Лео Нуччи: "мой царь в поисках истины"..."

Встречи, страсти и планы великого баритона. Снова в роли Набукко.

"В этом году, за единственным исключением, буду петь только оперы Верди".

"Нет маленьких ролей, есть маленькие актеры". Лео Нуччи цитирует Шекспира и себя. Правда, он сам никогда не играл маленьких ролей, но всегда был великим артистом, как на сцене, так и в жизни. Случившийся два года назад инфаркт остановил его ненадолго, но не лишил сил и не заставил лихорадочно нагонять упущенное. Он дал ему сознание, что смерть бывает только один раз.

В преддверии 59-го дня рождения в апреле "величайший из живущих вердиевских баритонов" дал сам себе любопытное обещание: в год столетия смерти Верди петь только Верди. Он начал заранее, с оперы "Трубадур" на открытии сезона Ла Скала - "мой первый Сант-Амброджио и предшествующие предложения не убедили меня полностью" - и великолепно исполнил партию графа ди Луна.
"Должен сказать, что Мути всегда был прав. Я пел "Трубадура" сотни раз, но этот стал самым лучшим, наиболее близким Верди по духу. Раньше я был не согласен с трактовкой Мути, но сейчас думаю по-другому. Он убрал верхнее до у Манрико, как хотел Верди, что оставило критике лишь вставленный си-бемоль Азучены - традиционный, но не существующий в вердиевской партитуре".

Лео Нуччи смеется, сидя в холле гостиницы в Кальяри, где остановился с женой, сопрано Адрианой Анелли, уроженкой Лоди (как Джузеппина Стреппони), которая множество раз была его Джильдой, а теперь сопровождает в поездках по всему миру. Он смеется и возвращается к обещанию петь только Верди. "Трубадур" и "Риголетто" в Ла Скала, "Аттила" в Цюрихе, "Дон Карлос" в Неаполе, а в Вене - "Джанни Скикки". Который уже не Верди.
"Действительно, это не Верди, но тут речь идет об одном обещании, сделанном много лет назад в Венской опере. Я не связан никаким контрактом, кроме слова чести. Думаю, Верди бы понял. В душе Скикки - маленький Фальстаф".

И, наконец, "Набукко". Нуччи особенно любит этот персонаж, лучший из лучших вердиевских созданий. "Потому что он богат вокально и потому что ставит сложную задачу в плане выразительности. Никакой голос тут не поможет, важен акцент, фразировка. Набукко - человек, пересекающий пустыню, прежде чем достигнуть истины. Набукко - это Верди, который, сочиняя эту оперу, пересекал собственную пустыню: пережил смерть двоих детей, смерть жены, отсутствие работы, интеллектуальную изоляцию, доходя до полного отчаяния. Набукко - это Верди, вышедший на сцену. Это человек, который смиряется, признает свои ошибки, чтобы потом возродиться. Не случайно у этой оперы нет настоящего финала..."

Опера "Набукко" особенно дорога Нуччи. Он может гордиться тем, что много лет назад впервые спел ее на австрийской земле, в Венской опере. Он может гордиться, что сделал то же самое на земле Израиля. "В Тель-Авиве народ от избытка чувств вскакивал во время финального "Torna Israello".

Сильными чувствами проникнута вся жизнь этого артиста, который с одинаковым увлечением занимается детьми из Южной Америки, своими учениками (их вышло множество из его школы в Кастильоне дей Пеполи), оперой и велосипедным спортом, слушает серьезную музыку и "канцонетты" ("люблю и Моцарта, и Фрэнка Синатру"). Именно велосипед, страсть всей его жизни, подарил ему метафору против стремления к первенству.
"Раньше движение первого придавало смысл движению второго, и наоборот. Сейчас же ты либо первый, либо никто. Мне это кажется недостойным и опасным, особенно для молодых. Если я много пою даже сейчас, то потому что многие молодые коллеги рано сгорают. Так бывает во всех областях. Мы живем не в самое лучшее время, и, должен сказать, если бы у меня не было сильных внутренних мотивов, мне было бы очень скучно заниматься своей профессией".

В Кальяри, куда он в прошлые годы приезжал петь "Дон Карлоса" и "Риголетто", а недавно выступал с сольным концертом в "Коммунале" и участвовал в торжествах в Медитерранео, Нуччи смог обнять Сюзан Невес и Барбару Демайо - двух Абигайль той постановки "Набукко". Роль Абигайль снова наводит его на мысли о любимом Верди:
"Он был человеком театра еще больше, чем музыкантом. Многие говорят, что марш коронации Абигайль некрасив. Да, он некрасив, но Верди его таким и задумал. В диктаторских странах Южной Америки я наслушался маршей. Один был уродливее другого".

© Мария Паола Масала, "L'unione Sarda", 22 марта 2001 г.
© Мария Козлова, перевод с итальянского, 2003.