Забытое старое - это хорошо!

В Мариинке, похоже, решили прекратить сомнительные эксперименты со всякими постановочными новоделами: после чудовищной и откровенно непрофессиональной постановки "Пиковой дамы" Александра Галибина на сцене театра вновь старая, добрая редакция Юрия Темирканова, бережно воплотившая и дух, и букву оперы Чайковского. 

На спектакле порой создавалось впечатление, что сработала какая-то волшебная машина времени, перенесшая нас на двадцать четыре года назад - когда в Кировском театре прошла премьера этой постановки. Впрочем в том, что чудес на свете не бывает, быстро убедили великолепные декорации Игоря Иванова - точнее, когда-то великолепные, а ныне не отреставрированные, как того требует высокое искусство, а халтурно и наспех подлатанные.

Так что машина времени работала с перебоями: вот на сцене появился народный артист России Юрий Марусин - и о, чудо! - как и в далёком прошлом, выход артиста часть публики приветствовала аплодисментами! Конечно, это не был уже тот гром оваций, которым лет 25-30 назад встречали певца неистовые "марусинистки" (а когда он приезжал в театр на репетиции, они до блеска мыли машину тенора, оставленную около служебного подъезда, таская воду в бутылках из Крюкова канала).

А вот голос у артиста остался прежний: и в свои шестьдесят два года он берёт знаменитое верхнее "си" в сцене "Грозы" так же лихо, как и тридцать лет назад, и всё также его верхние ноты радуют ясным и звонким тембром. К сожалению, манера пения артиста тоже изменений не претерпела: всё те же въезды, "вползания" в ноты, за которые когда-то оркестранты и окрестили непочтительно Юрия Михайловича "тюбиком". И очень, прямо скажем, приблизительные по интонации проходные ноты - или те, которые артист считает, по всей вероятности, не очень "важными".

Однако таков Юрий Марусин на протяжении уже не одного десятка лет. Особо надо отметить другое: это образ Германа, создаваемый артистом. С самого начала его Герман - это весьма странная личность: психопат, чей душевный недуг прогрессирует почти с клинической достоверностью. Без пережимов и наигрышей Марусин создаёт такую цельную и достоверную картину разрушения личности, которую не часто увидишь и на драматической сцене.

Другой ветеран Мариинки - Ирина Богачёва - выступила в роли Графини. Для её возраста голос звучит у народной артистки на зависть многим "молодухам", а нижний регистр вообще сохранил свой прежний тембр. Здесь, увы, не избежать сравнения с её ровесницей - Еленой Образцовой, которая недавно пела Графиню в Михайловском. У Елены Васильевны, конечно, вокал уже совсем не тот, что когда-то приводил в неистовство весь оперный мир - но какова харизма! Какой безупречный рисунок роли, какой магнетизм! Богачёва, к сожалению, на сцене куда менее убедительна: она то активно трясёт головой, добросовестно изображая "дряхлость", то вдруг забывает о собственной немощи и преисполняется пафоса - но это не гонор "столбовой дворянки", а нечто вроде того апломба, с которым в семидесятые годы народные и заслуженные артисты прогуливались по рядам Кузнечного рынка.

С Ириной Богачёвой Марусина роднит не только многолетняя работа в Кировском-Мариинском театре, но и стажировка в итальянском театре Ла Скала. Им повезло; в те далёкие годы по какому-то там "обмену" молодых советских оперных певцов отправляли на стажировку в Италию. Но зато как не повезло нынешним молодым солистам, которых вынуждают числиться в так называемой "академии молодых певцов" Мариинки, где они не имеют нормальной зарплаты, положенной штатным солистам - однако получают такие "уроки вокала" от родственников главного дирижёра, что от их голосов вскоре остаются лишь воспоминания.

Рецензируемый спектакль предоставил прекрасную возможность убедиться в этом: целая обойма "академистов" дебютировала в ведущих партиях. Баритон Алексей Марков, например, исполнил партию князя Елецкого. Он прекрасно, очень профессионально спел известную арию (одну из сложнейших в баритоновом репертуаре) - но голос его уже совсем неинтересен по тембру и настолько поистёрт, будто он поёт в театре уже лет двадцать пять. Другая дебютантка, меццо-сопрано Наталья Евстафьева (Полина) - похоже, вообще не меццо, а усердно "басящее" за отсутствием крайних верхних нот сопрано: не то что в нижнем регистре, певицу не слышно уже на середине. Они - лауреаты всяких конкурсов, в "академии" числятся по семь-восемь лет. И что толку? Если раньше бежали на Запад от режима, затем - от материальных лишений, то теперь те, что посмелее, бегут от пресловутой "академии" - и за время, в течение которого бесправные "академисты" под чутким руководством "педагогов" теряют голоса, смельчаки делают на Западе карьеру и становятся солистами - с контрактами, достойным заработком и мощным профсоюзом, который, случись что, всегда встанет на защиту артиста.

Разумеется, далеко не все смогли бы сделать карьеру на Западе: это убедительно подтвердила сопрано Людмила Дудинова - также лауреат различных вокальных конкурсов и "академистка" со стажем. Она пела Прилепу безвибратным "пионерским" голосом, бездыханно и отчаянно фальшиво. Видимо, у девушки много иных достоинств для "академии" - но жаль, что простому зрителю и слушателю они столь неочевидны.

Эдем Умеров в Мариинке уже десять лет; обладатель выровненного и плотного драматического баритона, партию Томского в рецензируемом спектакле он провёл с артистическим блеском и безупречно по вокалу.

Прекрасно, без форсировки звучал оркестр под управлением Павла Бубельникова - только медь, как обычно, "похрюкивала" да обкиксовалась в самом мистически-мрачном месте, в "Казарме".

В партии Лизы выступила ещё одна дебютантка и "академистка" - Екатерина Шиманович. Когда-то вокальные педагоги любили повторять, что голос - это капитал, а хорошая вокальная школа - это проценты с капитала; и хороший, грамотный певец всегда живёт на проценты, не растрачивая своих богатств. Природа щедро одарила г-жу Шиманович зычным, крупным голосом: однако поёт она исключительно "природой", вокальному мастерству не научена, нюансов в её пении немного, а её сценическое поведение назвать актёрской игрой, даже при самом благоприятном к ней отношении, просто язык не поворачивается. В своё время в театре была певица подобного типа - Галина Горчакова. Она "тащила" на себе весь драматический репертуар, выступала в качестве "звезды" на всех гастролях Мариинки за границей. Но её огромный от природы голос износился в Мариинке за считанные годы: где сейчас Горчакова, что она делает - никто не знает…

Подытоживая, можно сказать, что в Мариинке осознали вполне очевидный факт: всякие новоделы от режиссёров-"модернистов" (вроде Бархатова или Чернякова) сдержанно принимают в России и категорически не приемлют на Западе - что для администрации Мариинки, "валютного" театра быстрого развёртывания, есть прямое руководство к действию: в конце месяца там восстанавливают постановку "Псковитянки" 1952 года режиссёра Евгения Соковнина в декорациях Ф. Федоровского. А о результатах достаточно многолетней работы "академии молодых певцов" говорит хотя бы то, что кроме ветеранов Юрия Марусина и Владимира Галузина, Германа в театре петь просто некому. Впрочем, если бы только Германа…

© Кирилл Веселаго, 2008


При перепечатке просьба ссылаться на источник и ставить создателей сайта в известность.