ГЛАВНАЯ ОБМЕН БАННЕРАМИ ССЫЛКИ ССЫЛКИ НА МУЗЫКАЛЬНЫЕ САЙТЫ О ПРОЕКТЕ

"Я убежала от всех «Аид»!"

Лариса Дядькова на сцене и в жизни

Имя обладательницы замечательного по красоте и тембру звучания голоса Ларисы Дядьковой украшает сегодня афиши лучших оперных сцен мира: миланской "Ла Скала", санкт-петербургской Мариинки, нью-йоркской "Метрополитен", венской Оперы, лондонского театра "Ковент-Гарден"... В эти дни Ларису Дядькову можно услышать на сцене чикагской Лирик-опера, где она с огромным успехом исполняет партию Фрики в опере Рихарда Вагнера "Золото Рейна". Наш разговор с певицей начался с этой новой для нее партии.

О "Золоте Рейна" Рихарда Вагнера

- Я решила попробовать себя в немецком репертуаре, в музыке Вагнера. Мне это интересно, потому что до этого я пела, в основном, итальянские оперы, мои героини говорили на итальянском языке. И чувства, и темперамент были итальянскими. Немножко надоело крутиться в одном репертуаре и захотелось перейти в другой пласт, узнать, что это такое - Вагнер.
Поэтому, получив приглашение из чикагской оперы спеть в "Золоте Рейна", я с радостью согласилась, пожертвовав очень многими хорошими постановками. В это время меня приглашали в "Ковент-Гарден" на "Бал-маскарад", во Флоренцию на "Хованщину"... Были и другие интересные предложения, от которых мне пришлось отказаться, чтобы попробовать себя в Вагнере. Я убежала от всех "Аид", хотя очень люблю Амнерис, убегаю от "Трубадуров", "Бал-маскарадов", убегаю в этот новый репертуар. Мне хочется в этой жизни попробовать что-то новое, хотя и с моими любимыми героинями я не расстаюсь. Получится - не получится - это уже другой вопрос. Может быть, это будет ошибочный отход, а, может быть, я еще что-то в себе открою, о чем даже не подозревала. Притом, что на мой взгляд, партия Фрики в "Золоте Рейна" неинтересна. А вот Фрика в "Валькирии" - очень сильная партия. Это интересно, это по-настоящему.

- Что вы можете сказать о постановке спектакля?

- Нельзя сказать, что постановка модерновая. Она довольно традиционная. В ней присутствуют какие-то моменты сказочности. Это хорошая сказка, в которой затрагиваются довольно глубокие проблемы...

- В Мариинском театре уже ставили Вагнера. Вы участвовали в этой постановке?

- В Мариинке идет вся тетралогия, но я пела только в "Золоте Рейна" в первой постановке Йоханнеса Шаафа. (Сейчас в Мариинском театре идет вторая редакция "Золота Рейна" в постановке Валерия Гергиева и Георгия Цыпина. - Прим. автора.) Но с "Кольцом Нибелунга" получилось вот что. Я сейчас очень много гастролирую; у меня уже расписан почти весь 2007 год. А в Мариинском театре составляются планы только на один сезон вперёд. Получается, я могу принять участие в спектаклях Мариинки только тогда, когда есть несколько свободных недель. Поэтому я постепенно ухожу из нового репертуара театра и появляюсь в спектаклях все реже и реже.

- Как проходил процесс репетиций?

- Репетиции шли долго - целый месяц. Обычно на Вагнере самые длительные репетиции. Конечно, это опера тяжела тем, что она идет без перерыва, но так написано композитором. Мне всегда очень интересен процесс репетиций. Особенно, когда хороший режиссер, хорошие актеры, когда открываешь для себя что-то новое. Наша специфика отличается от постановок в драматическом театре тем, что в опере все подчинено музыке, и в этом музыкальном пространстве нужно очень точно выстроить свой сценический образ, не теряя при этом контакта с дирижером. Опера теряет свою привлекательность, когда певец занят только тем, что смотрит на дирижера, забывая, что он прежде всего - актер. Такой певец становится неинтересен зрителю.
О детстве, учебе, учителях

- Где вы родились? Где учились?

