопрано?

– В марте в театре "Metropolitan Opera" я спела свою последнюю Эболи в "Дон Карлосе" – и на этом завершила карьеру меццо-сопрано.
Конечно, менять весь репертуар трудно. Можно сказать, все начинаешь с нуля, остается лишь пара вагнеровскиих ролей (Зиглинда, Кундри), которые я могла бы петь и дальше, только они стали мне уже не так интересны. Вагнера я избегаю, потому что очень много приходится ползать на коленках... А это физически больно!

– Неприемлемы сценические решения?

– Шучу... Хотя на самом деле на последнем "Парсифале" в Барселоне на первой репетиции я повредила правое колено: представьте себе - семь часов на коленях, ложиться, переворачиваться и т. д. Была отличная постановка, мы пели с Доминго.
Но после я сказала: слава Богу, что Вагнера в ближайшем будущем так немного...
А если серьезно - некоторые меццо-сопрано из немецкого репертуара выходят на сопрановые роли немецкого репертуара, у меня же случай другой, и довольно редкий, - я перехожу на итальянский репертуар, где высокие ноты нужно петь чисто и точно.
От большого количества Вагнера, как мне кажется, мой голос потяжелеет. Там нагрузка на мышцы несколько иная, и тогда уже о Норме мечтать не придется.

Я не немка, я только в Германии выросла как артистка, однако меня очень хотели бы втиснуть в этакий ящик - я была очень большая вагнеровская певица. Но я не помещаюсь в эти рамки. Многие сожалеют, что я теперь почти не буду петь Вагнера: в 2006 г. я буду участвовать только в двух праздничных спектаклях "Парсифаля" в Мангейме и Мюнхене.
А в 2009 г. впервые буду петь в спектакле "Тристан и Изольда" в Вене, дирижировать будет сэр Саймон Раттл. Мне уже давно предлагают спеть Брунхильду (в Лондоне, Зальцбурге и др. городах), но еще несколько лет я не хочу об этом даже думать.

– Значит, теперь вы отдаете предпочтение итальянским операм?

– Наконец я пою то, о чем долго могла лишь мечтать. На открытии Эдинбургского фестиваля в августе 2005 г. я впервые исполнила партию сопрано в "Реквиеме" Верди.
В сентябре в нью-йоркском "Metropolitan Opera" я дебютировала в роли Ариадны в "Ариадне на Наксосе" Р. Штрауса, а в октябре в Вене пела партию Валли в концертном исполнении оперы Альфредо Каталани "Валли", которую ставят редко.
В ноябре я участвовала в концерте, посвященном 50-летию открытия Венской оперы после Второй мировой войны, в котором впервые исполнила все третье действие "Аиды". Две недели я дрожала от волнения, потому что велась прямая телевизионная трансляция, запись DVD - все необычайно важно.
Условия для репетиций чрезвычайно тяжелые - это еще больше сводило меня с ума. "Аида" была единственной итальянской оперой в этом концерте, и в случае неудачи каждый мог сказать: "Зачем приглашать бывшую меццо-сопрано, если в Вене Аиду пело столько сопрано?..." Но все прошло успешно.

– Приятно ли чувствовать себя дебютанткой? В качестве меццо-сопрано вы уже получили широкое признание, а теперь снова дебюты, дебюты...

– Мне так нравится петь эти оперы, что я не чувствую никаких трудностей! Правда, "Ариадну на Наксосе" Штрауса пришлось учить с первой и до последней ноты, поскольку это не "Аида" или "Тоска", которые на слух немного известны, и эта работа не отнимает столько энергии.
После моего дебюта в MET ("Metropolitan Opera") пресса писала, что "литовское сопрано создала свою Ариадну". Это была прекрасная постановка, она принесла мне большое удовлетворение. Может быть, я достигла определенной зрелости – когда лучше осознаешь смысл того, что делаешь. Несмотря на большие нагрузки, пока я полна энтузиазма, который было несколько поблек: постоянно петь одни и те же оперы со временем стало неинтересно. Тем более, когда понимаешь - у тебя иные возможности.
Сейчас я чувствую себя великолепно.

