ГЛАВНАЯ ОБМЕН БАННЕРАМИ ССЫЛКИ ССЫЛКИ НА МУЗЫКАЛЬНЫЕ САЙТЫ О ПРОЕКТЕ

Маска и человек#2

Нагота - это не то, что голизна. Нагой - не то, что голый. Разницу в смысле обоих этих, мнимо равнозначащих выражений понимает каждый, кому хоть немного ведом русский язык. Обнажать, обнажаться - значит снимать с себя или кого-нибудь или с чего-нибудь всякие покровы, раскрывать, разоблачать, показывать внутреннюю, самую важную суть. Говорят - нагая истина. Нагими можно видеть классические скульптурные фигуры в музеях, на площадях. Мало кому приходит в голову набросить юбку на такую мраморную Венеру Милосскую или предложить подштанники прекрасному юноше Аполлону Бельведерскому.
Оголять, оголяться - это другое. Тут пахнет либо предбанником, либо спальней, либо другими такими местами, где люди не склонны к широкой общественности и коллективности...

Артист Федор Шаляпин в своих воспоминаниях пишет, как добивался он раскрытия на сцене образа Мефистофеля путем художественного обнажения: "Мне нужно было вполне нагое скульптурное существо, конечно, условное, как все на земле, но и эта условная нагота оказалась неосуществимой: мне приходилось быть просто раздетым в пределах салонного приличия".

Шаляпин скорбит о том, что ему пришлось по условиям общественного лицемерия, оказаться не обнаженным, а раздетым. Но как противоречивы бывают в одной и той же личности свойства художника и человека! Господин Шаляпин - бывший солист его величества, а затем гражданин Шаляпин - в своей книге "Маска и душа" разделся и оголился перед современниками без всякой скорби.

Дикари с пустынных островов, попадая в культурное окружение, усваивают себе навыки окружающих, носят штаны и моются мылом. Оставшись наедине, они сбрасывают одежду, которую считают неудобной условностью, с упоением скребут свои волосатые ляжки, торопятся подхарчиться куском сырого мяса, пожаренного на костре из старых газет.

Федор Шаляпин прожил долгую жизнь. Ему рукоплескали народные массы, ему снисходительно улыбались аристократы и купцы. Шаляпин лавировал между дворцовой прихожей и извозчичьей чайной. Он ловил награды и подачки со стола Николая Романова и в это же время бегал брататься с бедным студенчеством, заигрывал с революционерами.

Царский режим рассыпался в прах. Из Советской страны Шаляпин уехал, отчаявшись восстановить собственность на дома, дачи и текущие счета, национализированные Октябрьской революцией. Сейчас живет он свободно на подножном корму, встречается только со своими антрепренерами, да с одичалыми, вымирающими остатками петербургской знати и духовенства: с "милейшим, образованнейшим и трогательнейшим священником, отцом Георгием Спасским из эмигрантской церкви в Париже".

И вот теперь, наконец, можно сладостно раздеться, скинуть неудобные одежды всяческих приличий и принципов, почесать ногой за ухом, сказать себе и другим, кто ты есть такой без всяких стеснений.

Книга "Маска и душа" - страшная книга. Страшна не какими-нибудь трагическими откровениями или разоблачениями. Она страшна спокойной мерзостью человека, похабно оголившегося, выставляющего напоказ некоторые части тела.

"Тут я решил покривить душой", - пишет Шаляпин. Вы думаете, что выражение это - ироническое, шутливое. Но нет. Через каждые несколько страниц автор вспоминает, где, как и по какому случаю он кривил душой. Случаев оказывается бесчисленное множество.

За кулисами императорской оперы:
"Спрашивали меня иногда, - знаешь ли такого-то начальника ремонтировочной части?
- Да так, знаю, говорю, немножко, встречаю на сцене.
- Правда, симпатичный, милый человек?
- Да, хороший человек, - осторожно соглашаюсь я... Актеры всегда друг перед другом похваливали то одного, то другого дармоеда".

Девятьсот пятый год. Москва в огне восстания. Шаляпин участвует в концерте. По просьбе публики он поет популярную народную песню. В антракте к нему входит знаменитый автор приказа "патронов не жалеть" генерал Трепов.

"Он признавал себя моим поклонником, и отношения между нами были весьма любезные. Ласковый, благовоспитанный, в эффектно расшитом мундире, припахивая немного духами, генерал Трепов расправлял на рябом лице бравого солдата белокурый ус и вкрадчиво говорил:
- Зачем это вы, Федор Иванович, поете такие никому не нужные прокламационные арии? Ведь если вдуматься, эти рокочущие слова в своем содержании очень глупы, а вы так хорошо поете, что хотелось бы от вас слушать о любви, о природе...
Я сказал генералу Трепову, что песня хорошая, слова красивые, мне нравятся, отчего же не петь? Политический резон моего собеседника я пропустил мимо ушей и в спор с ним не вступил".
Правило о невмешательстве в политические споры Шаляпин старается соблюдать всегда и при всех случаях. Так спокойнее, так безопаснее. "Как только начальство начинает говорить громким голосом, я немедленно умолкаю".

Публикация: 26-04-2005
Просмотров: 3513
Категория: Перечитывая заново
Комментарии: 0

Уважаемый посетитель, Вы зашли на сайт как незарегистрированный пользователь. Мы рекомендуем Вам зарегистрироваться либо зайти на сайт под своим именем.