- Есть такой маленькой волжский городок Зеленодольск, который находится в 45-и километрах от Казани. Я там родилась, училась в школе.
Заканчивала учебу в физико-математическом классе, но у меня не было особого желания быть "технарем". Да, наверное, у меня и данных таких не было. Поэтому решила поступить в Казанское музыкальное училище.

- Мне всегда было интересно, как появляется любовь к опере? Маленькая девочка мечтает стать оперной певицей...

- Нет, я, честно говоря, оперную музыку не любила, всегда выключала радио, когда слышала оперу. Но с детства пела, ходила во Дворец пионеров, занималась в кружке вокального пения, принимала участие в смотрах художественной самодеятельности: за класс, за школу... Я всегда занималась пением, но никогда не думала, что это будет моей профессией. Как-то на одном из концертов меня услышала педагог музыкальной школы и сказала: "У вас, девочка, редчайший голос, и вам нужно учиться". Первый раз я услышала оперу, учась в музыкальном училище, в Казанском оперном театре. Это был "Евгений Онегин".

- Казанский оперный театр - хороший театр.

- Да, очень хороший театр, с хорошими традициями. В Казани, вообще, высокий уровень музыкальной культуры. Там всегда работали прекрасные дирижеры, артисты.
Во время учебы в Казанском музыкальном училище я услышала пение Ирины Богачевой. Мне очень понравилось, как она пела: красивый, необычный тембр. Она училась в Ленинграде у Ираиды Левандо. И я решила поехать в Ленинград.
Брат меня уговаривал: "Куда ты поедешь? Москва ближе. Поезжай в Москву". Я попробовала поступить в Москву, но не прошла на третий тур. А тут Санкт-Петербургская консерватория объявила как раз дополнительный набор. Я поехала туда, и меня приняли.
Так я оказалась в Санкт-Петербургской консерватории в классе замечательного педагога Ираиды Павловны Левандо. Ей недавно исполнилось 90 лет, в прошлом году она ушла из консерватории. Мы с ней часто общаемся. После окончания консерватории меня приняли в стажерскую группу Мариинского театра, в которой я пробыла три года.

- А как вы из стажерской группы попали в премьеры оперной сцены?

- Первые десять лет моей певческой карьеры были связаны с именем Юрия Темирканова. Я участвовала во Всесоюзном конкурсе вокалистов имени М. И. Глинки, получила вторую премию. Ко мне очень доброжелательно отнеслась Ирина Архипова, отметив мой голос. И постепенно я стала петь главные партии. С Темиркановым я спела партию Ольги в опере Чайковского "Евгений Онегин".
А в премьеры я выбилась, потому что стала петь на Западе. Я исполнила партию Любови в опере Чайковского "Мазепа" на музыкальном фестивале в Брегенце. Потом меня пригласили на "Дойче граммофон" записать эту оперу. Меня заметили. А когда ты оказываешься в лидерах, ты становишься лицом театра, ты представляешь театр... До сих пор, когда меня где-то представляют, все равно пишут: "солистка Мариинского театра".
Об операх, солистах и режиссерах

- Расскажите, пожалуйста, как происходит выбор солистов и дирижера на постановку?

