ГЛАВНАЯ ОБМЕН БАННЕРАМИ ССЫЛКИ ССЫЛКИ НА МУЗЫКАЛЬНЫЕ САЙТЫ О ПРОЕКТЕ

Меняю парик на пилу

В числе мифов и баек, регулярно подкидываемых в «кормушку» классических меломанов, давно уже обосновалось некое понятие «аутентичного» исполнительства. Отбрасывая вполне понятную коммерческую подоплёку (явные меркантильные интересы группы исполнителей и звукозаписывающих фирм, радостно бросившихся в заполнение очередной «ниши» на музыкальном рынке), давайте постараемся определить, чем же занимаются эти «хиппи» респектабельного мира классики, гордо именующие себя «аутентичными исполнителями». 

В подавляющем большинстве случаев они представляют собой некую группу людей, которая, вооружившись – скверно ли, хорошо ли – выполненными копиями старинных музыкальных инструментов (при этом многие из них воспроизведены с точностию необыкновенной, иные же – со значительной мерой приблизительности: с общего вида на картине средневекового живописца, и т.д.) – объявляет себя «аутентичными», то бишь единственно верными и правыми, исполнителями старинной музыки.

Собственно факт вынесения старинной утвари, когда-то использовавшейся для исполнения музыки, на концертные площадки, бесспорно, представляет собой какой-то музейный интерес; где-то в одном ряду с демонстрацией старинных карет и дилижансов. Но вот попытки «выдающегося» исполнительства на заведомо несовершенных инструментах выглядят уже куда более сомнительно. Скажем, лютня в своё время имела двойные (унисонные) жильные струны, и порожки, не врезанные в гриф, но выполненные из обвязок теми же жилами вокруг грифа. Прибавьте к этому деревянные колки без механики, и вы поймёте, почему в те далёкие годы говорили: «половину своей жизни лютнист настраивает свой инструмент… А другую половину жизни – играет на расстроенном инструменте»! Лютню, инструмент с несильным звуком, бедную тембрами, со временем заместила классическая гитара – инструмент с длинным, разбитым порожками грифом, с яркими и разнообразными тембрами, снабжённый колковой механикой и более совершенным строем, позволяющим легко модулировать во многие тональности. Лютневая музыка звучит на гитаре в динамическом и тембровом отношении куда как более богато, ничуть и ни в чём, уверен, не "обкрадывая” автора музыки. Скорее, тут нужно обратить внимание на другое: если гитарист-студент оказывается неспособен достичь определённого технического уровня, то он исчезает из стен учебного заведения – с тем, чтобы чуть позже, отрастив бороду и обзаведясь неизменной трубкой, скитаться по музыкальным собраниям уже в качестве «аутентиста», бряцая несложные гармонии и арпеджио на лютне…

…Однажды приятель-«аутентист», зазвав меня в гости, сыграл на флейте несколько сольных кунштюков. – «Ну, как»? – спросил он, закончив. – «Ты знаешь, Миша, – сказал я немного смущённо, – по-моему, фальшиво»… – «Дурак! Ты ничего не понимаешь! – свысока заметил он. – Это – нетемперированный строй»!

Тут – надо отдать должное моему скудоумию и приземлённому полёту мысли – я вздрогнул. Ибо представил, как старенький И. С. Бах, полжизни убивший на основание приличной темперации на потребу многоголосной музыки, вдруг крутанулся в своём гробу, услышав о полной никчемности собственных трудов…

…Существует понятие технического прогресса – и никого не коробит, скажем, присутствие электрооргана в оперном театре, который идеально, никогда не "расстраиваясь”, в совершенстве имитирует звуки органа «настоящего». Кстати, и среди самых «аутентичных» органистов не слышалось жалоб, что-де инструмент «потерял в человечности» с переходом от ручного привода мехов к банальному компрессору… Прогресс – вещь естественная, и среди самых преданных поклонников, скажем, Рахманинова или Пуччини (оба были страстными автомобилистами) я не знаю ни одного, кто бы предпочитал всем маркам современных авто древние «Форды» или «Изотта-Фраскини»… В недавнем сновидении видел я некоего «аутентичного» математика, который вёл все вычисления с помощью логарифмической линейки и арифмометра «Феликс», высокомерно презирая компьютеры… Жестокое начальство не только не приплачивало ему за «аутентизм», но даже лишало квартальных премий, ибо продуктивность его была много ниже более талантливых и оснащённых, но куда как менее «аутентичных» коллег…

«Аутентисты» заявляют, что они-де преподносят нам музыку точно в таком же виде, как она звучала во времена её создания. «Были другие темпы!» – заявляют они. Прекрасно. «Был иной камертон!» – восхитительно. Но какие были темпы, каков строй – никто в точности не знает, не говоря уже о некоем куда более важном аспекте: стиле исполнительства, его характере, штрихах, акцентах, и так далее. Но другие «аутентисты» идут ещё дальше, декларируя, что их упражнения на архаичных инструментах доносят до нас – да-да, именно! – оригинальный замысел композитора.