– Что из этого разного репертуара вам ближе всего? Или, может быть, о чем вы мечтаете? Может быть, о Виолетте?..

– Нет... "Травиата" - очень красивая опера, когда-то я ее знала почти наизусть. Но это – не моя партия.
Нет в моем репертуаре и Абигаиль ("Набукко") или Турандот, потому что еще не пришло время.
Я нахожусь в привилегированном положении - могу воплотить все мечты: театры спрашивают меня, что бы я хотела спеть. Поскольку на экзотические оперы у меня нет времени (профессиональная жизнь певца может быть очень короткой), да и портить голос неподходящими партиями не хочется, я ограничиваюсь тем, к чему чувствую призвание. И все равно можно ошибиться, тем более после столь существенной смены амплуа и репертуара.

Наверное, ближе всего мне Верди. Хотя самые любимые оперы - "Норма" Беллини и "Джоконда" Понкьелли.
Я очень люблю петь концертный репертуар, особенно – Малера. С интересными исполнителями – например, с Берлинским или Венским филармоническими оркестрами, я с удовольствием его пою и как меццо-сопрано. Только не хочу, чтобы рядом с моей фамилией писали "меццо-сопрано". Я всегда ощущала себя, как сопрано, и сейчас очень рада своему прорыву к высотам.

– Вам приходится работать с такими звездами, как Пласидо Доминго, Пьер Булез, который дирижировал, когда вы исполняли песни Малера. Кто произвел особенно яркое, запоминающееся впечатление?

– Работа с такими партнерами, как Доминго, всегда значима, так как сразу же привлекает внимание всего музыкального мира. Мне выпали честь и счастье познакомиться с ним довольно рано, когда я дебютировала в театре "La Scala" в "Валькирии" Вагнера. Уже тогда он предложил устроить совместный концерт в Вильнюсе, но и после многочисленных попыток найти общую дату пока не удалось.

Когда начинаешь карьеру, знаменитые имена производят сильное впечатление. Сейчас я замечаю, как люди реагируют на Урману. Потом, когда узнаешь звезд поближе (я не о Пласидо говорю - он прекрасный коллега), иллюзии рассеиваются, и иной раз видишь не слишком приятное истинное лицо некоторых из них. Я могла бы привести много примеров. Из самых больших пороков певцов я бы назвала чрезмерный эгоцентризм, зависть и желание принизить достоинства коллег.
Пьера Булеза я чрезвычайно ценю как дирижера и как личность. Он - милый и очень профессиональный человек, хотя... может быть и весьма неприятным. Мне доводилось видеть, когда оркестрант повторно допускал ошибку, - то не дай Бог! Иной раз очень спокойно, но уж если скажет, то хоть сквозь землю провались.
С Булезом я еще будут петь как меццо-сопрано Третью симфонию Малера в Берлине, потому что петь с ним Малера – это нечто совершенно необыкновенное: мы записали с Венским филармоническим оркестром "Песни Рюккерта", "Песнь о земле". Когда дирижирует Булез, слышишь чистое звучание музыки Малера, без эгоцентризма дирижера "от высокого искусства". Я очень его уважаю.

– В Литву вы возвращаетесь как на родину, но не чувствуете ли вы, что попадаете здесь в музыкальную провинцию?

– Своей культуры мы не должны стыдиться. С нашими возможностями, деньгами, которые выделяются на культуру, в Литве творят чудеса. В некоторых областях есть эта провинциальность - мы не Париж, не Вена, не Нью-Йорк. Это уже запрограммировано, но у нас всегда был высокий уровень музыкальной культуры. Мне кажется, уровень повышается, потому что люди выезжают учиться, стажироваться за рубеж, гастролируют - вдыхают и другого воздуха.
Мне кажется, все хорошо, только жаль, что возможности малы, - денег не хватает. А так делаем, что можем, - тут я уже за всю Литву говорю, но мне представляется, что так и есть. Здесь куда больше энтузиазма, чем в какой-либо богатой стране.