- Есть дирижеры, которые диктуют свои условия. А другие... Понимаете, дирижеру звонит агент и говорит: "Вам предлагается постановка в таком-то театре. Вы согласны? С кем вы хотите работать?" Дирижер говорит: "Мне принципиально нужно, чтобы был вот этот и вот этот". А иногда дирижер вообще не знает, кто участвует в спектакле.
Приведу вам такой пример. В "Метрополитен-опера" ставили оперу Мусоргского "Хованщина", в которой у известной американской певицы Долоры Зайчик уже был подписан контракт на партию Марфы. Дирижером спектакля был Валерий Гергиев. В разговоре со мной он сетовал, что Долора, к сожалению, далека от того, о чем она поет. Видно же, когда человек стоит с пустыми глазами и произносит тарабарщину, заученный текст, не понимая смысла. Я сама была свидетельницей, что на репетиции после реплики Хованского "Здравствуй, Марфа" Долора сделала книксен, который абсолютно не соответствовал ни образу, ни эпохе. Мы с ней в хороших отношениях, и я позволила сделать ей замечание.
Я в это время пела Азучену в "Трубадуре", Ольга Бородина - Полину в "Пиковой даме" Чайковского. Гергиев говорил: "Ну, как же так, у меня такие певицы здесь, а Долора поет Марфу. Зайчик - хорошая певица, но она не должна это петь, потому что она не знает, о чем это. Это же Мусоргский!" Но он ничего не мог сделать.
Я отпела все свои спектакли и в последнем спектакле "Хованщины" пела Марфу. Потом ко мне подошел режиссер и сказал: "Лариса, сегодня Гергиев первый раз смотрел на сцену"...
Для меня важно не только спеть, но и сыграть роль. Особенно ты счастлив, когда у тебя хороший партнер, но бывает и наоборот. У нас была постановка "Аиды" в Вероне. Одна молодая певица исполняла партию Аиды, а я - Амнерис. У нас с ней дуэт. Она поет свои фразы и отходит назад. Что мне делать? Мне же нужно к ней обращаться. Разворачиваться от публики и петь ей? Это в Вероне-то петь, отворачиваясь! На открытой площадке, где 14000 зрителей. А если еще ветер подует в другую сторону, тебя, вообще, слышно не будет. И, конечно, петь в зал - значит, терять сценическую правду.

- В пьесе Моэма "Театр" так поступала Джулия Ламберт. Она уходила вглубь сцены, и все внимание зрителей было приковано к ней.

- Повторилось это и на следующем спектакле. Тогда я решила проучить эту девочку. В тот момент, когда она опять решила уйти вглубь сцены и поставить меня в очередной раз в неловкое положение, я решительно взяла ее за обе руки, развернула спиной к публике, отпела ей свои фразы в лицо. Теперь уже она вынуждена была петь спиной к публике! И глаза у нее были такие растерянные...
Иногда нужно поставить на место партнера, который "тянет одеяло" на себя.
В следующей "Аиде" я пела с американской певицей Мишель Крайдер. Она - удивительный партнер! Мы часто встречаемся с ней в разных постановках "Аиды" в разных театрах и прекрасно чувствуем друг друга. И сцена в комнате Амнерис всегда проходит на таком эмоциональном накале, что неизменно вызывает восторг зрительного зала. Когда партнеры понимают друг друга, получается настоящее искусство. Потому что в опере выигрывает ансамбль.

- Говорят, что опера мельчает и превращается в бизнес. Вы согласны с этим?

- К сожалению, мельчает. Уже давно "помельчала". С этим даже спорить не приходится. Сегодня опера - это бизнес. Тот золотой век, когда пели Мария Каллас, Рената Тебальди, Марио Дель Монако, давно прошел.
Шаляпин писал в своих воспоминаниях, что как только появляется "скорость", пропадает искусство. У артистов нет возможности погрузиться по-настоящему в роль, они стремятся зарабатывать деньги.

- Как вы относитесь к современным постановкам?

- Отношусь по-разному. К хорошим - хорошо, к плохим - плохо. Как-то я пела Кончаковну в "Князе Игоре", а действие было перенесено во времена царской России. Я была дочкой Кончака, а сам он был директором тюрьмы. И мои арии, и песня половецкой девушки шли как смотр художественной самодеятельности в тюрьме.

- Так видит режиссер...

- Так видит режиссер. Поэтому на сцене сегодня может быть, что угодно.

- Говоря о режиссерах, кого вы можете выделить на сегодняшней оперной сцене?

- Мне очень нравится наш режиссер Юрий Александров. Очень талантливо работают Юрген Флимм, Роберт Карсен. С Карсеном мы делали "Русалку" Дворжака в парижской "Опера де Бастиль", а вскоре мы с ним будем работать над "Трубадуром" в Брегенце.

- С кем из мэтров отечественной режиссуры вам приходилось работать?

- Мне очень запомнилась работа над "Хованщиной" в Большом театре. Постановщиком спектакля был выдающийся оперный режиссер Борис Покровский, дирижировал Мстислав Ростропович. Время было очень интересное. Я с большим удовольствием работала с Борисом Покровским. Какой это умница-режиссер! Кладезь просто. А уж сколько он может тебе рассказать и об образе, и об опере, и об эпохе...
С такими режиссерами ты растешь. Он бывает нетерпим, даже груб с теми, с кем работает. Меня Бог миловал. (Смеется.) Но бывали и у меня с ним трудные моменты... Я вам хочу сказать, что меня трудно обидеть. Я очень самокритична, и если что-то мне говорят люди, которых я уважаю, я никогда не обижусь. Я соберусь и докажу, что могу. Я добиваюсь того, чтобы меня похвалили и сказали: "Умница".

