Недооцененный гений

21 июня 2008 года исполнилось 100 лет со дня смерти Николая Андреевича Римского-Корсакова

Автор пятнадцати очень разных и самобытных опер, симфонических произведений, камерной и хоровой (в том числе духовной) музыки, Римский-Корсаков прочно укоренен в сознании многих как хрестоматийный композитор-классик со всеми вытекающими отсюда последствиями: художник-реалист, "народник", богато использующий и опирающийся в своем творчестве на народный фольклор, мастер инструментовки, как никто другой из русских композиторов овладевший премудростями оркестрового письма, главный "сказочник" от музыки и в то же время художник-демократ, высмеивающий в своих произведениях пороки старой России и решительно встающий на защиту всего нового и прогрессивного и т.д. и т.п. Откройте любой учебник, любую энциклопедию и вы обязательно прочтете весь этот набор музыковедческих клише, на основе которых сложился канонический образ эталонного композитора-классика.

За всем этим набором штампов очень трудно разглядеть по-настоящему гениального, необычного и необыкновенно интересного художника-творца. В самом канонизированном (преимущественно в советском музыковедении) облике композитора все настолько гладко и "причесано", что непосвященному быстро становится просто скучно: создается впечатление, что жизненные трудности, муки творчества, душевные метания и пр. абсолютно обошли стороной Римского-Корсакова; совершенно отсутствует та "трещина" в биографии композитора, которая бы делала его фигуру всегда скандально-интересной, попросту живой - в отличие, скажем, от Чайковского или Мусоргского, Скрябина или Рахманинова, Прокофьева или Шостаковича.

Представляется, что во многом следствием именно этого стало непонимание и, если можно так выразиться, недооценка творчества композитора, являющегося, по сути, наиболее своеобразным художником в истории русской музыки.

Когда пишут о Римском-Корсакове, то прежде всего подчеркивают многоплановость его деятельности и творческую плодовитость. Действительно, помимо собственной сочинительской деятельности, Римский-Корсаков широко известен как редактор произведений Глинки и Мусоргского, именно ему мир обязан возможностью сценической жизни незавершенных опер Даргомыжского ("Каменный гость"), Мусоргского ("Хованщина") и Бородина ("Князь Игорь"). Он был прекрасным организатором музыкально-концертной жизни в России и значительным дирижером (имеется его деятельность в Придворной певческой капелле, Морском ведомстве, Бесплатной музыкальной школе, Беляевском кружке и пр.). Безусловно, Римский-Корсаков - выдающийся педагог, под чьим руководством за 37 лет служения в Петербургской консерватории было подготовлено более 200 музыкантов, среди которых немало мировых знаменитостей (назвать хотя бы Глазунова, Лядова, Аренского, Ипполитова-Иванова, Гречанинова, Лысенко, Стравинского, Черепнина, Гнесина, Спендиарова, Баланчивадзе, Асафьева, Респиги, Мясковского, Прокофьева). Он - великий теоретик музыки, автор фундаментальных трудов по гармонии и оркестровке. Действительно, Римский-Корсаков написал опер больше, чем кто бы то ни было в России, причем опер весьма разноплановых по жанровой принадлежности; именно его перу принадлежит первая в истории русской музыки симфония, он автор огромного количества романсов, произведений для симфонического оркестра и пр. Но во всех этих перечислениях и статистических констатациях есть что-то мертвящее и не дающее рассмотреть истинное лицо гениального музыканта.

В то же время наследие Римского-Корсакова, художника уникального по "глубине связей с древнейшими пластами народного миросозерцания", "национальному своеобразию не только языка и стиля, но и всей художественно-философской концепции" заслуживает более пристального внимания и участливого отношения. Ибо в своем творчестве Римский-Корсаков исключительно оригинален, неожидан и неповторим. Его своеобразный мир и эстетика пантеистического поклонения вечной красоте мироздания, восхищения чудом бытия, единства с природой не имеют аналогов в истории не только русской музыки, но и мировой.

Мстислав Ростропович писал в предисловии к последнему переизданию в России корсаковской "Летописи моей музыкальной жизни" (2004 г.): "Римский-Корсаков был очень русским человеком и очень русским композитором. Я считаю, что эта его исконно русская суть, его глубинная фольклорно-русская основа сегодня должна быть особенно ценима". На практике мы видим, к сожалению, совсем иное.

Из всего огромного наследия композитора на концертной эстраде по-настоящему часто (даже в России!) звучит лишь симфоническая сюита "Шехеразада", а из опер востребованы прежде всего "Царская невеста" (в основном в России) и "Золотой петушок" (имеет значительную постановочную практику в Европе и Америке). Возможно, национальное своеобразие, отсутствие универсалистских приемов, в определенной степени до сих пор мешают адекватному восприятию и пониманию многих произведений композитора на Западе. В частности, широко популярная в России "Царская невеста" так и не нашла своего признания за рубежом, несмотря, например, на усилия того же М. Ростроповича и Г. Вишневской по ее популяризации (постановки в 1980-х годах в Вашингтоне и Монте-Карло). Но к сожалению недооцененным композитор остается и у себя на родине. Значительно его оперы представлены только в репертуаре петербургского Мариинского театра (6 опер). В московском Большом театре - 4 оперы, в других столичных труппах - по 1-2 постановки, причем названия преимущественно из джентльменского набора (абсолютный лидер - опять же "Царская невеста"). Провинциальные оперные театры также нечасто обращаются к произведениям Римского-Корсакова, а если такое все же случается, то вновь все ограничивается весьма лимитированным кругом названий. А ведь имея такое богатство, России давно бы надо подумать о полноценном оперном монографическом фестивале (по примеру того же вагнеровского, коль скоро русского и немецкого композиторов имеют обыкновение часто сравнивать)! Родина композитора Тихвин, или Псковская земля, место его особого творческого вдохновения, вполне могли бы стать "русским Байройтом"…