– А когда мы вас увидим на сцене нашего оперного театра?

– Не могу сказать. Видите ли, оперу нужно репетировать на сцене. А акустика нашего театра всегда несколько пугает... Как меццо-сопрано мне было и не очень интересно, потому что я один раз спела в "Дон Карлосе", раз – в "Трубадуре" и все.
"Парсифаля" здесь нет, а другое мне было неинтересно. Сейчас появляется подходящий репертуар, но в настоящее время я чрезвычайно занята.

– Когда вы выбираете, какую оперу петь, обращаете ли внимание на постановку? Или вы считаете, что это - дело режиссера, а ваше дело - просто петь?

– Постановка может и раздражать, конечно. Если бы от меня потребовали выполнения вульгарных действий - пришлось бы как следует побороться, потому что я этого никогда делать не стану. А такое в наше время часто встречается. Тебя могут раздеть до нижнего белья. Есть такие, что поют плохо, и потому соглашаются обнажить грудь или раздеваются совсем донага, чтобы сделать карьеру. Я считаю, что для оперы порнография не обязательна, для этого есть другие "произведения искусства".
Конечно, есть интересные современные и провоцирующие постановки, которые мне нравятся, так как это, возможно, и есть истина, раскрывающая суть произведения. Но некую черту переходить не следует - принципиальное руководство театра должно чувствовать ответственность.
Например, в Мюнхене поставили "Риголетто", где все происходит на Планете обезьян. Это полный абсурд. Так хотят приблизить молодежь к опере - никто никого не приблизит, только отпугнут тех, кто раньше на нее ходил.
Кстати, "Силы судьбы" в Мюнхене я тоже побаивалась, так как режиссер Давид Алден иногда может быть немного скандальным, но все было в пределах нормы.

– А новые постановки нашего театра вы видели?

– Видела отрывки из "Бала-маскарада", из "Жидовки" - знаю ее режиссера - мне кажется, это хорошо поставленный спектакль, европейского уровня, "Бал-маскарад", насколько я помню, - тоже. Так что в этом плане мы может рассчитывать на хорошее будущее.

– Какую музыку вы слушаете на досуге?

– На досуге мне нравится хип-хоп. Или расслабляющая музыка, например, с шумом моря или леса.

– Хип-хоп?

– Да, и причем самый последний. Не люблю старое, потому, например, никогда не любила "Битлз". Моя племянница знает, что мне нравится, и записывает. Так сказать, развиваюсь с MTV.

– Какие роли и выступления ждут в будущем?

– Наверное, один из важнейших дебютов ближайшего будущего - "Аида" 7 декабря 2006 г. на открытии сезона в "La Scala". Режиссер - сам Франко Дзефирелли.
В этом году буду петь и Джоконду, Маддалену ("Андре Шенье"), Леди Макбет, Леонору, Норму... В 2007 г. включу в репертуар Амелию ("Бал-маскарад" во Флоренции и Мадриде). В среднем по четыре дебюта ежегодно. Надеюсь, потом будет спокойнее... А поскольку голос со временем стареет и тяжелеет, само собой, запрограммировано и возвращение к Вагнеру. А тогда уже придется разучивать и Брунхильду.

© Анна Глухова, перевод и публикация

 

Современный музыкальный портал предлагает вам отличную возможность не только скачивать музыку, не только слушать понравившиеся композиции в режиме он-лайн, а еще и получать тексты песен, которые вам запали в душу. И все это совершенно бесплатно и максимально удобно. Просто сейчас заходите к нам на сайт и вы сами удивитесь тем возможностям, которые вам предоставляются. Не упустите такой шанс и подружитесь с нами.