- Вы рассказали о "Хованщине". В работе над образом Марфы вы ведь встретились с Галиной Павловной Вишневской...

- Галина Павловна, дав несколько точных советов, очень помогла мне в работе над Марфой. Как она эмоционально чувствует роль! Я ее очень уважаю, она - неординарная личность. А недавно я прочла ее книгу "Галина". Всем, кто любит музыку и кому интересна наша история, я очень советую прочесть эту книгу - на редкость правдивую и умную. У Вишневской ясный, цепкий ум, она четко видит проблемы. Она замечательная.

- Как вы считаете, продолжается ли конкуренция Большого и Мариинского театров сегодня?

- В Мариинском театре уровень намного выше. В лице Валерия Гергиева театр нашел лидера, который повел коллектив за собой. В Большом театре такого лидера не нашлось. Но сегодня Большой театр стоит на пути возрождения, и я ему желаю только успеха.
О театрах и публике

- Вы часто поете в Италии. Говорят, итальянская публика особая. Так ли это?

- Итальянская публика - понимающая, любящая музыку. В Италии лицо и гордость городов - оперный театр. Они следят за оперой, они живут этим. Все - от портье до президента - живут оперой! Как-то в Парме меня узнали на улице, и началось что-то неописуемое. "О, синьора! О, браво!! О, брависсимо!!!"
Или еще пример. Мы пели в "Ла Скала" "Джоконду" Понкьелли. Когда я пришла в отель, меня встретил портье: "О, сеньора Дядькова, вот, пожалуйста, рецензии на ваши спектакли. А в таком-то году, вы знаете, вашу партию пела такая-то певица. У меня есть запись. Вы хотите послушать?" И он назвал мне всех певиц, которые когда-либо пели в этой партии, и предложил послушать их записи.

- Это только в Италии возможно! В другой европейской стране такого не встретишь?

- Австрия, Вена. Там тоже знающая публика. Но в Италии все равно нечто особое.

- Интересно перед такой публикой выступать?

- Очень ответственно. В Италии в каждом городе разная публика. Певцы, например, боятся петь в Парме. Там публика очень агрессивна.

- Могут освистать?

- Это еще хорошо. Могут помидорами забросать, могут "забукать". Они сидят и "букают": "Бу-у-у-у-у..." У меня, слава Богу, таких случаев не было.

- И часто они "букают"?

- Сколько угодно. Может идти "стенка на стенку". Одним нравится, вторым не нравится. Одни кричат "Бу!", другие - "Браво!" Или весь зал объединяется и кричит кому-то "Бу!"

- А если весь зал кричит "Браво!"?

- О, это фантастика! Это потрясающе!..

- Что вы можете сказать о чикагской Лирик-опере?

- Мне очень нравится чикагская опера: хороший оркестр, хорошая акустика, хорошая публика…

- Когда вы первый раз в Чикаго выступали?

- В чикагской Лирик-опере я исполняла с Мстиславом Ростроповичем "Песни и пляски смерти" Мусоргского. Концерт прошел с большим успехом. Потом пела Ульрику в "Бал-маскараде". Сейчас я третий раз в Чикаго.
О семье, доме, друзьях, увлечениях и ни слова об опере

- Вы сюда приехали с семьей?

- Я здесь два месяца без семьи. Моя дочка учится в школе, и мой муж находится с ней. Я считаю, что кто-то из родителей должен быть с ребенком. Особенно в таком возрасте - моей дочке шестнадцать лет. Это очень ответственный период. Она учится в Люксембурге в школе. Когда я возвращаюсь, я, конечно, все свои силы, любовь отдаю семье.

- Вы общаетесь с коллегами вне сцены?

- Конечно, общаюсь, когда имею такую возможность. Но иногда очень трудно уделить время друзьям. Я так наслаждаюсь тем, что нахожусь с семьей! У меня, в основном, друзья из моего детства, из школы.

