ГЛАВНАЯ ОБМЕН БАННЕРАМИ ССЫЛКИ ССЫЛКИ НА МУЗЫКАЛЬНЫЕ САЙТЫ О ПРОЕКТЕ

И. И. Соллертинский#3

Второе требование: не должно быть никаких побочных эпизодов, никаких второстепенных действующих лиц.

Не надо забывать, что оперное амплуа не вполне совпадает с амплуа драматического театра. В драматическом театре есть амплуа резонера, который излагает мысли автора. Стародум у Фонвизина слишком неинтересен для современного зрителя, но его просветительские тирады очень звучны и в XVIII веке звучали очень актуально.

Шиллеровский маркиз Поза также не весьма действенен, но его монологи с призывами к гуманности, терпимости, свободе звучали по-боевому. В опере же фигура резонера – это мертвое место, ибо в резонере всегда много того интеллектуализма, который в опере не может быть воплощен.

В свое время Моцарта упрекали в том, что он перевел “Свадьбу Фигаро” из плана политической сатиры в легкий план комедийного спектакля. Что же, надо было все монологи Фигаро перевести на язык оперных арий? Моцарт сохранил все то, что драматургически было необходимо: моральное превосходство плебея над графом у Моцарта показано с неменьшей силой, чем у Бомарше. Но петь все тирады “от автора” – абсолютно немыслимо.

Третье требование к либреттистам – правильное построение оперной экспозиции, которая обычно решает судьбу оперного либретто в самом его зародыше.
Экспозиция начинается всегда с некоего рассказа о том, что произошло до поднятия занавеса. В опере предпочтителен лирико-эпический или чисто лирический рассказ; рассказ же, только излагающий факты, без эмоциональной окраски, чрезвычайно трудно воплотим.

Пример чудовищно трудной экспозиции – опера Вагнера “Тристан и Изольда”. Всю чрезвычайно запутанную историю, предшествующую встрече Тристана и Изольды, зритель должен знать до поднятия занавеса. Вагнер с некоторой степенью наивности предполагал, что это сказание всем известно. Увы, это не так, и потому так трудна для зрителя экспозиция “Тристана”.

Другой пример – очень запутанная экспозиция оперы Верди “Трубадур”.

Зато экспозиция “Кармен” абсолютно ясна и понятна. Что надо знать зрителю о Кармен до поднятия занавеса? – Ровно ничего. О том, что Хосе – солдат, что он – крестьянский парень, надевший драгунский мундир, – обо всем этом мы узнаем на сцене. Либретто “Кармен” является образцом ясного построения экспозиции.

Следующая важная проблема – развертывание действия.

Драматургам и либреттистам не следует забывать, что сюжетная интрига должна быть простой и наглядной, что не должно быть подмены “действующих” лиц “суетящимися на сцене лицами. Это также бывает очень часто и в наших советских операх. Набросан один какой-нибудь центральный персонаж, а вокруг него располагаются – иногда ярко, иногда эскизно очерченные – второстепенные лица, которые зачастую даже не могут иметь своей музыкальной характеристики.

Примером этого может явиться неудачное либретто оперы Кабалевского “Кола Брюньон”, в котором целый ряд второстепенных персонажей (вроде сестры Кола – Мартины, или кюре) только рассеивает внимание зрителя.

Мне представляется ошибочной тенденция чрезмерно увеличивать количество актов в опере (правда, в свое время Мейербер создал структуру такой большой оперы, где пять актов являлись обязательными). Примером явно затянутого построения оперы представляется мне драматургия оперы Прокофьева “Семен Котко”. Конечно, эпизод спасения великолепно мог быть умещен в IV акте за счет драматургически абсолютно ненужного урока артиллерии и т. д. Этот пятиактный принцип, которым сейчас многие наши драматурги начинают злоупотреблять, чересчур удлиняет и осложняет структуру действия.

Публикация: 8-09-2005
Просмотров: 4371
Категория: Перечитывая заново
Комментарии: 0

Уважаемый посетитель, Вы зашли на сайт как незарегистрированный пользователь. Мы рекомендуем Вам зарегистрироваться либо зайти на сайт под своим именем.