Аристократ русской оперы
Народный артист СССР Юрий Антонович МАЗУРОК родился в 1931 году. С 1963 года работал солистом Большого театра. Был Лауреатом международных вокальных конкурсов имени Дж. Энеску (Бухарест, 1961 год) и Международном конкурсе вокалистов в Монреале (1967).
В знак уважения к памяти великого (без преувеличения!) певца, мы перепечатываем замечательную статью Михаила Жирмунского - редкую не только для "НГ", но и для всей российской прессы вообще. Она была опубликована в 2001 году, к юбилею выдающегося певца...
ВЫДАЮЩИЙСЯ певец начинается с выхода на сцену - поступь и поза Юрия Мазурока неповторимы. В них точно отмерено величие и достоинство. Та же мера дана Мазуроку в пении. Краски и драматические акценты он кладет поверх идеальной вокальной линии и ясно произнесенного слова. Потому Мазурок узнаваем во всем. Узнаваем его уникальный прозрачной окраски лирический баритон, благодаря поразительному дыханию справляющийся с плотной фактурой драматических партий. Узнаваема "литературность" его вокала - кажется, что текст столь же выпукло подается в его пении, как и мелодический рисунок. Когда слышишь, как его голос спокойно долетает в любую точку зала Большого театра, как понятно каждое слово, невольно начинаешь уважать отношение певца к своему слушателю.
В знак уважения к памяти великого (без преувеличения!) певца, мы перепечатываем замечательную статью Михаила Жирмунского - редкую не только для "НГ", но и для всей российской прессы вообще. Она была опубликована в 2001 году, к юбилею выдающегося певца...
ВЫДАЮЩИЙСЯ певец начинается с выхода на сцену - поступь и поза Юрия Мазурока неповторимы. В них точно отмерено величие и достоинство. Та же мера дана Мазуроку в пении. Краски и драматические акценты он кладет поверх идеальной вокальной линии и ясно произнесенного слова. Потому Мазурок узнаваем во всем. Узнаваем его уникальный прозрачной окраски лирический баритон, благодаря поразительному дыханию справляющийся с плотной фактурой драматических партий. Узнаваема "литературность" его вокала - кажется, что текст столь же выпукло подается в его пении, как и мелодический рисунок. Когда слышишь, как его голос спокойно долетает в любую точку зала Большого театра, как понятно каждое слово, невольно начинаешь уважать отношение певца к своему слушателю.