- Вы до сих пор дружите?

- Да. И у моего мужа, и у меня друзья - одноклассники. У нас был очень хороший класс. Я приглашала мою классную руководительницу в Люксембург, в Париж. Я ей сделала подарок к ее 60-летию. 26 августа - день встречи нашего класса. Два года назад нашей школе исполнилось 50 лет. Тогда собралось 19 человек. Почти весь класс! Мы встречаемся регулярно. Недавно мне классная руководительница прислала фотографию с последней встречи летом.

- Где вы чувствуете себя дома?

- Там, где моя семья.

- Хороший ответ. Вы уехали из Питера?

- Нет, почему. Там живет моя мама. У меня контракт с Мариинским театром, который дает мне возможность петь в свободное время. Я с театром не порываю.

- А Люксембург?

- В Люксембурге удобно. Я возвращаюсь домой: красиво, тихо кругом...

- Не скучно?

- Нет. Три часа на машине, и мы в Париже.

- Что вы любите читать?

- Я много и с удовольствием читаю. Мне очень понравилась ранняя Улицкая, ее повесть "Сонечка". А потом, мне кажется, она стала повторяться... Сейчас я открываю для себя Виктора Пелевина.

- А в кино вы ходите?

- Мне Поля - дочка - сказала: "Мама, ты должна обязательно посмотреть "Матрицу"!" Мне интересны были "киношные" приемы этого фильма. И книги Пелевина, и "Матрица" - абсолютно необычные произведения. Это что-то новое, чего до этого я в своей жизни не встречала. И это мне было интересно. Вообще, книги, кино, театр поднимают тебя на какой-то новый уровень.

- Вы интересуетесь политикой?

- Да, я могу сказать, что в моей семье я очень политизированный человек. Я не пропускаю ни одних новостей. Я и в Чикаго слежу за новостями.

- И телевизор смотрите?

- Я люблю канал "Жизнь животных". Обожаю смотреть программу об устройстве дома, могу смотреть ее часами. Я приехала недавно домой, и мне моя спальня показалась какой-то безликой. Мы купили краску, и я перекрасила всю спальню.

- Сами???

- Да я лукавлю, мне всего одну стенку нужно было перекрасить. Сейчас, кстати, я планирую перестройку моей ленинградской квартиры.

- Так вы дизайнер?

- На пенсию пойду - буду дизайнером.
О творческих планах

- Какие оперы в ваших творческих планах?

- Опять Верди, опять "Аиды": в Берлине, в Испании... Я сейчас изменяю Вероне. Шесть лет я там работала с перерывом в один год, а сейчас буду петь в Брегенце - они меня пригласили на "Трубадура".

- Чикаго в планах нет?

- Пока Чикаго нет. В этом и следующем годах у меня будет много работы в Италии.

- Вам интересно выходить сегодня на сцену?

- Я понимаю, что это должно когда-то закончиться, поэтому мне дорог каждый выход на сцену. А еще я влюблена в свою профессию. Я - счастливый человек, я занимаюсь любимым делом.

- Мне остается поблагодарить вас за интереснейший разговор, пожелать сохранить подольше творческий азарт и продолжать потрясать публику!

P.S. Признаюсь вам, уважаемые читатели - я очень волновался, идя на встречу с певицей. Но когда я увидел открытую, красивую, располагающую к себе женщину, я влюбился в нее сразу.
Дядькова умна, начитанна, остроумна. Она не любит излишней суеты вокруг своего имени, зато не жалеет хороших слов в адрес своих коллег. Она не ревнует к чужим успехам, справедливо полагая, что "театров и опер хватит на всех". У нее прекрасный и богатый русский язык, она любит свою семью и больше всего на свете любит быть дома со своими близкими. Вот такая она - обладательница замечательного по красоте и тембру звучания голоса Лариса Дядькова.

Интервью состоялось в Чикаго.
© C певицей беседовал Сергей Элькин
© "Призрак Оперы", 2005

Публикация: 1-03-2005
Просмотров: 4665
Категория: Интервью
Комментарии: 0

Уважаемый посетитель, Вы зашли на сайт как незарегистрированный пользователь. Мы рекомендуем Вам зарегистрироваться либо зайти на сайт под своим именем.