Встpеча у Сенной

фельетон 

...Не так давно встретился мне в районе Сенной площади некий господин, с которым мы уж лет десять, если не больше, как не виделись. После неизбежной заминки (узнавать - не узнавать? Поздороваться? Отвернувшись, пройти мимо?) - мы всё-таки провели этот нехитрый обряд взаимного узнавания ("То-то я смотрю - лицо знакомое!" - и так далее), и заговорили. Я предложил зайти в одно из многочисленных кафе - чуть поколебавшись, он согласился.

Господин сей в былые годы преподавал теорию музыки в одном из музыкальных училищ. Разумеется, даже тогда одной зарплаты для нормального существования было маловато - но он как-то умудрялся подрабатывать: выступал с какими-то лекциями в музыкальных школах, держал "вступительное слово" перед различными концертами… В общем, как принято ныне говорить, "крутился". Время от времени приносил он и мне в редакцию свои статейки, осторожно поругивая мои рецензии: "Голубчик, ну нельзя же так!" - а на резонные возражения, что исполнение действительно показалось мне из рук вон плохим, он жалобным голосом говорил неизменно одно: "Да, но зачем же в газете?" Сейчас же этот господин - кроме того, естественно, что постарел - за прошедшие годы сильно поистрепался; постоянно слезящиеся глазки стали часто и мелко моргать, как будто от испуга…

- А цены-то здесь… того! Кусаются! - заморгал мой знакомый. - Да не обращайте внимания, я угощаю! - махнул я рукой. - Да? - недоверчиво покосился тот. Мы сделали заказ: я взял шницель, а сосед мой, повздыхав - осетрину в сметанном соусе. В ожидании заказа выпили пивка, разговорились. Выяснилось, что он теперь работает в каком-то камерном музыкальном театре - то ли "по связям с прессой", то ли нотным библиотекарем или рабочим сцены - а может, и на всех этих должностях сразу; я уж и не упомню, грешным делом… Когда принесли горячее, речь зашла и обо мне.

- А вы всё по-прежнему? Пасквили пишете? - вдруг неодобрительно спросил мой знакомец. Признаться, я слегка опешил:
- Что значит - пасквили? Рецензии пишу; очерки, эссе, рассказы…
- Ай, бросьте! Нельзя же писать о музыке в таком тоне… Ещё, говорят, свой сайт в интернете завели, где все свои творения (последнее слово он проговорил довольно брезгливо) безнаказанно печатаете!
- Простите, что значит: безнаказанно?! - удивился я. - По-вашему, за наличие собственного мнения или вкуса, не соответствующего чьему-либо мнению, надо наказывать? А где же тогда, простите, критерии? Эталон, так сказать? Я же даже не настаиваю на своём мнении; я просто его высказываю…
Пока я говорил, мой знакомый проворно уплетал осетрину. Затем он вновь заговорил:
- Весь этот ваш интернет - это же сплошное безобразие!
- Да вы сами зайдите на сайт, посмотрите: богатейшая фонотека, оперные либретто, статьи, рецензии…
- Вот-вот! Рецензии! В таком ужасном тоне воспитанные люди не пишут! Речь должна быть; тон соответствующий. Культура высказывания, интеллигентность! Должна чувствоваться общая культура, понимаете?!
- Да у меня вполне нормальный тон, - пытался я продолжить защиту. - Может, кому-то елея маловато, или хочется услышать другое мнение - но я-то здесь при чём?
- И книгу эту свою ужасную там поместили! - расправившись с осетриной, разгневанно хлопнул ладонью по столу мой собеседник. - Этот пасквиль!
- Да Господь с вами! Какой пасквиль? Пасквиль - это клевета, заведомое очернение кого-то. У меня же - художественное произведение.
- Да бросьте, бросьте! - возмутился он. - Думаете, все дурачки вокруг? Думаете, никто никого не узнает?!
- Если кто-то кого-то и узнает, то это, скорее, проблемы данной персоны, а не мои. И, между прочим, у моей книги очень много поклонников среди мировой известности музыкантов - и я назвал ему имена дирижёров N и NN, скрипача Y. Кроме того, - говорю, - писатель Такой-то, чей талант и авторитет признаны весьма высоко и в России, и за границей, тоже высказал о книге весьма лестное мнение…
Старинный знакомый, выпивший за время моего монолога свой кофе, утёр губы платочком и громко заявил:
- Ну и что? Бездарь полная этот ваш N, а безмозглый NN просто машет руками, как полный кретин. Тупица Y за всю жизнь ни единой чистой ноты не сыграл! - продолжал господин, наращивая crescendo. - Гребёт смычком по струнам, как вилами в навозе!
Спрятав платочек в карман, он подхватил свой видавший виды портфель а-ля Жванецкий, и почти закричал:
- А этот бездарный писака Такой-то - вообще: ПОЛНОЕ ГОВНО! - и быстро направился к выходу. Я хотел было устремиться за ним, ещё раз попытаться объяснить что-то - но вспомнил, что мне надо платить по счёту, и остался. Заказав себе ещё кофе, я закурил сигарету и задумался о том, как порою бывает тяжело найти общий язык с интеллигентными людьми.

* * * *

© Copyright Kirill Veselago, 2002. All rights reserved
Все права на текст принадлежат автору, Кириллу Веселаго. Любое воспроизведение ни в полном, ни во фрагментарном виде без согласия с автором запрещено и защищается международными законами и
соответствующими законами РФ.