Минуты высочайшего трагического накала

Тема материнской любви была близка певице, а в грозное военное время стала самой дорогой. Артистка вложила в образ женщины-матери весь пыл своей души, весь свой талант, заставляя зал плакать над несчастной судьбой шевченковской героини ценой собственного потрясения.

«Партия Ганны глубоко волновала меня своей эмоциональностью, писала певица. Композитор почувствовал, полюбил Ганну, создал образ такой трогательный, что мне иногда приходилось делать над собой усилия, чтобы, перевоплотившись в Ганну, одновременно не потерять контроль над собой как над артисткой-исполнительницей». Действительно, Мария Ивановна сумела полностью перевоплотиться в образ, правдиво воссоздав почти всю жизнь Ганны  сначала молодой девушки, обесчещенной гусаром, а затем - старой страдающей женщины. Однако, как отмечал Ф. Шаляпин, «только строгий контроль над собой помогает актеру быть честным и безошибочно убедительным. Тут актер стоит перед очень трудной задачей - задачей раздвоения на сцене...». И Мария Ивановна даже в минуты высочайшего трагического накала не теряла контроль над собой.

Ее вокально-сценическое искусство привлекало в этом спектакле внутренней художественной целостностью, гармоническим единством слова, пения и пластики, точностью и скульптурной завершенностью каждого жеста и позы.