"Кармен" в отсутствие певцов и декораций

Попытка концертного исполнения оперы в оперной студии

Конец апреля для музыкального мира России ознаменовался сразу двумя премьерами "Кармен" под руководством двух самых признанных питерских дирижёров: Юрия Темирканова - в московском Большом театре, и Мариса Янсонса - в Театре оперы и балета Санкт-петербургской консерватории.

Обе постановки были связаны тоненькой ниточкой скандала, неуловимо витавшего в воздухе: в Большом изначально "Кармен" должен был ставить знаменитый дирижер Марис Янсонс - кстати, он и пригласил режиссёра Дэвида Паунтни. Но отношения Янсонса с театром и режиссёром не сложились, и Янсонс, формально сославшись на рекомендации врачей, от работы в Большом уклонился. Выручить театр долго уговаривали Юрия Темирканова, ставшего к тому моменту главным приглашенным дирижером Большого. Финал истории хорошо известен по публикациям в СМИ: "В настоящем оперном театре премьера должна заканчиваться или триумфом, или скандалом. Большому театру на премьере "Кармен" Бизе удалось последнее. Наверное, впервые за всю историю дирижер-постановщик демонстративно не появился на финальных поклонах" ("Известия").

В Петербурге всё прошло гораздо спокойнее. Да и как могло бы иначе в Оперной студии (пусть и называется она теперь Театром оперы и балета)? Даже если занять позицию "минималиста", то следует ожидать хотя бы одного из исполнителей ведущих партий, что называется, на уровне. Увы, этого не случилось: даже Екатерина Гончарова - хорошее сопрано, занявшая первое место на конкурсе Образцовой, в роли Микаэлы не впечатлила. Будем надеяться, она ещё себя покажет в будущем. Партию Эскамильо исполнил обладатель Гран-при конкурсов Богачевой и Лисициана Роман Бурденко. Звучал он глухо, неярко; пел каким-то старым тембром и нельзя сказать, что хорошо наполнял зал. Но всё познаётся в сравнении: и певец Михаил Макаров в роли дона Хозе явил публике настоящую пародию на оперного тенора - с ужимками и нешуточными усилиями он воспроизводил много разных звуков, которые трудно назвать музыкальными. Кульминационную фразу в арии с цветком он не спел на крещендо, сделав наверху изумительную филировку, как это делали в лучшие свои годы Ди Стефано и Каррерас - но просто пропищал всю фразу жалким фальцетом, никак не шедшим к его кряжистой, грузной фигуре.

Если участие тенора в спектакле объяснимо его близким родством с дирижером, то выступление Маргариты Грицковой в роли Кармен завсегдатаи Студии объясняли тем, что юная дева является ученицей Ирины Петровны Богачевой. По крайней мере, никаких иных достоинств она в тот вечер залу не предъявила. Переходные ноты у девушки крайне визгливы, голос отчаянно тремолирует, на дыхание он не опёрт. Вместо роковой и свободной, грациозной и обаятельной женщины-дикарки на сцене стояла изрядно взмокшая старшеклассница, не отрывавшая напряжённого взгляда от дирижёра на всём протяжении своего вялого вокализирования.

Впрочем, у Кармен в руке был цветок. Это, по всей видимости, заслуга "режиссёра" данного действа г-на Жяльвиса, имя которого последние годы в Консерватории вспоминают куда больше в связи с многочисленными финансовыми скандалами, нежели с занимаемой им официально должностью заведующего кафедрой музыкального театра. Он не смог удержаться от соблазна добавить своё имя на афишу по соседству с именем мировой звезды Мариса Янсонса: и вот, вместо нормального концертного исполнения мы получили нечто, что нельзя назвать ни спектаклем, ни концертом. Оркестр был поднят из ямы на эстраду, а солисты пытались что-то изображать …за оркестром. Конечно, то обстоятельство, что их "лепка образов" оставалась не видна большинству зрительного зала - не беда; а вот баланс певцов и оркестра из-за этого смелого режиссёрского решения потерпел невосполнимые потери. Ещё одна смелая режиссёрская находка - это пыльная и мятая тряпочка чёрного цвета, что периодически опускалась сверху, отделяя хор от взоров зрителей.

Здесь надо бы порассуждать о том, насколько подобный опыт бесценен для оркестра. Это, конечно же, так, никто и не спорит - но единичное появление маститого маэстро за пультом приносит ощутимую пользу только стабильному, сыгранному коллективу. Однако в рецензируемом концерте был занят сводный оркестр, объединивший коллективы оперной студии и студенческий консерваторский, так что говорить о какой-то мотивации собранных для одной оказии оркестрантов вряд ли приходится. Конечно, Марис Янсонс превосходно сделал эту партитуру - но разумеется, только в рамках того звучания, на которое оказался способен оркестр.

Как писала столичная пресса, единственным событием московской "Кармен" стал невыход Юрия Темирканова на поклоны. У нас же событием стало появление в маленькой, "моржовой" партии Данкайро баритона Бориса Пинхасовича: великолепный, хорошо сфокусированный голос, принципиально отличное от других исполнителей, просто "европейское" качество вокала, прекрасный французский. Это ли не повод для восторга? Тем более, что других поводов просто нет.

© Кирилл Веселаго, 2008.

© При перепечатке просьба ссылаться на источник и ставить создателей сайта в известность.