ГЛАВНАЯ ОБМЕН БАННЕРАМИ ССЫЛКИ ССЫЛКИ НА МУЗЫКАЛЬНЫЕ САЙТЫ О ПРОЕКТЕ

Оперетта - волшебная сказка суровых будней...#3

Я не буду столь подробно останавливаться на других, не менее достойных мастерах театра - это заняло бы слишком большое литературное пространство, да и не в этом наша задача. На примере нескольких основных членов труппы, составляющих "костяк" артистов классической оперетты, мне хотелось показать определенное неблагополучие качественного уровня представителей классического направления в ленинградском театре, его пестроту. Да, они справлялись с материалом, но это могло удовлетворять лишь непритязательные вкусы завсегдатаев театра музкомедии, не имевших представлений о традициях подлинной культуры австро-венгерской оперетты. Вокальная пестрота, низкий уровень юмора, а то и откровенная пошлость, столь притягательная и легкодоступная пониманию невзыскательной публики, раз и навсегда отвадила от советского театра музыкальной комедии больших музыкантов и певцов. Настоящая оперетта - это прежде всего яркая, ослепительно нарядная музыка, не уступающая в своей красоте лучшим операм. Сыграть и спеть ее могут лишь артисты, в совершенстве владеющие вокальным и сценическим мастерством. Увы, тогда, в Ленинграде таких артистов не было.
Да, были удачные спектакли. Главный дирижер, о котором я уже упоминал, Владимир Рылов, был человеком, искренне увлеченным театром. Он, воспитанник Ленинградской Консерватории, ученик Рабиновича и Янсонса, привнес в музыкальное руководство театра должный академизм. Оркестр с ним играл слаженно и достаточно ярко. Он был невероятно эмоциональным исполнителем и при этом всегда дотошно знал материал. Однако иногда вкус подводил его. У Рылова была губительная страсть к интересным деталям музыкального текста. Он любил повторять слова Чехова: "Талант - это подробность". И ради преувеличенного любования красивой находкой композитора он готов был нарушить плавное течение музыкальной мысли, разрушить целое. В процессе его музицирования вдруг возникали какие-то странные цезуры и неоправданные замедления. Это постоянное желание "сделать нам красиво" вызывало неприятие способного дирижера очень многими музыкантами. Но он знал и любил оперетту, буквально "не вылезал из театра" и был тогда чрезвычайно добросовестен в своей работе.
Мюзиклы Воробьева были сцементированы его крепкой рукой и темпераментом. С увлечением он дирижировал и классическим спектаклями.
Главный режиссер ревниво относился к успехам главного дирижера, его авторитету в труппе театра. Он с трудом мирился с существованием в репертуаре театра классических спектаклей: в вокале он ничего не понимал. На моих глазах он в присутствии всей труппы жестоко высмеял молодую талантливую певицу, обладательницу редкого колоратурного сопрано, блистательно спевшую накануне в концерте. Он окружал себя любимчиками, выпускниками отделения музыкальной комедии Театрального института. Да, да, не удивляйтесь, почему-то считалось, что в музыкальном театре вокальное мастерство - не главное. Многие молодые артисты владели голосом на самодеятельном уровне, имея приблизительные представления о технологии пения и средние вокальные данные. Но именно они и составляли основной "исполнительский ресурс театра Воробьева". Кроме мюзикла, в репертуаре театра было немало так называемых "музыкальных комедий" - весьма средних по своим литературным достоинствам пьес-однодневок, с приляпанными к ним примитивными музыкальными номерами в сопровождении синтезатора и электрогитар с ударной установкой. Они ничего не стоили бюджету театра, но зато пользовались спросом у определенной части завсегдатаев театра. Таким образом, "удельный вес" классической оперетты в репертуаре составлял малую долю, примерно треть от общего числа всех спектаклей. Но даже то, что осталось от классической оперетты, весьма приблизительно походило на оригинальные авторские произведения Кальмана, Оффенбаха, Фримля.
Кстати сказать, именно в "Роз-Мари" Фримля я дебютировал в непривычном для меня жанре. В театре сложилась авральная ситуация. Очередной дирижер был уволен, другой заболел, и Рылов, мой давний товарищ, предложил мне спасти ситуацию. Для моего первого знакомства он предложил мне ближайший спектакль "Роз-Мари", но заранее предупредил, что условий для нормального ввода нет: оркестр занят подготовкой очередной премьеры. В работе у меня была пауза, и я самонадеянно согласился на эксперимент. В процессе подготовки я послушал только запись спектакля, но столкнулся с необычной для меня ситуацией. Если бы речь шла о вводе в незнакомый оперный спектакль, то проблем было куда меньше - есть партитура, есть оригинальный авторский текст и "изволь следовать написанному", как говорится, "на века". В опереточном спектакле - все иначе, и об этом мы поговорим ниже. Поэтому мне было необходимо в сжатые сроки выучить не только музыкальный текст, но и хорошенько запомнить специфические условности его воспроизведения в рамках данной постановки. Но в итоге все прошло более чем удачно, и я начал работать в оперетте… Вторым моим спектаклем в театре стала "Королева чардаша" Кальмана. На примере руководства этим спектаклем я и собираюсь поведать о специфике работы дирижера оперетты в советском театре музыкальной комедии.

Публикация: 27-08-2003
Просмотров: 2769
Категория: Статьи
Комментарии: 0

Уважаемый посетитель, Вы зашли на сайт как незарегистрированный пользователь. Мы рекомендуем Вам зарегистрироваться либо зайти на сайт под своим именем.