"The Verdi Tenor"

Пласидо Доминго, которому исполнилось 60 лет, в прошлом году закончил запись всех теноровых арий Верди. Сборник из 10 CD включает и арии, которые он никогда не исполнял на сцене - такие, например, как ария Фентона из "Фальстафа". Встретившись с корреспондентами журнала "Граммофон" Дженс Питером Лонером и Кристианом Шарфом, Доминго поведал им об этой записи, своих планах насчёт "Кольца" и будущем поп-проекта "Три тенора". 

- Мистер Доминго, вы недавно выпустили собрание записей вердиевских арий. Что вы чувствуете в связи с этим?

- Ну, прежде всего, Верди - это большая часть моей карьеры; большой процент моих записей и выступлений связаны с этим композитором. Спустя годы я осознал, что сами по себе эти записи уже представляют собой большую коллекцию музыки, записанную с прекрасными дирижёрами. И я подумал, в год столетней годовщины смерти Верди, что можно записать все остальные арии Верди и сделать абсолютно полную подборку его теноровых арий. Ну, вот - мы и реализовали этот проект, и я очень счастлив, потому что это - 33 года пения! И столько знаменитых дирижёров: Караян, Джулини, Шолти, Карлос Кляйбер и Ливайн; Синополи, Аббадо, Мути, Мета, Маазель, Баренбойм, и, наконец - Санти. А последние записи сделаны с маэстро Чунгом и Гергиевым. Эта идея долго преследовала меня, и когда я предложил это "Deutsche Grammophon", идея им очень понравилась - и вот вам результат.

- Когда вы начали свою карьеру в восемнадцать лет, представляли ли вы себе вообще, что достигнете такого успеха?

- Вы никогда не имеете никакого представления, в каком направлении двигаетесь, когда вы молоды. Когда я начал петь в опере, я пел сарсуэлы со своими родителями. В те дни в Мексике мне предлагали работу в кино, в музыкальных фильмах. Были два известных мексиканских певца - Хорхе Негрете и Педро Инфанте, которые умерли - и меня пророчили на их место. Но когда я обнаружил, что могу петь в опере, я решил придерживаться определённых рамок. Я сказал себе: "Хорошо, я попробую себя в опере, но в тридцать лет я должен дебютировать в Мет и в Скала". И я дебютировал в Мет, когда мне было 27, и в Скала - в 28 лет. Также в Вене - в 26 лет, и в том же году - в Берлине и Гамбурге. Мне везло, и я решил продолжать работу в опере.

- Вы спели более ста двадцати ролей - больше, чем любой другой тенор XX века. Ваш голос и сценический облик остаются уникальными. Откуда вы берёте силы и энергию?

- Я просто думаю, что для того, чтобы петь столько различных ролей и продолжать выступления в теноровом репертуаре, когда тебе 60, нужна настоящая страсть. Полагаю, что страсть очень важна в жизни. Вы не можете делать это, если не чувствуете удивительной силы и страсти за плечами - это то, что я чувствую каждый день, просыпаясь - безотносительно к тому, как я устал. Я ведь достаточно привилегирован: многие люди имеют очень трудную работу, которую обязаны делать просто для того, чтобы прожить. А у меня настолько особая профессия, что занятие ею просто прекрасно - даже если это очень тяжело.

- Вы знаете все оперы вдоль и поперёк. Способны ли вы открывать новые нюансы, новые моменты в музыке и в характерах своих персонажей?

- Думаю, в этом и заключается прелесть моей работы. Через годы вы находите всё больше интересных вещей в музыкальных, вокальных и драматических аспектах своих ролей. Чем больше вы исполняете роль, это не переходит в механические навыки, но становится всё более интересным - особенно, если есть возможность принять участие в новых постановках: тогда вы легче находите новое.
"ПЕНСИОННЫЕ" ПЛАНЫ

- Паваротти сказал, что он хочет петь ещё четыре года. Вы можете сказать, сколько лет вы ещё будете выступать на оперной сцене?

- Я просто не хочу об этом говорить, потому что в прошлом я думал, что после шестидесяти петь не буду - но мне уже 60, и я пою. Не могу сказать. Надеюсь, смогу петь ещё лет пять или шесть. И может быть, я смогу ещё дольше петь концерты: всё это зависит от того, как поведёт себя голос; сколько времени ещё он останется свежим. В опере я буду петь до тех пор, пока я чувствую энергию для всех репетиций и для всего, чего требует выступление в опере на сцене.

- У вас есть планы насчёт того, что вы будете делать, оставив сцену?

- Я дирижирую, и я директор двух опер: Лос-Анджелеса и Вашингтона. Это даёт достаточно работы. Я всегда буду работать в музыке.

