Вокальные концерты ноября

В ноябре в рамках сразу нескольких фестивалей в Петербурге прошел ряд вокальных вечеров. Ваш покорный слуга посетил те из них, которые показались ему наиболее интересными. 

Сергей Лейферкус - один из тех немногих певцов, чьё имя на афише гарантировало полный зал даже и в "советские" годы его карьеры, до отъезда артиста на Запад. Он один из совсем немногих, кому удалось сделать действительно блестящую карьеру за границей: Лейферкус пел в Ковент Гарден и Ла Скала, Опера Бастиль и Венской опере. Он не только отметился практически везде, где должен спеть признанный оперный певец, но и был участником многих оперных фестивалей. В начале ноября певец дал сольный концерт в Малом зале филармонии.

Когда-то на вопрос: "Что необходимо певцу, чтобы стать великим?" великий Россини ответил (и все почему-то думают, что в шутку): "Певцу необходимы три вещи: голос, голос и ещё раз голос!". И в этом отношении Сергей Лейферкус - просто феномен: свою творческую биографию он выстроил не благодаря, а вопреки своему голосу, от природы не отличающемуся ни особой мощью, ни красотой. Сергей Лейферкус начинал свою карьеру в театре оперетты, затем - в Малом оперном, уже из Мариинского (в то время - Кировского) театра отправился покорять Запад - и на всех этапах своей творческой биографии ему приходилось сталкиваться с нелестными высказываниями об "опереточном голосе" и тому подобными "комплиментами". Тем не менее, среди более сорока оперных партий, спетых Лейферкусом, не только партии лирического баритона, но и Яго, Тельрамунд, Клингзор и Амонасро - то есть те роли, которые традиционно исполняются крепкими и мощными "драматическими" голосами. Более того: после своего шестидесятилетнего юбилея певец стал квалифицировать свой голос, как "бас-баритон" (так было означено в программках и афишах).

Концерт носил неброско и со вкусом выбранное название "Посвящение Шаляпину", что само по себе - гениальная "фишка" для певцов: под эту вывеску можно спеть и концерт народных песен с оркестром народных инструментов, закатить вечер салонного (или "городского") романса, дать лидерабенд с песнями Шуберта, Даргомыжского; романсами Чайковского и Рахманинова или даже дать оперу "Борис Годунов" - всё подойдёт; не придерёшься. Лейферкус, впрочем, на эксперименты не пошёл: вполне традиционная программа была составлена из опусов Чайковского, Рубинштейна, Рахманинова и Мусоргского.

Сергей Лейферкус всегда славился безупречной дикцией; она его не подвела и на этот раз, однако - как это ни парадоксально - не всегда шла на пользу исполняемым произведениям. В "Письме к К.С. Станиславскому от С.В. Рахманинова" отточенная дикция и "разговорность" вокальной манеры пришлись как нельзя кстати, а вот в романсах Чайковского очень не хватало кантилены, длинной фразы. В исполнительском подходе чувствовался осмысленный, взвешенный подход, но не хватало той живости, непосредственности изложения и эмоционального накала, за которые мы часто даже готовы простить певцу какие-то вокальные шероховатости. Мешала пестрота голоса: разные ноты извлекались разным манером, как говорят вокалисты - "в разных местах". После романсов Рахманинова "Судьба" и "Я не пророк" закралось опасение, что пианист вот-вот заиграет знаменитую мелодию "Манчестер-Ливерпуль", а певец тем же хорошо "опёртым на кадычок" голосом громко проговорит: "И в заключение - о погоде"…

И вот что странно: во втором отделении, где звучали сочинения Мусоргского, той самой хвалёной дикции как раз и не хватило - особенно в остросатирическом опусе "Раёк", где каждое слово на вес золота. Второе отделение концерта больше смахивало на какой-то вечер из цикла "поют драматические артисты": было много выразительного пафоса, но мало вокального мастерства; декламация время от времени сменялась вдруг громким и достаточно "крупнопомольным" пением, совсем не сдобренным тонким подходом музыканта. Что делать? - лихие 90-е годы активно способствовали оттоку лучших артистов за границу - и сегодня, когда оперные звёзды всё больше, чаще и охотнее выступают на родине, отечественный слушатель, к сожалению, может оценить лишь остатки былой роскоши.

