ПРИЗРАКЪ ОПЕРЫ#4

Гергиев - яркий представитель сравнительно новой для России генерации музыкантов-"политиков", музыкантов-экономистов, которых Бог, помимо несомненной музыкальной одаренности, наградил еще и прекрасным коммерческим чутьем. Ссылаясь на "тяжелые экономические условия", основное свое время он проводит в зарубежных гастрольных поездках - либо с оперой, либо просто с оркестром (и легко представить, какого уровня спектакли идут в это время на сцене театра)! Впрочем, даже и в полном составе оперная труппа неспособна уже более ни на что, кроме спектаклей самого усредненного уровня: замученные бесконечными и беспорядочными репетициями (ибо в театре часто нет расписания спектаклей и работ даже на месяц вперед), артисты хора и оркестра порой живут во время западных гастролей в дешевых отелях и получают лишь 20-30 долларов в сутки; ничего более. (Впрочем, за недавние выступления на фестивале в финском городке Миккеле оркестр и хор денег вообще не получили). Возмущаться никому не приходит в голову: ведь это значило бы никогда не поехать на гастроли вновь и лишиться даже подобного мизера!

Еще раз процитирую воспоминания Виктора Вальтера: "Авторитет Направника основывался на изумительной продуктивности его работы в опере; он достигал самых лучших результатов в смысле подготовки оперы... После той беспорядочности, которая господствовала на репетициях, когда после бесконечного числа репетиций опера все еще не была твердо выучена, работа всего персонала с Направником казалась чрезвычайно плодотворной, а потому сравнительно легкой... Направник не мог немедленно улучшить материальное положение хора и оркестра, но он чрезвычайно облегчил труд всего персонала, в то же время подняв художественную сторону исполнения на небывалую высоту".

В репертуаре Мариинки давно уже нет места "Кармен", "Риголетто", "Богемe" или "Силe судьбы", (написанной Верди специально для Петербурга). Заказывает музыку тот, кто платит - и поэтому даже "Жизнь за царя" Глинки, "Каменный гость" Даргомыжского или "Тангейзер" петербургский зритель увидет не раньше, чем того захочет западный заказчик. Об операх же современных русских композиторов не приходится даже и мечтать: сегодня Kirov-opera делает ставку только на "твердо конвертируемые" "Хованщину", "Пиковую даму" и "Борис Годунов". Современные авторы? Да их и вовсе не существует! И это в городе, где живут и трудятся такие композиторы, как Валерий Гаврилин, Борис Тищенко, Галина Уствольская, Геннадий Банщиков...

Хочу оговорить особо - я никоим образом не хотел бы приуменьшить достоинств Гергиева, как дирижера яркого, темпераментного и одаренного. Но художественное руководство прославленным театром, имеющим вековые традиции, налагает особую ответственность - как перед российским любителем оперы, так и перед историей.

Если мы снова взглянем в прошлое и обратимся к таким именам, как Направник или Дягилев, нелишне будет вспомнить о том, что все ими сделанное почти всегда делалось ВПЕРВЫЕ: Направник был инициатором постановки и первым исполнителем девяти (!) новых опер Римского-Корсакова, дирижировал премьерами опер "Вильям Ратклиф", "Анджело", "Сарацин" Кюи; "Опричник", "Орлеанская дева", "Пиковая дама" Чайковского; "Демон" Рубинштейна; он поставил в Петербурге тетралогию "Кольцо Нибелунгов" и многое-многое другое... Ну, а Дягилев впервые познакомил мир с творчеством Римского-Корсакова, Мусоргского, Бородина, Шаляпина, Фокина, Бенуа, Нижинского; не довольствовавшись уже "несовременной" музыкой, именно Дягилев представил миру молодого Стравинского...
Кстати, в книге "Хроника моей жизни" Стравинский писал о Направнике: "Концерты РМО давались под управлением Направника, которого я уже знал как многолетнего дирижера русской оперы. Мне кажется, что несмотря на его строгий консерватизм, это был тип капельмейстера, которого я теперь предпочитаю всем другим. Безусловное знание своего дела, точное выполнение намерений автора, полнейшее презрение ко всякого рода эффектам, как в передаче духа произведения, так и в телодвижениях, никаких уступок вкусам публики. Прибавьте к этому железную дисциплину, замечательное самообладание, безупречные вкус и память и, как следствие всего этого, безукоризненная ясность и объективность исполнения. Чего же еще можно желать?.. Он принадлежал к тому редкому типу капельмейстера, единственная цель которого проникнуться духом и намерениями автора, чтобы самому остаться в тени".