…Один китайский мыслитель сообщает, весьма сухо и лаконично, о том, что музыка рождается из всемирной гармонии – которая, в свою очередь, рождается из равновесия Инь и Янь – которое, опять-таки, берёт начало в смысле Вселенной. Поэтому, кратко суммирует китайский мудрец, о музыке имеет смысл говорить с человеком, познавшим Смысл Вселенной…

Я далёк от того, чтобы познать смысл Вселенной (иначе бы, скорее всего, и не писал эти строки…) – но собственное невежество придаёт мне достаточно храбрости, чтобы выразить своё понимание музыки. Любое музыкальное произведение, на мой взгляд – это послание; message, мысль, заключённая (и зашифрованная!) в нотных знаках. И кто-то захлебнётся в восторге просто от самой формы послания; кто-то, счастливый, замрёт от постижения сути, хотя и прослушает фортепианную транскрипцию органной прелюдии; а кому-то, разумеется, весь этот маскарад с париками, лютнями и «молоточковыми фортепиано» заменит всё остальное… Что заденет за душу больше: запись баховской Чаконы в обработке «Лист - Бузони» и в исполнении последнего, или унылое выпиливание того же произведения на «аутентичном скворечнике» почти «аутентичным» смычком неким средне-унылым «аутентистом»? Что, простите?.. А, да-да: «Лист-Бузони» – это уже не Бах. Или «не тот Бах»; конечно!

«Аутентизм»… Опасное словечко! Значит ли это, что «аутентист» Степанов из Нижне-Мухинска, "исполняющий Баха на точной копии такого-то инструмента”, «перевесит» трактовки Гилельса, Рихтера или Гульда? Не уверен. Настоящий исполнитель всегда тяготеет к совершенному инструменту, чтобы сократить дистанцию между мыслью и физическим усилием в своей попытке донести до слушателя свою идею. И Горовиц, и Рихтер частенько возили за собой на гастроли собственные рояли – так им было проще, как ни парадоксально. Мастеров обуревали идеи, и связующим элементом между мыслью мастера, его пониманием идеи композитора и служили фантастическая техника и совершенный инструмент. Но вот ситуация другая – идей нет; нет мастерства, техники. И вот здесь появляются разговоры о «темпах» и «камертонах»; тогда на сцене возникает бездыханно-субтильное (но страх, как «аутентичное»!) сопрано; нет профессионализма – и тогда, на выручку «музыкантам», приходят крахмальные парики и камзолы (и их заработок в интуристовских ресторанах наводит на мысль, что «аутентизм» не всегда так уж и плох!)…

Для меня, например, гитарист Нарцисо Епес, вооружённый своей огромной десятиструнной гитарой (шестиструнка плюс четыре добавленных октавных баса) куда более "аутентичен”, чем приснопамятный пионер русских «аутентистов» Пётр Вавилов – авантюрист, вырядивший под лютню банальную семиструнную гитару… Деревянная флейта (как и "натуральная” валторна) тоже хороши в том случае, когда уровень исполнения «аутентистов» намного превосходит средний уровень ДМШ.

Нет, я люблю некоторые «аутентичные» коллективы – такие, например, как "Musica Antiqua Koeln” (ставшие уже, скорее, не «аутентичными музыкантами», а шоумэнами – но шоумэнами высочайшего класса!); забавно поглазеть на добавочные грифы басовых лютен-теорб, унылыми брёвнами возвышающимися над «аутентичным» The Orchestra of the Age of Enlightenment под управлением сэра Вильяма Кристи (именно «поглазеть», потому что звука теорбы, слабого, как слеза ребёнка, вы всё равно не услышите!); я люблю послушать записи Густава Леонхардта; сходить на концерты Алексея Любимова или потрясающего ансамбля "Ars antiqua de Paris” – но, в музыкальном исполнительстве, мысль для меня всегда важнее антуража, или даже «идеи» – если это внешняя, наподобие «высокой моды», идея.

…Однажды отдыхал я в деревне Веребье Новгородской губернии (примечательной, пожалуй, лишь тем, что когда-то там имел дачку знаменитый российский тенор Иван Ершов), и время от времени общался с дядькой Степаном, кто доставлял в мою избу дрова и воду. На вид Степан был глубоким старцем (весьма, тем не менее, бодрым); простым мужиком, говорившим всегда наподобие: «Дык!.. Этта, молчэк ("молодой человек”)… Дак завсегда… Усё в луччем виде»… И однажды я проснулся рано утром, услышав звуки непонятной природы, но воистину божественного тембра, выводившие «Лебедя» – так экспрессивно! Так безупречно в интонационном плане! С таким божественным, без малейшего намёка на дурновкусие, рубато! Высунувшись в окно, я увидел дядьку Степана: сидя на бревне подле сарая, прихвативши огромную пилу между ног, и мелко тремолируя одной коленкой, он водил каким-то жутко-лохматым, невесть, откуда взявшимся виолончельным смычком по пиле, сгибая-расгибая этот инструмент другой рукою. Это было нечто; я стоял, околдованный. «Степан! – спросил я позже. – Ты учился музыке? Где ты выучил эту мелодию»? – «Учиться нам, молчэк, ни к чему… – насупившись, ответил он. – А музыку в радио слышал; пондравилось»… Вспоминая этот случай, я всё время думаю, что для меня пила дядьки Степана куда как ближе к "аутентичному” исполнительству, чем изображение «высокого музикирования» на поддельных чембало и лютнях под напудренными париками...

В заключение хочу сообщить, что данная статья не может быть подвержена никакой критике, ибо писал я её «аутентично»: на пергаменте гусиным пером.
Следующий опус обязуюсь выбить клинописью на скале.

© Кирилл Веселаго.
Статья была опубликована в Московском Музыкальном Вестнике (ММВ) 1-го марта 2000 года.
 

Публикация: 1-01-2001
Просмотров: 2744
Категория: Статьи
Комментарии: 0

Уважаемый посетитель, Вы зашли на сайт как незарегистрированный пользователь. Мы рекомендуем Вам зарегистрироваться либо зайти на сайт под своим именем.