AMORE

Пронзительно скрипнув тормозами и чуть покачнувшись, черная «Волга» с табличкой “Пресса” на лобовом стекле остановилась прямо у проходной яхт-клуба. Выскочив из машины и без помех миновав вахту, молодой человек в не утратившем ещё элегантности повседневном костюме направился вдоль неширокой тенистой дорожки, засаженной преклонного возраста тополями, шагая упруго и легко.

В неожиданно открывшемся по правую руку просвете деревьев, обозначившем давно заброшенную аллею, его взору представился старый деревянный домик - и что-то вдруг тоскливо защемило в груди: домишко этот, в свое время, они торжественно называли не иначе, как «главным зданием» яхт-клуба. Утонувшее в дико разросшихся кустах, по сравнению с его воспоминаниями оно как будто бы стало значительно меньше, и имело нынче все признаки глубокого запустения: выбитые стекла в кружевных переплетах старинной вязки рам были забиты где фанерой, где - куском ящика или случайной рейкой; дверной проем был заколочен изнутри грязными дощатыми поддонами из-под кирпича, а массивная полусорванная дубовая дверь криво висела на одной петле.

Подобные картины всегда будят в душе печаль; его же вдруг охватил приступ какой-то пронзительной тоски. Он вспомнил, как, еще совсем мальчишкой, с трудом открывая тяжеленную дверь, вбегал с лютого мороза (темными зимними вечерами они собирались в клубе для теоретических занятий) в темноватый, таинственный холл; он вспомнил, как уютно трещали дрова в пышавшей жаром огромной голландской печке, как скрипела деревянная лестница с балюстрадой; вспомнил огромные гравюры красавиц-яхт начала века, развешанные повсюду в тяжелых деревянных рамах, и исполинских размеров барометр, красовавшийся во всем великолепии своих до блеска отдраенных медных частей над входом в кают-компанию... А сама кают-компания! - большая, с фонарями-эркерами угловая комната во втором этаже, которая могла сойти за просторную столовую где-нибудь в помещичьей усадьбе, если бы не карты и морские пейзажи, украшавшие дубовую обшивку стен, да огромные, безмолвные призраки, накрытые причудливыми стеклянными колпаками – тщательно выполненные во всех мельчайших деталях модели парусников и яхт, стоявшие повсюду на невысоких подставках...

Воспоминаниям порой свойственно спонтанно завоевывать в сознании куда больше места, чем мы, может быть, и хотели бы им уделить - но полумрак тенистой аллеи закончился, и солнце, как будто вспыхнувшее с новой силой, заставило его вернуться к действительности: он продолжил свой путь по асфальтированной дороге, простиравшейся до самого мола, где беспорядочно нагроможденные друг на друга параллелепипеды и треугольники из стали, стекла и бетона, обозначавшие в наши дни авангард архитектурной мысли, являли собой новое здание клуба.

Нужный кабинет он нашел сразу; не обращая внимания на восщебетавшую что-то секретаршу и не теряя времени на бесполезные разговоры, Антон тут же ловко протиснулся в дверь с табличкой «Председатель судейской коллегии» - царство Толи Постихина. Впрочем, “Толей” тот больше оставался в его воспоминаниях: теперь это был седой, в летах, представительный мужчина.

- А ты заматерел... чемпион! - Постихин сразу узнал Антона, невзирая на то, что прожитые годы не могли не сказаться и на его облике. - Где ты сейчас; что?.. Значит, пишешь?.. О спорте?

 - Да нет; - Антон усмехнулся. - Вообще-то, моя официальная, так сказать, тема - это наука и современные технологии производства; но... тут случай особый...