МАРИЯ КАЛЛАС - МОЙ ВРАГ#23

Весна, 1951. Ежегодные гастроли "Метрополитен" по различным штатам начинаются весной. Вот уже три года Джузеппе работает в этом прославленном театре. Я волнуюсь и в то же время очень радуюсь, что поеду на гастроли по всей Америке с его труппой. Прямо не дождусь дня отъезда. Поезд "Метрополитен" отправится с Пенсильванского вокзала со всеми артистами, хором, балетом, оркестром, дирижерами, рабочими сцены, а также с декорациями и костюмами. Некоторые едут вдвоем - с мужем или женой, так что все мы, как одна семья.
Готовлюсь к отъезду, уже есть некоторый опыт, приобретенный за последний год.
Собирать чемоданы - моя забота. Живу в страхе, как бы что-нибудь не забыть.

Случилась неприятность, которая заставила меня сильно поволноваться: я забыла взять белые галстуки-бабочки для фрак Джузеппе. Он их выписывает из Италии. Перед первым же концертом, когда он переодевался, как всегда, в театре, а не в гостинице, и ему понадобился галстук, он взглянул на меня, как бы спрашивая: "Ну и где же?" Я вся похолодела, замерла, словно парализованная, почувствовала, что покрываюсь холодным потом. Начинаю лепетать:
- Как где? Разве не там же, где жилет и рубашка?
Боже мой, что я могла тут поделать? Как я ругала себя за непростительную забывчивость. Теперь он начнет нервничать, и кто знает, как это скажется на голосе… и все по моей вине!
Выбегаю из гримуборной, хватаю такси, но как назло, все магазины закрыты. К счастью, один музыкант оркестра отказался от собственного галстука, и хотя тот и не отвечал вкусам моего мужа, но все же спас положение.
Я чувствовала себя очень виноватой - ведь из-за меня Джузеппе пришлось понервничать. Из-за этого ужасно расстроилась, дрожала, как лист, и немного пришла в себя лишь по окончании концерта. Успех был огромный, несмотря на досадную неприятность. С тех пор я непременно составляю список всего, что требуется взять с собой, и отмечаю крестиком каждую вещь, какую кладу в чемодан.
Еще один предмет, без которого никак нельзя отправляться в дорогу, это маленькая кофеварка со всем необходимым для приготовления напитка. Неаполитанская кофеварка, чашечки, ложечки, кофе, сахар и горелка. Привычка Джузеппе пить чашечку кофе, как только проснется, оказалась заразительной. Теперь этот аромат и мне помогает утром окончательно отойти от сна. Когда мы проводим эту кофе-операцию в спальном вагоне, запах чувствуется и в других купе, и нередко к нам стучат - кто-нибудь из итальянцев умоляет угостить чашечкой кофе…
Я с удовольствием готовлю напиток для всех, и тут возникает только одна проблема - как сделать так, чтобы кофе хватило на все путешествие. Одна упаковка хорошего итальянского кофе "Золотая медаль" весит двести граммов и занимает в багаже много места. Кроме того, хорошую марку можно легко купить в Нью-Йорке, но не на Западе или Юге. Мой папа поэтому заботится о поставке - он отправляет кофе в те города, где мы будем останавливаться.
Итак, заведующая рестораном, бармен и гладильщица. Никогда прежде я не гладила сложную одежду, а итальянские рубашки особенно трудно выгладить. Изогнутые воротнички, двойное carres. Сложить их потом - целая проблема. Начинаю гладить одну половину, все идет хорошо, а заканчиваю другую, первая уже вся измялась. Час трачу на рубашку и никогда не остаюсь довольна результатом. Бедный Джузеппе! Он смотрит, как я тружусь, и терпеливо ждет, когда можно будет надеть свои мятые рубашки. Замечаю, и он недоволен. Вижу, как пытается разгладить складки, оставленные утюгом. Но все равно это лучше, чем китайская прачечная, где рубашки превращают в настоящую baccala.

Джузеппе и Бинг во время турне, которое летит на всех парусах со своими ужинами, приемами, гостеприимством на богатых виллах и ранчо, с прямо-таки фантастическими барбекью - все же умудряются поругаться.
Гонорар не устраивает моего мужа, который считает, что может претендовать на более высокую оплату. Джузеппе не слишком-то счастлив работать в Америке, хотя успех у него здесь огромный. В атмосфере "Метрополитен" он чувствует себя морально подавленным, ему тут неуютно. Он заявляет Бингу, что гонорар не соответствует его статусу и требует пересмотреть оплату. Называет свою цифру.
- Но подобный гонорар получает только Флагштад, - возражает Бинг.
- Прекрасно, - парирует мой муж, - тогда пусть она и поет мои партии.
Их отношения становятся все более напряженными. Джузеппе старается избегать Бинга, а тот притворяется, будто не замечает его. Однако, я убеждена, несмотря ни на что, синьор Бинг страстный его поклонник как певца, даже если не понимает его как человека. Джузеппе часто поет в Фаусте. В этой опере ему удается осуществлять совершенно невероятные вокальные подвиги, и Бинг всегда стоит за кулисами, когда Джузеппе поет прекрасную арию "Salut demeure" с такой продолжительной ферматой на до, которое ему удается брать на всех спектаклях так мастерски, что просто дух захватывает.