Севильский цирюльник

* Gioachino Rossini *
* Il Barbiere di Siviglia *

Rosina - Victoria de Los Angeles
Il Conte d'Almaviva - Nicola Monti
Figaro - Gino Bechi
Basilio - Nicola Rossi-Lemeni
Bartolo - Melchiorre Luise
Berta - Anna Maria Canali
Fiorello - Erminio Benatti
Milan Symphony Orchestra and Chorus
Conductor - Tullio Serafin
Recorded July 1952
Testament SBT 2166 2CDs

Однажды мне попалась в руки "живая" запись "Севильского цирюльника" из Ла Скала (весьма плохая в техническом отношении) с Джино Беки и Чезаре Валетти, под управлением Виктора де Сабата (1952 год). Послушав оттуда несколько фрагментов, я пришла в ужас и поклялась страшными клятвами, что отныне Беки отчислен из сонма моих любимых певцов, - ибо столь чудовищного Фигаро я не могла представить даже в кошмарном сне.

И вот - очередной "вояж" по музыкальным магазинам, и я держу в руках только что купленную (совсем недешевую) коробочку с дисками "Севильского". Потому что очень люблю Викторию де Лос Анхелес и… Джино Беки.
Когда делалась эта запись, Лос Анхелес не было и тридцати лет, а ее партнеру-тенору, румыну Николе Монти - чуть за тридцать. Они молоды, как и их герои, и это слышно в каждой ноте, в каждой фразе. Это тот счастливый момент, когда, кажется, не существует никаких вокальных трудностей и все дается легко, без усилий.
Лос Анхелес очаровательна. Вернее, очаровательна её Розина, но это как раз тот случай, когда партия идеально "ложится" на голос - бархатистый, гибкий, обаятельный. Розина в исполнении певицы свежа, как майская роза, остроумна и жизнерадостна. Вместе с тем, здесь нет и следа того жеманного кокетства, которым в то время любили наделять своих Розин иные исполнительницы (скажем, Лили Понс или Нелли Корради). Это - настоящая испанская донна, благородная и элегантная.
Здесь даже странно было бы говорить вокальном мастерстве, о колоратурной технике, о виртуозности - все получается "само", чисто, изящно, с такой убедительной непосредственностью, что кажется, будто де Лос Анхелес просто родилась для этой роли.
Никола Монти - Альмавива вполне достоин своей великолепной партнерши и с энтузиазмом завоевывает руку и сердце её героини. Певец известен прежде всего как исполнитель партий бельканто - он неоднократно записывал, например, "Сомнамбулу" Беллини, в том числе с Марией Каллас (1957) и Джоан Сазерленд (1962).
"Севильский цирюльник" - самая ранняя запись Монти (он дебютировал на оперной сцене всего годом раньше). Голос молодого певца очень красив - яркий, звонкий лирический тенор, хотя, быть может, ему недостает мягкости и изысканности, свойственной современникам Монти, прославленным исполнителям партии Альмавивы - Луиджи Альва и Ферруччо Тальявини.
Альмавива в исполнении Монти - не столько утонченный аристократ, сколько просто веселый юноша, который не без удовольствия разыгрывает "влюбленного рыцаря", с восхитительным rubato распевающего серенады даме сердца. В рефрене канцонетты Se il mio nome saper voi bramante слышится какой-то мальчишеский задор: "Эх, какой же я замечательный музыкант, да взгляните же на меня!"
Хотя бы ради этой пары влюбленных уже стоит слушать эту запись. Потому что все остальное… нет, не разочаровывает, но чревато неожиданностями. И самая, пожалуй, досадная из них - уровень оркестра, возглавляемого Серафином. Оркестр звучит разболтанно, небрежно, и, по-видимому, совершено игнорирует дирижерские указания. Остается предположить, что великий маэстро сосредоточил все внимание на певцах: вокальные ансамбли звучат просто потрясающе - особенно это касается сумасшедшего по сложности финала 1-го акта, где расхождение на долю секунды просто гибельно: в редкой записи услышишь столь рельефное, отточенное до мелочей исполнение, в котором каждый голос играет самыми яркими красками и каждый слог отчетливо слышен.
