МАРИЯ КАЛЛАС - МОЙ ВРАГ#59

Апрель 1973. Наконец "Сицилийская вечерня" вышла на сцену. Режиссура оперы была очень трудной: Гуи заболел, Гавадзени отказался дирижировать, если Джузеппе будет постановщиком. Наконец нашелся дирижер, который согласился. Огромный успех у публики, но критика оказалась суровой. По правде говоря, декорации Сассу, весьма дорогостоящие, не понравились никому. Джузеппе занимался мизансценами массовки, и ему удалось сделать кое-что интересное. Мария работала в основном с Кабаиваньской. Да, режиссером немыслимо стать в одночасье.
Нельзя утверждать, что это спектакль был грандиозным.
Снова возвращаюсь к этой теме. Надо бы прояснить историю с "Сицилийской вечерней". Хоть я и признаю, что спектакль получился не грандиозный, все же не во всем виноваты Джузеппе и Мария. Они работали усердно, но вокруг них многое не работало. И времени было мало - только десять дней на репетиции (а известно, что Висконти или Дзеффирелли требуют больше месяца). Не действовали как следует новые механизмы, так как техники не были с ними знакомы. Поэтому перемены декораций длились нескончаемо долго.
Уверена, если бы постановщиком был какой-нибудь "великий" режиссер, рецензии появились бы другие.
Так или иначе, повторяю, публике спектакль понравился, так как она понимает, что опера - это не кино, не драматический театр.

Милан, весна 1973. Пришло предложение из Токио: Джузеппе и Марию приглашают вручить премии участникам конкурса сопрано и теноров - "Madame Butterfly Competition" и дать "Мастер-класс". Конкурс проходит в Нагасаки. Японский импресарио предлагает весьма заманчивый гонорар. Организаторы естественно оплачивают дорогу, гостиницу. Даже мне, хотя я просто гостья. Мария довольна, что я поеду с ними.

Милан, июнь 1973. В Японии все прошло очень хорошо. Мы еще и немало развлеклись. Внимание, подарки и обратное путешествие - все невероятно приятно.
Джузеппе и Мария вручали премии, а потом перед заполнившей зал театра публикой дали урок победителям конкурса.
Участники и победители выступили в концерте. Главной призершей была Евгения Молдевену, очень славная девушка, необычайно талантливая, румынка, с прекраснейшей фигурой, зелеными глазами, копной черных волос, похожая на знаменитую сопрано, свою соотечественницу Вирджинию Дзеани. Голос изумительный.
Мария по каким-то причинам была весьма нелюбезна с ней. Проводя "Мастер-класс", злобно набрасывалась на девушку, поправляла каждое слово, обрывала музыкальную фразу, приводя всех в замешательство, настолько, что Джузеппе вынужден был вмешаться, дабы не разгорелся скандал. А ведь эта девушка стала в конце концов победительницей в международном конкурсе, она не могла петь так плохо, как старалась жестоко подчеркнуть Мария. Просто не понимаю, почему. Мне сказали, что поведение Марии, ее неприязнь к молодой румынской сопрано объясняется просто: Джузеппе высказал несколько лестных слов о красоте девушки. Выходит, Каллас настолько ревностно относится к его дружбе? Мне ее поведение кажется совершенно нелепым.
Победительница конкурса приготовила для Марии подарок - очень красивый румынский национальный костюм, с ручной вышивкой. Несмотря на явно враждебное отношение великой певицы, девушка все равно преподнесла свой подарок, и Мария хоть и неохотно, но вынуждена была принять его. А потом отдала его мне, сказав, что подобные одеяния не носит. Я взяла. Надену на какой-нибудь карнавал.
После концерта Марию попросили посадить оливковое деревцо, специально выписанное для такого случая из Греции, в красивом саду на горе, которая высится над портом Нагасаки - это своего рода город Чио-чио Сан, мадам Баттерфляй. Здесь установлен памятник великой японской сопрано Миура Тамаки, первой Баттерфляй Пуччини. Мария очень мило проделала то, что ее попросили, и все прошло хорошо.
Обратное путешествие тоже было интересным. В Гонконге все вместе ходили по магазинам. Поскольку мы с Джузеппе отмечали двадцать три года со дня нашей свадьбы, он подарил мне чудесный браслет из золота и яшмы. В Бангкоке мы с Марией купили какие-то ужасно смешные брюки, которые надевали, когда посещали там храмы. В Тегеране нас должны были принять Шах и Фарах Диба. Но монархи в тот момент не были в Иране, и их представитель встретил нас с большим почетом, показал город, мечети, базар и многие другие достопримечательности. Он подарил нам превосходную персидскую икру, чтобы мы отвезли ее домой.
В гостиницах Мария забавлялась тем, что забирала из номера все, что не было прикреплено к стенам, - писчую бумагу, ужасные пластиковые корзинки для бумаг с названием отеля, не говоря уже об обычных кусочках мыла, которые для того и лежат, чтобы их воровали. Она подбирала спички и даже присваивала yukata - нечто вроде халата наподобие кимоно, которые японские гостиницы временно предоставляют клиентам, сопровождая просьбой не увозить их.
Должна признаться, что она заразила своим "воровством" и меня. Если такое позволяет себе Каллас, подумала я, почему же и мне не делать то же самое?
Джузеппе ужасно сердился из-за невероятного количества багажа, перевозка которого стоила, конечно, гораздо больше, нежели его содержимое. У нас скопилось множество стеклянных баночек с дешевыми куколками в национальных костюмах, а также официальные сувениры, подаренные разными лицами, принимавшими нас.
Мы с Марией выглядели как японские актрисы, с приданым в чемодане, в костюмах театра Кабуки, надетых на нас. Джузеппе красовался в своих прекрасных кимоно. Он и в самом деле походил на самурая.