Успех, впрочем, был, и были овации в финале. Не заставив себя долго уговаривать, Сергей Лейферкус и блестящий пианист Семён Скигин быстро исполнили три номера на "бис" (в поспешной до неразборчивости "Попутной песне" Глинки буквально состязаясь наперегонки) и уехали на Московский вокзал: через день та же программа была исполнена артистами в Большом зале Московской консерватории.

Вояж по тому же маршруту, но в обратном направлении, совершили сопрано Анна Фиделиа и пианист Михаил Аркадьев: в рамках фестиваля "Арт-ноябрь", проводящегося параллельно в Питере и Москве, они дали концерт в московском Международном доме музыки, а затем - в питерском Малом зале Филармонии.

Сопрано Анна Фиделиа, когда-то - москвичка, но уже давно американка, окончила Мэннес-Консерваторию в Нью-Йорке и в разное время занималась у Ренаты Скотто, Регины Резник, Дианы Совьеро. Среди её наград и грантов - почётная стипендия Фонда Роз Биллер, грант от Нью-йоркского Фонда Искусств и другие. С блестящего дебюта на международном фестивале Карамор в Нью-Йорке началась концертная и оперная карьера певицы.

Программа была выстроена по-фестивальному широко: от барочных арий Глюка и Перголези через веризм Пуччини и академичность русского классического романса Рахманинова до американской вокальной музыки и спиричуэлс. Правда, г-жа Фиделиа спела несколько меньше произведений, чем было указано в программе. Причина выяснилась уже после концерта: певица просто не сумела адаптироваться после перелёта из Америки и элементарно простудилась в неприветливом российском климате. Удивительно, но это никак не сказалось на качестве исполнения: г-жа Фиделиа показала превосходное владение голосом, прекрасную школу, и (что особенно отличает её от российских сверстников-вокалистов) - безупречное владение стилем всей палитры исполненных произведений. Веризм, Рахманинов, барокко, Гершвин - вся программа была спета с филигранной отделкой мельчайших деталей. У певицы несомненно большое будущее.

Михаил Аркадьев - фигура на концертной эстраде в нынешнее время достаточно редкая: дирижёр, композитор, заслуженный артист России, музыкальный теоретик, доктор искусствоведения, философ - как говорится, и это всё о нём. Его сочинения исполняются на многих российских и зарубежных сценах; сочинение "Missa brevis" Аркадьева для смешанного хора, детского хора и органа была записана и выпущена на CD фирмой "REM" (Франция). С конца 90-х годов он очень много времени проводит в самолётах, являясь приглашенным дирижером в различных симфонических оркестрах и оперных театрах России и за рубежом. Главный дирижер и музыкальный руководитель Государственного оперного театра в Волгограде (ныне "Царицынская опера"), с нынешнего года он также возглавляет и Тихоокеанский симфонический оркестр во Владивостоке.

Как говорится, "не было б несчастья": выручая коллегу, Михаил Аркадьев сыграл в концерте целый букет из опусов Баха, Чайковского и Свиридова. Его исполнение счастливым образом сочетает в себе пылкую романтическую свободу с безупречным вниманием ко всем полифоническим нюансам.

А в конце ноября в Питере проходил уже ставший традиционным "Терем-фестиваль", проводимый, как нетрудно догадаться, знаменитым "Терем-квартетом". Этот ансамбль славен своим искусством совмещать на первый взгляд несовместимые вещи - однако, как показал концерт в Большом зале филармонии, "проколы" иногда всё же случаются.

"Терем" нередко выступает в больших залах; часто коллективу доводится выступать в помещениях, вообще плохо приспособленных для концертов - поэтому тот факт, что музыканты "привыкли" к микрофонам, сам по себе не удивляет. Однако БЗФ - это всё-таки зал академический; можно понять, когда микрофоном пользуется губернатор для поздравительного слова - но в идеальном по акустике зале, в котором и выступления классических гитаристов прекрасно слышны даже на хорах безо всякой усилительной аппаратуры, "Терем-квартет" в окружении микрофонов и акустических колонок выглядел несколько странно.