Впрочем, в этой записи есть исполнитель, который безусловно царит везде, где только появляется: и в ансамблях, и в дуэтах, и в сольных эпизодах. Это Джино Беки - Фигаро. Он именно царит, господствует, властвует. Похоже, что исполнитель решил превратить эту запись в свой бенефис.
Несмотря на то, что самые блистательные достижения Беки остались в 1940-х годах, здесь его голос по-прежнему могуч, хотя ему уже несколько недостает красок. Однако этот недостаток с лихвой компенсируется тем поистине незабываемым образом, который создает в этой записи Беки - великолепный певец-актер. Ищу слова, чтобы охарактеризовать его Фигаро, - и не нахожу. Грубый? Нахальный? Хамский? Любое из этих определений будет слишком слабым. Это какое-то поистине чудище, фыркающее, хрипящее и плюющееся огнем, "медведь, бурбон, монстр" с неукротимым голосом, с интонациями барона Скарпиа, возчика Альфио из "Сельской чести", Тонио из "Паяцев", герой веризма, или даже, скорее, итальянского кинематографического неореализма, случайно затесавшийся в изысканное общество исполнителей бельканто и решивший показать всему миру, что Фигаро - это необязательно обходительный кавалер и лукавый пройдоха, что он может быть и дерзким мужланом, незнакомым с приличиями и в лучшем случае презирающим галантных "сосунков" вроде Монти, - а заодно и все музыкальные традиции, стереотипы и стилистические правила.
Не знаю, ужасаться или восхищаться подобной дерзостью (если не сказать - наглостью) певца. Но могу сказать одно: после Беки все остальные исполнители этой роли как-то бледнеют, становятся менее интересными. [ Что полная неправда! - примеч. Призрака Оперы. ]
И поистине, нужен столь могучий дирижер, как Серафин, чтобы усмирить непокорного баритона и заставить его пристойно звучать хотя бы в ансамблях. И - о чудо! - он звучит там так, как надо, успокаиваясь и подчиняя свой (уже сипловатый) голос изысканной вязи россиниевской партитуры. Дуэт Фигаро и Альмавивы All'idea di quell metallo чрезвычайно увлекателен в музыкальном и драматургическом отношении - маленький спектакль; особенно хороши subito piano и crescendo на Che invenzione prelibata! ("Что за прекрасная идея!")
Звучание Беки до некоторой степени уравновешивается присутствием Росси-Лемени. Голоса исполнителей здесь чем-то схожи: мощные, объемные, но слегка глуховатые. Росси-Лемени - вполне традиционный, но убедительный и яркий Базилио, в меру грозный, в меру комичный, с иезуитскими "мяукающими" интонациями в La Calunnia (арии о клевете) и великолепно звучащий в ансамблях, где его мягкий, глубокий бас дает хорошую "основу" более высоким голосам.
В целом запись очень любопытна, хотя, конечно, выкрутасы Беки способны привести в негодование не только ценителей бельканто, но даже и поклонников знаменитого баритона. Поэтому советовать ее в качестве эталона, конечно, нет смысла. Отмечу, однако, что у Виктории де Лос Анхелес не так уж много полных записей опер и что в ее более поздней записи "Севильского" (1962, EMI, с Сесто Брускантини и Луиджи Альва, под управлением Гуи) уже нет того чарующего обаяния юности, которое так покоряет здесь. Поэтому эта запись - для страстных коллекционеров, любителей сличений и сравнений, для тех, кто ради нескольких музыкальных нюансов готов без колебания расстаться с тридцатью долларами (проза жизни, ничего не поделаешь!).

© Екатерина Алленова, 2003.

При перепечатке просьба ссылаться на источник и ставить создателей сайта в известность.