ГЛАВА 6. БОЙТО СНЯЛ ВСЕ «НО»

Однажды Тосканини пришел на репетицию с партитурой Фальстафа в первом издании и проиграл ансамбль, который не получился у Верди. Он рассказал, что у Верди не было вдохновения, когда он писал этот первый вариант ансамбля. Он ему не нравился, композитор хотел заменить его, но дни шли, а у него ничего не получалось. И вдруг, когда меньше всего этого ожидали, он принес на репетицию в «Ла Скала» партии нового ансамбля, который написал сразу, под влиянием неожиданного счастливого вдохновения.
Тосканини говорил, что Верди всегда хотел написать оперу-буффа, но воспоминания о "Мнимом Станиславе" удерживали его от этого.

Причина неуспеха "Мнимого Станислава" заключалась, по мнению Тосканини, не в неспособности великого композитора, а в том, что в ту пору, когда он писал музыку этой веселой оперы, – он потерял жену и двоих детей и сам из-за этих несчастий тяжело заболел!

– Это Бойто, – утверждал маэстро, – снова привлек его внимание к веселой музыке, предложив ему лирическую комедию, в которой фигура Фальстафа, представавшая в старом сюжете «Виндзорских проказниц» неопределенной, вялой и блеклой, стала вдруг в бойтовском произведении живой, выпуклой, художественно совершенной и превзошла то, что создал сам Шекспир в «Генрихе IV».

Как ты заметил, должно быть, изучая партитуру, этот любопытный персонаж главенствует в опере, хотя и остается постоянно связанным со всеми остальными персонажами. Но рядом с его низкой и вульгарной натурой есть чистая любовь Нанетты и Фентона, такая чистая, светлая и ясная, что определенно впечатляет слушателей и вводит их в атмосферу высокой поэзии.

По поводу этого изящного, столь человечного и обаятельного любовного дуэта Нанетты и Фентона, который все время повторяется и освещает нежной красотой весь сюжет комедии, Бойто писал Верди 7 июля 1888 года:
«Этот любовный дуэт Нанетты и Фентона должен возникать в опере часто, во всех сценах, где они появляются, они должны ворковать по углам, смело, но не выдавая себя, у них должны быть яркие реплики и короткие, небольшие, хитрые диалоги на протяжении всей оперы. Это очень веселая любовь, и все мешают ей, прерывают ее воркование, и им все время приходится начинать сначала. Не надо забывать об этих штрихах, которые мне кажутся удачными».

И в следующем письме от 12 июля:
«...эта любовь мне нравится, она помогает сделать более свежей и крепкой всю комедию. Эта любовь должна оживлять ее все время и везде, настолько, что я даже готов отказаться от любовного дуэта. В каждой ансамблевой сцене этот дуэт проявляется по-своему... Я бы хотел рассыпать эту веселую любовь по всей комедии, как посыпают сахаром торт, не фокусируя ее нигде в целом».

– Это прекрасное творение Бойто, – сказал Тосканини, – не могло не увлечь Верди, который поначалу колебался.

И тут маэстро достал из шкатулки, где хранились вердиевские сувениры, факсимиле одного письма Верди, помеченного декабрем 1890 года и адресованного маркизу Джино Мональди, театральному критику газеты «Пополо романо», и дал мне прочесть его. С разрешения маэстро я воспроизвожу здесь это письмо, чтобы ясно было, в каком состоянии находился тогда великий композитор.

«Генуя, 3 декабря 1890 г.
Дорогой синьор Мональди,
что я могу сказать Вам? Вот уже сорок лет как я хочу написать комическую оперу и вот уже пятьдесят лет как я знаком с «Виндзорскими проказницами», однако... обычные «но», которые есть повсюду, все время мешали этому моему желанию. Теперь Бойто снял все «но» и написал для меня лирическую комедию, которая не похожа ни на какую другую.
И я с удовольствием пишу на нее музыку: без особых проектов, и даже не знаю, закончу ли... Повторяю – я получаю при этом удовольствие...
Фальстаф – это печальный человек, который совершает разного рода неблаговидные поступки, но делает это забавно. Это тип! И еще разные другие типы! Опера абсолютна комическая! Аминь... Примите мое глубочайшее почтение.
Джузеппе Верди».

Верди, приехав в Милан в феврале 1892 года в связи со 100-летием со дня рождения Россини и, продирижировав Стабат Матер, решительно заявил друзьям и поклонникам, которые интересовались его новой работой:
– Так вот, лгать я не умею – Фальстаф закончен!