ГЛАВА 8. «РИГОЛЕТТО»

Партия Риголетто – одна из самых трудных в вокальном репертуаре. Она требует колоссального драматического напряжения и вместе с тем мягких красок, рисующих священную любовь отца. Музыка то неистова, то блестяща, то трогательна, она тонко передает контрастирующие чувства человеческой души. Певцу надо использовать все резервы физической и вокальной силы. Никогда не забуду, как, полностью выложившись в очень важной сцене «Куртизаны, исчадье порока», буквально задыхаясь от душевной муки, я должен был переходить к небесным, чистым тонам дуэта «Плачь же, плачь, дорогая», а затем снова «разогревать» себя и доводить почти до безумия в конце дуэта «Да, настал час ужасного мщенья!».

Певцу необходимо досконально знать текст оперы, смысл, значение каждого слова, причины всех поступков любого из персонажей. Рассуждая о единстве слова и действия – а, на мой взгляд, это один из самых важных вопросов, – я хотел бы подчеркнуть следующее: певцу надо постоянно помнить ( и не только в «Риголетто»), что legato в пении выразится лучше, если его сопровождает legato в действии. Конечно, иногда трудно добиться синхронности этих двух legato; тогда необходимо растянуть одно, чтобы подладиться к другому.

Если, например, короткая музыкальная фраза требует улыбки и такого жеста, который добавил бы значительности ее внутреннему смыслу, можно посоветовать следующее: пусть улыбка угаснет, а рука начнет постепенно подниматься до вступления звука. Соответственно, если музыкальная фраза длинна, лучше начать сопровождающий жест позднее, чтобы придать фразе законченность и подчеркнуть ее значение в самом конце. Правда, научиться всему этому так, чтобы жесты певца стали чисто инстинктивными, достаточно трудно, но, если вы в конце концов справитесь с задачей, роль очень выиграет, вы добьетесь мягкого, плавного рисунка.

Должен, однако, предостеречь тех, кто захочет воспользоваться моими советами и попытается максимально сосредоточиться на своем сценическом поведении: если вы в какой-то момент о чем-то забыли или сделали что-то неверно, никогда мысленно не возвращайтесь к своим ошибкам, пока спектакль не кончится. Этот момент остался в прошлом, его нельзя вернуть. Если вы будете все время думать о своем «проколе», это может усилить ваше замешательство и в конце концов привести к плачевным результатам. Позволить даже какой-то части своего сознания вспоминать о том, что произошло, – значит бросить камень, способный вызвать лавину.

Когда я впервые столкнулся с ролью Риголетто, я имел о ней весьма смутное представление. Правда, мой молодой голос звучал в некоторых эпизодах фильма «Риголетто», где в главной роли выступил Мишель Симон. Но меня обуревало страстное желание выучить партию шута. В это время, в 1936 году, я был скромным стипендиатом «Ла Скала», что давало мне право присутствовать на всех сценических репетициях, и вот я пришел на репетицию «Риголетто». Однако – со стыдом признаюсь в этом – меня вдруг что-то так рассмешило, что я был тут же выдворен из театра.

 После этого мне довелось присутствовать на чудовищной дискуссии между так называемыми специалистами, которые препарируют характеры действующих лиц таким образом, что мне делается просто плохо. Когда я почти отчаялся приблизиться к шедевру Верди, маэстро Луиджи Риччи (а он был вдохновенным педагогом) взял меня за руку и провел по нескольким ступеням вверх, показав, как приблизиться к монументальной задаче.