Ухоженная, сытая Германия -
Цветаевских восторгов графомания -
Давно манила Гетевским перстом
И горьким Мефистофеля смешком.

И вот Ганновер. Шпили в небо взмыли,
В прохладном мраке витражи застыли,
И трехсотлетний звон плывет окрест,
Сзывая к мессе жителей тех мест.

Все правильно и гладко здесь в Германии,
И люди позабыли о страдании.
Но холод отчуждения стоит
В глазах, коль слышат русский иль иврит.

Мы - чужаки в тумане белорозовом
Садов апрельских, в нежном amorozo
Из ароматов вишни и жасмина…
Мы - чужаки от Бонна до Берлина.

Прощай, Германия - прочитанная книга.
Полны мы впечатленьями "блицкрига".
Живи в тиши. Наш курс - на Тель-Авив,
Где ад и рай под сению олив.

© З. Осовицкая. Хайфа, 24.01.2004.
При перепечатке и цитировании просьба ссылаться на источник и ставить автора в известность. 

В старинной полутемной зале
Сбирались други вечерком.
Младые девы украшали
Своею прелестию дом.

Беседа длилась у камина,
Мелькали тени на стенах,
Веселый щебет клавесина
В девичьих слышался словах.

Княжна Камилла очень мило
Стихи читала нараспев.
Княжна Мари развеселила:
Гавот сыграла, осмелев.

Любезный друг главе семейства
В огромном белом парике
О дамском толковал злодействе,
О глупом муже -старике.

Свеча все боле оплывала,
Отдав по капле желтый воск.
Теплей, пленительней блистало
Живое золото волос.

Светильники мерцали ярче,
Сгущая тени по углам
Глаза горели, речи жарче
Нашептывались в ушки дам.

Желанье позабыть каноны
И европейский этикет
Росло. Губительны препоны,
Как узкий девичий корсет.

Княжна Камилла очень мило,
Поправив локон золотой,
Изящным жестом отворила
Дверь на балкон. Зефир ночной
Вдруг налетел. Камилла скрылась.-

О век осьмнадцатый, младой!
Ты не забыт, как Божья милость,
России данная одной.

© З. Осовицкая. Хайфа, 24.01.2004.
При перепечатке и цитировании просьба ссылаться на источник и ставить автора в известность. 

Насильственных разлук немая пытка,
Разъятых рук, невысказанных слов,
И времени ползущая улитка
У стоек аэропортов.
- Знакомо все.

И неизбежность перевоплощенья
Живой земли в игрушечный ландшафт,
Стремительность и зримость отдаленья
Домов, детей, цветов и трав.
- Прожито все.

И хрупкость бытия над облаками,
Где Бог - случайность, а расчет - тоска,
Отмерит жизнь секундами, часами,
Слепым азартом игрока.
- На карту - все.

И та географическая точка,
Что миг назад абстракцией была,
Растет, как набухающая почка,
Зеленым буйством сил полна.
- Любимо все.

И вновь душа распята между ними -
Любимейшими точками земли.
У каждой - боль, легенда, место, имя.
И все - любовь, и все - мои.
- Пропето все.

© З. Осовицкая. Хайфа, 24.01.2004.
При перепечатке и цитировании просьба ссылаться на источник и ставить автора в известность.

"В белом плаще с кровавым подбоем
Понтий Пилат"…-было ль такое?
Верю в булгаковский замысел слепо,
Верю, как в Бога, не верить - нелепо.

Каждой проросшей извилиной боли,
Знаю и чувствую - было такое!
"Царь Иудейский", невинный ни в чем,
Предан и продан, на смерть обречен.

Путь на Голгофу с орущей толпой,
Тяжесть креста и полуденный зной
Жизнь сокращают. Раны горят…
Разве не ведали, что сотворят

Первосвященники?! - Понтий Пилат
В белом плаще с кровавым подбоем
Вышел к толпе. Было такое.
Белый предательский плащ убедил:
Кровью Пилат руки умыл.

© З. Осовицкая. Хайфа, 24.01.2004.
При перепечатке и цитировании просьба ссылаться на источник и ставить автора в известность.

Нежно-бело-розовая орхидея
На хмуром окне потихоньку слабея,
В узорном стекле без корней погибала,
Но Зимнее солнце ей жизнь даровало.
И радует глаз лепестков анемия:
Они еще влажно-упруго-живые.
И пестик бoрдовый горит в глубине
-Цвете орхидея на хмуром окне.
В стеклянном плену прижилась вдруг она
И солнцу-скупцу благодарно верна.

© З. Осовицкая. Хайфа, 24.01.2004.
При перепечатке и цитировании просьба ссылаться на источник и ставить автора в известность. 

Любовь-служанку, как кольцо,
Своей вещицей я считала.
Как на чужое письмецо,
Взглянув небрежно, забывала.

Она не приносила мук,
И верный шаг был рядом слышен.
Но вдруг затих. Легчайший звук
Стал отдаляться - реже... тише.

Ты был моим!..Устав служить,
Любовь ушла внезапно, резко.
Чужая юность соблазнить
Ее смогла, похитив дерзко.

Теперь она - жена твоя.
А я лишь ветер. Дверь открою,
Шепну: "Прощай. Прости меня.
Я не ворвусь к тебе грозою".

© З. Осовицкая. Хайфа, 24.01.2004.
При перепечатке и цитировании просьба ссылаться на источник и ставить автора в известность.

К нам серебряный век возвращался,
И таинственной лестницы взлет
Вел на башню, где флюгер качался.
Там волшебница-муза поет.

Дан ей голос и нежный, и строгий,
И беспечная легкость пера
Та, что свыше дается не многим:
Бескорыстнейшим детям добра.

Дар надолго она сохранила,
Устояв в лихолетье эпох.
Нам ахматовский стих подарила.
Утаила ахматовский вздох.

Непреклонная Анна стихами
Изжила, отстрадав, Ленинград.
И бессонными, злыми ночами
Улетала в тот призрачный сад,

Где серебряный век начинался
И таинственной лестницы взлет
Высоко в облаках затерялся
Там волшебница-муза поет.

© З. Осовицкая. Хайфа, 24.01.2004.
При перепечатке и цитировании просьба ссылаться на источник и ставить автора в известность.