Но хуже другое: концерт был заявлен, как вокальный вечер с участием академических певцов с минимальным опытом "микрофонного" пения (если вообще таковой имелся). Опыта работы с вокалистами у звукорежиссёра ансамбля, похоже, тоже было не густо: потому, например, пение сопрано Яны Иваниловой в первом отделении у автора этих строк ничего, кроме тяжёлого чувства недоумения, не вызвало: микрофон настолько искажал звук, что было невозможно определить даже тип голоса певицы. Затем на сцену вышел бас Пётр Мигунов - солист Капеллы, не так давно принятый в московский Большой театр, где исполняет незначительные партии. Он спел несколько романсов в довольно-таки "кабацкой" манере: опять-таки, может быть, виноват в таком впечатлении всё тот же микрофон.

Затем произошло неожиданное: откуда-то с хоров раздался истошный женский вопль, почти визг: "Уберите микрофон!", после чего с разных мест из зала последовали схожие крики: "Не надо микрофона! Петенька без него лучше звучит!", и так далее. После некоторого смятения на сцене г-н Мигунов отставил в сторону злополучный микрофон и спел "Вдоль по Питерской". Но баланса между подзвученным квартетом и лишившегося усилителя певцом не было никакого; к тому же последний, лишившись "электронной поддержки", принялся безбожно форсировать звук, наливаясь красивым розовым цветом. Его было плохо слышно; триумфа не получилось.

Между прочим, насчёт публики на этом концерте надо сказать особо. С одной стороны, на концерт пришла "теремовская" публика, да ещё и "подогретая" выступлением эстрадного коллектива "Klazz Brothers & Cuba percussion", выступавшего за день до этого в рамках того же фестиваля. С другой - любители вокала, поклонники певцов. В результате в Филармонии сформировалось весьма пёстрое сообщество, подавляющее большинство которого имело, скажем так, весьма приблизительное представление о нормах поведения в академическом концерте.

Впрочем, с солистами в программе концерта тоже не всё было гладко: от выступления в одном концерте пока ещё "зелёной" молодёжи и мэтра оперной сцены - знаменитого баритона, признанного во всём мире, в конечном итоге не выигрывают ни те, ни другой.

Владимир Чернов выступал во втором отделении, и после антракта "микрофонная" ситуация как-то стабилизировалась: звучность "Терема" убрали, а певец (всё-таки артист опытный!) держался от микрофона на изрядном расстоянии. Инструментальный состав "Терем-квартета" как нельзя лучше "ложится" на аккомпанемент к итальянским и неаполитанским песням, из которых и состояла программа. Пел г-н Чернов великолепно: он пребывает в отличной вокальной форме, голос звучит прекрасно, и баритон с необыкновенной лёгкостью и щедростью использовал все динамические нюансы от "пианиссимо" до мощного форте "a piena voce". Порадовали необыкновенный вкус и музыкальность певца (это именно то, чего порой не хватало солистам в первом отделении), а про его великолепный итальянский язык, который он в своё время шлифовал в Италии, я просто не говорю. Музыканты "Терема" в очередной раз продемонстрировали свои чуткость, импровизационность и мастерство даже не в качестве аккомпаниаторов, а я бы сказал, равноправных с солистом участников ансамбля - так что второе отделение концерта компенсировало слушателям все издержки первого и, смею предположить, надолго запомнится как поклонникам "Терем-квартета", так и почитателям Владимира Чернова.

© Кирилл Веселаго 

Если вы готовитесь к грандиозному мероприятию, стремитесь сделать его максимально радостным, ярким, впечатлительным, тогда артисты оригинального жанра помогут вам в этом. Посетив наш ресурс, вы обязательно найдете помощников, которые профессионально и качественно выполнят свои обязанности и внесут в ваше торжество необходимое веселье, море положительных эмоций и массу улыбок. Заходите уже прямо сейчас, чтобы сделать ваш праздник лучшим из лучших!