- Вы очень редко даёте сольные концерты. Вы предпочитаете слияние музыки и актёрского мастерства - в том плане, что сценическое воплощение роли добавляет определённую глубину и в музыкальном отношении?

- Конечно. Я люблю концерты, но не могу отрицать того, что предпочитаю игру на сцене. Мои коллеги Лучано и Хозе дают множество концертов каждый год, а я выступаю где-то в пятидесяти спектаклях и ещё дирижирую около двадцати. А концертов даю, может быть, два или три в год. Но я считаю, что пока могу выступать в опере, я должен это делать.
ПОСТАНОВКА "КОЛЬЦА"

- Вы планируете поставить "Кольцо" Вагнера в Лос-Анджелесе с режиссёром "Звёздных войн" Джорджем Лукасом. Это попытка скрестить Вагнера с Голливудом?

- Маэстро Нагано будет дирижировать. Все эпизоды "Кольца", которые составляют 16 часов музыки, написанной Вагнером, он воплотил бы с применением сегодняшних спецэффектов, если бы имел их под рукой. Его музыка, его идеи - это сплошной авангард. Я думаю, что столько уже пытались применить новых возможностей [в постановках], так почему бы не попробовать ещё одну? Можно использовать все эффекты, намеченные Вагнером в либретто: вы можете творить гигантов; у вас есть технологии творить всё, что угодно. Сегодня действительно возможно соединить мир театра и кино.

- И кто сделал первый шаг?

- Мы спросили Лукаса, написали ему письмо - и он прислал кого-то из своей компании для переговоров. Естественно, бюджет постановки будет очень высоким - и мы должны будем найти соответствующую спонсорскую поддержку. Нам понадобятся партнёры, меценаты, и мы будем активно над этим работать.

- А каков бюджет?..

- Где-то около 30 миллионов долларов. Представьте, что одна минута этих технологий стоит около миллиона долларов - но она иногда необходима лишь на протяжении всего десяти секунд. И, если есть соответствующая анимация, её можно использовать многократно: например, в лейтмотивах - они длятся около пятнадцати секунд, и можно повторить это в самых разных обстоятельствах. Подсчитываете, сколько важных моментов в постановке - и выводите соответствующую сумму. Я не хочу делать "супер-эффектную" продукцию: это было бы экономически неприемлемо, и могло бы разрушительно сказаться на музыке Вагнера.
"ПОПУЛЯРИЗАЦИЯ ОПЕРЫ"

- Вы всегда старались расширить круг оперной публики, порой - посредством поп-музыки или масс-медиа. Согласны ли вы, что первый концерт "Трёх теноров" в Термах Каракаллы в 1990 году можно рассматривать, как некую кульминацию в коммерциализации классической музыки, сужая границу между традиционным концертным залом и "общедоступной" музыкой?

- Хозе был очень болен. Мы никогда не думали, что это станет настолько успешной акцией, что люди примут подобный концерт с такой истерической реакцией. Но что-то началось: множество новой публики пришло в оперу. Концерт сделал оперу более популярной, сделал нас более известными - но и множество людей, связанных с оперой, сегодня куда в более выгодном положении для работы ещё над чем-то, кроме оперы. Со времени того концерта всё это обрело ещё одно измерение.

- Что вы чувствуете насчёт "Трёх теноров" сегодня? Есть какие-то планы новых концертов с Паваротти и Каррерасом?

- У нас множество предложений; единственная трудность - найти свободные даты, когда мы можем собраться вместе. Возможно - я говорю, "возможно" - мы споём в Японии последний концерт "Трёх теноров" [ага; так мы и поверили - прим. перев.] на чемпионате мира по футболу. Это бы замкнуло круг; сравнивая с миром футбола, где большинство игроков могут принять участие лишь в четырёх Мировых кубках, но не в пяти. Мы начали в Риме в 1990, затем - Лос-Анджелес, потом - Париж; было бы славно сделать это и в Японии - это мог бы быть самый последний концерт; но у нас ещё целая кипа предложений [от которых "старички" и не подумают отказаться - прим. перев.]

- Вы собираетесь петь официальный гимн по поводу столетнего юбилея мадридской футбольной команды "Реал". Это значит нечто особенное для вас?

- Да, конечно. Это прекрасная музыка - я уже записал её - и мадридский "Реал", несомненно, команда, за которую я "болею" уже много-много лет. Стать чемпионами Европы восемь раз - это прекрасно! Я хотел бы, чтобы они стали чемпионами Европы в год своего юбилея. В испанской лиге они не выглядят очень хорошо, но в Лиге чемпионов они смотрятся вполне на уровне.

Источник: "Grammophone"

© Кирилл Веселаго, перевод.