В "Новой опере" впервые поставили "Севильского"

ВНОВЬ ПРАЗДНИК НА КАРЕТНОМ
В "Новой опере" впервые поставили "Севильского цирюльника"

Как бы предчувствуя наступление тоскливого и долгого осенне-зимнего периода, московская Новая опера решила порадовать публику новой постановкой - веселой, живой, динамичной. Впервые в своей истории театр взялся за "Севильского цирюльника" Россини - безусловный шлягер всех времен и народов. В последнее время театр все чаще обращается к мейнстримному репертуару, что, как представляется, несколько противоречит концепции его основателя. В некотором смысле Новая опера теряет свое лицо, перестает быть "новой" - той, которая осваивала доселе неизвестные России и Москве произведения, такие как "Мария Стюарт" Доницетти, "Двое Фоскари" Верди, "Валли" Каталани или "Гамлет" Тома. С другой стороны, для любого театра пройти мимо самых значительных произведений мировой оперной литературы - трудно: певцам хочется петь популярное, слушателям хочется слышать то же самое. 

На постановку был приглашен знаменитый Элайджа Мошински - режиссер, давно зарекомендовавший себя на ведущих мировых сценах, включая самые престижные. За дирижерский пульт встал не менее знаменитый Эри Клас, ныне художественный руководитель московского театра.

Хочу начать с главного, и думаю, что не сильно погрешу против истины: спектакль получился. Можно не соглашаться с теми или иными мизансценами, некоторыми трактовками, но без сомнения перед вами на сцене - именно "Севильский цирюльник": опера комическая, развеселая, представительница бельканто с его чарующими мелодиями. Пожалуй, это уже вторая удача Новой оперы на этом поприще - "Любовный напиток" от Юрия Александрова прошлой весной отличали именно те же качества: безудержное веселье, выдумка, юмор - и тонкий, и грубоватый, пестрая палитра сценического оформления.

Действие оперы режиссер переносит в первую половину ХХ века, но для вневременных проблем комедии Бомарше это по большому счету не имеет никакого значения. Мы видим героев, одетых в костюмы итальянского кинематографического неореализма, на графе Альмавиве и его подручных - "прикид" итальянской мафии довоенного периода, а армейская одежда (когда на сцене появляются солдаты или когда сам граф рядится в униформу) явно отсылает нас к временам дуче.
Решение образов главных героев не вызывает особых нареканий, но все же есть небольшие вопросы. В название оперы не случайно вынесена фигура цирюльника - именно он является катализатором всех процессов, именно благодаря его смекалке все в конечном итоге устраивается наилучшим образом. У Мошински Фигаро получился бледноват, а вся инициатива - в руках графа. Динамичное появление Фигаро на сцене со знаменитой каватиной, во время которой он бреет сразу трех клиентов, как бы обещает такой же драйв от титульного героя и далее - однако этого, увы, не происходит. Возможно, для нашего времени, когда социальные противоречия антитезы "господа-слуги" не столь уж актуальны и такая трактовка допустима, но в принципе это несколько искажает замысел авторов оперы. У Розины уж очень подчеркнуты "стервозные" нотки и маловато лирики - героиня получилась слишком современной, слишком эмансипированной. А вот образы "стариков" - Бартоло и Базилио - удались на славу: они и с традицией не порывают, и сами по себе очень ярки, что, конечно, является и заслугой артистов, исполнявших эти роли.

Музыкальная сторона, пожалуй, удалась еще в большей степени. В первую очередь это касается оркестра под управлением маститого дирижера - темпы, динамика, ансамбли, звучание отдельных групп инструментов - все говорит о том, что за пультом профессионал самого высокого класса. Оркестр Новой оперы и вообще-то в провалах не замечен, но в этот вечер он явно превзошел сам себя. Особенно порадовала легкость звучания, отсутствие тяжеловесности, чем нередко грешат у нас, исполняя оперы начала 19 века, пытаясь их зачем-то приблизить к вердиевским и веристским стандартам.

Среди вокальных работ есть удачи. Прекрасно показал себя молодой тенор Георгий Фараджев в партии графа - настоящий tenore di grazia, отсылающий нас к благословенным временам Скипы и Альвы. Возможно, мастерства во всем еще не хватает, но заявка серьезная - есть и кантилена, и умело спетые пассажи, и сладость в тоне, и понимание стиля.
Розину пела сопрано Галина Королёва - слава Богу, не чистая колоратура: есть в звуке "мясцо", что просто необходимо для этой героини, коли уж на роль не выбрали меццо. За исключением нескольких верхних нот, каковые вышли плосковатыми и оттого некрасивыми, в целом певица более чем достойно исполнила партию.
Илья Кузьмин в роли цирюльника был бы всем хорош, если бы не недостаток звучности в кульминационных моментах: не раз оркестр накрывал певца, что называется, с головой. Особенно удался образ Базилио Алексею Антонову: хотя ария о клевете была совсем не эталонной, в дальнейшем за счет актёрской игры и разнообразных вокальных красок певец смог в отведенных ему композитором сценах стать настоящим центром спектакля. Также замечателен был Анатолий Григорьев (Бартоло) - нечасто в этой возрастной роли услышишь хорошего баритона, да еще и с актерским талантом.

Новая опера продемонстрировала на сей раз очень хороший уровень во всех отношениях, понимание задач, поставленных композитором и либреттистом. Актуализация сюжета пошла только на пользу комедии, а достойный музыкальный уровень сделал постановку настоящим праздником.

© Александр Матусевич