Интервью с заслуженной артисткой Диной Ивановой

Дина Иванова: «Легко уйти в штампы, легко обрести дешевый успех».

«Какая тайна стоит за восхождением этой звезды, сколько труда положено в основу?»
Заслуженная артистка Беларуси Дина Ивановна Иванова ответит на эти и другие вопросы, расскажет о некоторых интересных фактах из истории музыки в нашей стране.

- Дина Ивановна, когда вы поняли, что музыка – дело вашей жизни?

- C самого детства целыми днями слушала патефон. В 16 лет я поняла, что хочу быть артисткой, и решила попробовать поступить в Московскую консерваторию. Там мне сказали, что голоса у меня нет. Я не очень огорчилась, потому что знала - голос у меня есть.

- Что Вам помогло не отступать от мечты?

- Я познакомилась с одной музыкантшей, которая разглядела во мне талант, и с ней начала серьезно изучать музыку. Но жизнь сложилась так, что мы уехали в Кенигсберг (позднее ставший Калининградом), мое музыкальное увлечение на некоторое время отошло на задний план. Однако прошло несколько лет (тогда я жила в Латвии), и тяга к искусству разгорелась со страшной силой. Поступила в музыкальное училище. Там постепенно начала осваивать азы профессионального пения. Все, чем я занималась до этого, носило чисто любительский характер.

- Как Вы представляли свой творческий путь в студенческие годы? Сбылись ли Ваши мечты?

- Думаю, у каждого из нас очень высокие требования к самим себе. Хочется достичь невероятных вершин, дойти до самой высокой точки в профессии. Чем выше потолок, тем больше стремление его достичь. Это бесконечный процесс.

- Что для Вас было вершиной, тем самым «потолком»?

- В Ленинградской консерватории, где я училась, царил такой уровень культуры, который уже сам по себе не мог не быть камертоном в жизни. Да и круг друзей во многом помогал: моими друзьями были Юрий Темирканов, Лена Образцова.

- Как после окончания Ленинградской консерватории Вы оказались в Беларуси и с чем связано здесь начало Вашей творческой деятельности?

- После окончания консерватории в 1961 году, с 1962 года работала в Петрозаводском театре. Пребывая на московских гастролях, меня, видно, услышал кто-то из Беларуси, и я получила приглашение в Бобруйск - для организации нового театра. Не имея ни малейшего представления об этом городе, не имея на руках трудовой книжки, т.к. руководство Петрозаводского театра меня не отпускало, я, поддавшись чувству авантюризма, уехала. В Бобруйске разочаровалась: маленький город, ни о чем не говорящий, в театр приехала - то же самое. Позже начал формироваться коллектив. Появилась надежда и интерес, все-таки организовывать новый театр - это невероятно интересно. Ведь нет еще никаких традиций, стандартов, шаблонов, которыми с годами обрастает любой творческий коллектив - это меня и привлекло. Прошел год, мы в своем репертуаре имели уже несколько спектаклей, таких как «Сильва», «Свадьба в Малиновке» и др. Мы показали свои спектакли в Минске. Актриса нашего театра, Нина Федоровна Калаптур (1916-1981), написала первую белорусскую пьесу, по которой была поставлена оперетта, а музыку к ней написал Юрий Семеняка. Спектакль имел огромный успех у зрителя, после чего театр, наконец, получил название «Могилевского театра музыкальной комедии». С 1964 года коллектив перевели работать в Минск. Из-за трудностей с помещением для театра приходилось играть 7 лет на различных площадках. Вот так появлялся театр оперетты в столице Беларуси. Ему негде было приткнуться. Только в 1971 году здание тонкосуконного комбината был реконструировано для нынешнего Государственного театра музыкальной комедии.

- Наверное, Вам было очень одиноко после переезда из Ленинграда?

- Одиночество было скорее творческое: я мечтала, чтобы этот театр освободился от штампов провинциальной оперетты тех лет, чтобы он поднялся на более высокий уровень, чтобы не был похож ни на один другой. Очень легко можно было уйти в штампы, очень легко обрести дешевый успех. Спасло то, что ленинградская школа не позволяла опустить планку…

- Почему Вы решили заняться педагогикой?

- С педагогической деятельностью я столкнулась в 1987 году, в академии искусств. Наступил тот момент, когда накопленный творческий багаж можно было передавать молодому поколению.

- Какие трудности Вам пришлось преодолеть?

- В академии искусств вокал был всегда сопутствующим предметом, его преподавали всего 2 года, и меня это не устраивало. Мне необходимо было передать ребятам все, что я знаю. Сейчас же вокал имеет хорошую базу, высокие требования, обучение идет 4 года.

- Что Вы ставите целью при обучении вокалу?

- За 4 года драматические актеры должны познакомиться со всеми музыкальными жанрами. Мы занимается умением актера раскрыть произведение по актерской линии, и голос при этом должен соответствовать этому актерскому решению, т.е. без очень высоких требований вокальной школы. Задачи, которые мы реализуем в академии, приносят огромную пользу драматическому актеру, и они интересны для педагога. Ребята должны понять, что в искусстве есть такие глубины, до которых нужно расти. Среди моих учеников есть лауреаты международного конкурса имени Андрея Миронова. В прошлом году выпускница взяла гран-при в этом конкурсе. Она исполнила сложное, тяжелое классическое произведение Гаврилина.

- Как можно помочь молодым людям развить свой талант?

- Только глубоким проникновением педагога в возможности этих ребят и умением найти путь к раскрытию определенного таланта.

- Как вы относитесь к таким телевизионным проектам типа «фабрика звезд», «народный артист»?

- Я, может, буду, резка в своих оценках, тем не менее, я считаю, что эти проекты - чистейшей воды конъюнктура. Становление певца - это длительный, сложный, внутренний процесс. За время так называемого проекта нельзя обрести глубоких корней в том, что рождает по-настоящему творческую личность. Легкого пути в творчестве быть не может. Эти проекты напоминают сказку – сидел Иван на печи, ел калачи, да вдруг взял и стал Энрико Карузо. Так не бывает.

- Как Вы понимаете само слово «звезда» в творчестве?

- Тайна восхождения звезды - это глубокая тайна, это невероятно сложный процесс, который не доступен постороннему взору. Вот, например, Лучано Паваротти. Какая стоит тайна за восхождением этой звезды, сколько труда положено в основу? Профессионалы знают, чего стоит каждая отшлифованная нота, фраза. Это огромнейший труд.

- Как Вы считаете, кто из эстрадных певцов мог бы обрести имя в академическом искусстве?

- Например, Николай Басков. Он обладал прекрасными голосовыми данными, редким тенором. Но, работая на эстраде, разбросал все то, что было даровано ему природой, и то, что отдал ему педагог. Стал петь фальшиво и совершенно неинтересно. Это результат увлечения эстрадой. Нельзя ломать голос так безжалостно. Эстрадное пение - это одно, а академическое пение - совершено другое. К сожалению, деньги сыграли свою роль. На мой взгляд, ему не хватило сил идти более сложной дорогой и уберечь себя от Лукавого.