ПРИЗРАКЪ ОПЕРЫ

Бывает так, что некоторые события в жизни человека совпадают дивным и таинственным образом, - а может, сам человек добивается того, чтобы оказаться "на нужном месте в нужное время"... Так или иначе, но нынешнему главному дирижеру Кировского театра несомненно повезло: занятие им этого ответственного поста совпало с эпохой "нового мышления" и крушения железного занавеса; Запад отныне стал открыт не только для "особо избранных", но и для всех остальных музыкантов, артистов, художников. О Kirov-opera заговорила западная критика, восторженно отзываясь о русских певцах, прекрасном оркестре Мариинки и великолепных классических постановках русских опер. Музыкальный мир узнал Кировскую оперу, - и первое знакомство, по большому счету, никого не разочаровало.

Однако история Мариинского театра началась не вчера и даже не с приходом к власти нового дирижера, как это порой утверждают "новейшие историки" нашей оперы (вдруг разом, как сговорившись, "позабывшие" о всех его предшественниках). "Возраст" труппы вполне сравним с историей целых стран - таких, к примеру, как Америка. Тем удивительнее было мне прочесть утверждение одного американского критика, что "Гергиев создал" (!) оперную труппу Мариинки. С другим критиком, английским (писавшим, что "Мастерство дирижера Гергиева подняло, по сравнению с недавним прошлым, уровень спектаклей Кировской оперы на недосягаемую высоту") - мне довелось познакомиться. В разговоре выяснилось, что в первый раз он побывал в Петербурге на спектаклях Мариинки... в прошлом году! Впрочем, что упрекать критиков - порой их восторги сродни радости ребенка, жующего банан и не представляющего, откуда, каким образом и благодаря чему появился тот в вазочке для фруктов; и конечно, в подобной ситуации бабушка, принесшая ту вазу, и становится объектом бурной признательности...

Кировский театр (как до сих пор предпочитает именовать Мариинку администрация театра), некоторое время носивший наименование ГАТОБ, всегда оставался средоточием петербургской-ленинградской культуры. В этом отношении гораздо менее повезло Большому театру в Москве - призванный служить "столпом идеологического фронта" советской империи, он во многом безвозвратно утратил многие традиции, да и само отношение к искусству в конечном итоге в стенах этого театра стало несколько иным. Однако Мариинский театр, за многие десятилетия постепенно накапливавший художественный потенциал "высокой пробы", не торопился расставаться с нажитым. И если (будем справедливы!) о традициях в области отношений администрации с артистами не всегда можно было отозваться с восторгом - то в авторитете и таланте музыкальных руководителей вряд ли приходится усомниться. Такие дирижеры, как Дранишников, Хайкин, Ельцын, Симеонов, Самосуд, которые (по вполне понятным причинам) на Западе известности не получили, были подлинными мастерами своего дела, бескорыстно служившими музыке и боготворившими оперу. Своей работой они отшлифовывали кристалльно ясные гармонию и чистоту, присущие стилю Кировского театра. Юрий Темирканов уже в совсем недавние годы, незадолго до того, как оставить театр, привел оркестр и труппу в полное соответствие с мировыми стандартами и создал две постановки с превосходным балансом режиссуры и музыкального воплощения, выступив в них в качестве дирижера и режиссера-постановщика одновременно. (Эти две оперы прекрасно известны и западному зрителю: "Евгений Онегин" и "Пиковая Дама" были первыми постановками, "вывезенными" Кировским за границу; не так, увы, бережно, как хотелось бы, они сохраняются в репертуаре оперы до сих пор).

Если же вести речь о высочайшей музыкальной культуре, что была свойственна оркестру и оперной труппе Мариинки на протяжении десятилетий, то мы должны обратить взор в прошлое - а именно, к осени 1863 года, когда органистом и репетитором без содержания в театр был зачислен Эдуард Направник. Вся жизнь этого выдающегося музыканта оказалась впоследствии связана с оперой Мариинского театра, музыкальный и художественный уровень которой он поднял на небывалую высоту.
Чех по происхождению, обучившийся музыке с детства, Направник предыдущие два года проработал капельмейстером в оркестре князя Юсупова и изучил русский язык достаточно хорошо - чем выгодно отличался от многих других заграничных музыкантов того времени. Вскоре Направник становится помощником главного капельмейстера, а затем - главным дирижером Императорского Мариинского театра. Направнику было суждено установить своеобразный рекорд: на посту главного дирижера он проработал до самой своей смерти, и в общей сложности этот период составил... 51 год и 3 месяца! О музыкальной культуре Эдуарда Францевича - автора нескольких опер, 4-х симфоний, большого количества опусов для оркестра и камерных ансамблей - многое говорит лишь один факт, упомянутый сыном Направника в своих воспоминаниях: "Помню в 1910 году, когда исполнилось 100 лет со дня рождения Шопена (отцу самому было 70 лет), он не удовольствовался чтением статей, посвященных этому композитору, а проиграл на рояле ВСЕ его произведения, "чтобы освежить их в памяти", как он выразился".

Слова С.М.Волконского: "Направник - это семь дней творения", сказанные впоследствии, вполне ясно выражают тот непреложный факт, что из хаоса, царившего в опере при поступлении Направника в театр, благодаря огромной работе и упорству его во второй половине Х1Х века возникла прекрасная оперная труппа.